Клятва Белоснежки

Стасу оставалось только кивнуть, махнуть рукой и нажать на газ…

Глава 6.

Нечаянна помолвка

ЖАННА Громова

Жанна толком не спала. Ворочалась с боку на бок всю ночь. Это перед Стасом, а потом и перед Лёшей и Лидой она вела себя, как железная леди. Будто ей всё нипочем. Но едва оказалась наедине с собой, разревелась, как маленькая. Не верилось, что это случилось. Точнее, почти случилось. Но и «прелюдии» хватило в избытке. Жанна знала, что долго не забудет ощущение беспомощности, когда на ней рвали одежду и ударяли спиной об стену, будто она не человек, а кукла из магазина для интимных забав. Викентьеву было глубоко плевать, что она думает и чувствует. Она не имела права голоса.

А ведь он давно подбивал клинья. Да только Жанна не воспринимала это всерьез. Многие клиенты строили глазки и даже откровенно флиртовали. Но быстро понимали намеки, что ее не интересуют никакие иные отношения, кроме рабочих. Викентьев не понимал. Пришлось однажды объяснить прямым текстом, что ничего не будет. Никогда. Он сделал вид, что принял это. Даже отшутился, мол, попытка не пытка. Но, видно, затаил обиду и решил таки получить «причитающееся». Использовал проблемы с заказом, которые сам и создавал на пустом месте. А когда и это не сработало, решился на «штурм».

— И что теперь? — спросила Жанна сама себя утром, глядя на отражение в зеркале.

Лицо опухло, глаза превратились в две щелочки. На работу в таком виде нельзя. Однозначно. Придется отсиживаться дома и ждать, пока отек спадет. Сколько потребуется? Часа два-три? Да какая разница? Пусть хоть до вечера. Появляться перед сотрудниками, как побитая собака, не вариант.

Жанна приняла контрастный душ, выпила крепкого кофе, отказалась от приготовленного Алевтиной Федоровной воздушного омлета и устроилась на застекленной веранде, выходящей в скромный садик, где отцветали астры — школьные цветы, с которыми в прежние времена шли первого сентября все дети.

— Что теперь? — повторила Жанна всё тот же вопрос.

Ответа она, увы, не знала. Понятия не имела, что делать дальше.

А всё из-за чертового контракта и событий нынешней весны.

В марте Жанна потеряла главного клиента. Крупничка и настоявшего флагмана, с которым успешно работала много лет. Потеряла не по собственной вине, а волей обстоятельств. В расцвете лет скоропостижно скончался руководитель и основатель компании, а его наследник решил пересмотреть многие направления работы. В том числе, и затраты на рекламу. Жанна пыталась объяснить новоявленному молодому боссу, мало что смыслящему в большом бизнесе, что постоянно работать с агентством выгоднее, чем платить за рекламу телеканалам или газетам время от времени. Деньги попросту уйдут в никуда. Но ее и слушать не стали.

Следом, повинуясь импульсу, ушли еще три клиента помельче. Но и это ударило по агентству. Тем более, и остальные начали «паясничать», сбивать расценки, просить больше скидок. Как коршуны, ей-богу, готовые заклевать лежачего. А к лету появился Викентьев. Новый флагман. Стараниями Альберта Рудакова, решившего помочь бывшей подопечной.

— Виктор Борисович — выгодный клиент, — объяснил он Жанне. — Привередливый, правда, но денежный. Готовый играть по-крупному. С его помощью запросто решишь финансовые проблемы. Главное, не напортачь. Мне Викентьев тоже нужен. К тому же, я его должник. Испортишь с ним отношения, и мне не поздоровится.

…Жанна усмехнулась. Вот такая патовая ситуация нарисовалась. Уйдет Викентьев, агентству придется несладко. Потеря двух флагманов за полгода — серьезный удар и по финансам, и по репутации. Они не потонут, конечно. Восстанут из пепла. Но придется сокращать штат, а сама мысль об увольнении сотрудников вызывала панику. Жанна трепетно относилась к подбору персонала, многих «воспитала» сама. Такое явление, как текучка, в агентстве отсутствовало. Так что балласта, который можно было бы отпустить без особых потерь, попросту не существовало.

Конечно, после вчерашнего Викентьев мог уйти и сам. Но Жанна подозревала, что этого не случится. Виктор Борисович не разорвет контракт из принципа. Возможно, сделает вид, что ничего не было, но на нервах поиграет основательно. Ох, будь на месте Викентьева кто-то другой, она без раздумий бы натравила Альберта. Но не вариант, увы. У них непростые отношения. Придется расхлебывать. Вопрос, как?

Раздумывала Жанна и о другом аспекте вчерашнего вечера. О поведении Стаса.

Невероятно, но факт. Стас Александровский, из-за которого жизнь Жанны рухнула двенадцать лет назад, выступил в роли защитника. Не побоялся ворваться в кабинет Викентьева, не отреагировал на приказы убраться вон. Сделал то, что полагается сделать любому нормальному мужику. Спас попавшую в беду женщину. Защитил ее честь.

Конечно, Жанна не собиралась возводить Стаса в рыцари. Не забыла его прежние «подвиги». Она просто пыталась понять, что двигало бывшим одноклассником. Желание набрать очки? Нет, не похоже. Жанна, хоть и была в шоке, разглядела на лице Стаса неподдельную ярость и презрение. Его тошнило от поступка Викентьева. И от него самого. То были настоящие эмоции, не наигранные.

Может, даже у звездных мальчиков есть границы, которые они не переходят?

В юности Стас менял девчонок, как перчатки. Жанна сама видела, как эти «брошенки» рыдали потом на груди у подруг. Но он же их ни к чему не принуждал, верно? Сами летели беспечными мотыльками на огонь.

Жанна и сама обожглась об это пламя. И тоже сделала это по собственной воле.

Но как бы то ни было, вчера Стас спас ее от Викентьева и всей той мерзости, что тот собирался сотворить. Хочешь — не хочешь, но с этим придется считаться.

* * *

На работу Жанна приехала около двух часов дня и… застыла на пороге. Общую приемную украшали шары. Белые шары. Сотня шаров, не меньше. А на столе офис-менеджера Любы лежал большущий торт.

— Что это? — спросила Жанна напряженно, поймав любопытно-вопросительный Любин взгляд, который не сулил ничего хорошего.

— Поздравления. Для вас. От Викентьева, — пролепетала Люба. — Это правда, Жанна Олеговна?

— Что правда? — спросила та шепотом, чувствуя, что вот-вот упадет.

— То, что на торте написано.

Жанна, не ощущая больше ног, шагнула ближе и заставила себя посмотреть на покрытый кремовыми завитушками торт.

«Жанна и Стас, поздравляю с помолвкой!» — гласила надпись.

Она качнулась. Ну и сволочь этот Викентьев! В смысле, еще большая сволочь, чем казалось. Решил проверить, правду ли вчера сказал Стас об отношениях с Жанной.

— Где Александровский? — спросила она чужим голосом.

— На кухоньке сидит весь день, — пролепетала Люба. — Бледный, как смерть. И молчит.

Еще бы он говорил! Понимает, что ситуация безумная.

— Минут через десять зайди к нему и вели приготовить мне кофе, — распорядилась Жанна. — А я пока сделаю несколько звонков.

— Хорошо, Жанна Олеговна, — в глазах Любы всё ещё светилось любопытство, но она не посмела больше спрашивать. Догадалась, что начальница зла, как черт. Хотя и не понимала: дело в раскрытии отношений с Александровским или в чем-то ином.

Жанна прошла к себе, провожаемая взглядами сотрудников, плотно закрыла дверь и без сил рухнула в кресло. И снова чуть не разревелась. На этот раз от злости.

И вот что теперь прикажете делать? Признать, что вчера Стас солгал, чтобы поставить мерзавца на место? Викентьев только сильнее взбесится и организует дополнительные козни. Возможно, он сможет стерпеть заступничество жениха, но никак ни помощника, работавшего на Жанну без году неделю. А тем более, не стерпит его ложь. Но не притворяться же невестой Александровского в самом деле! Это сущее безумие!

Ни в какие ворота такой вариант не протиснется. Даже близко!

Но что тогда делать? Что?