Змеиное варенье

Инстинктивно я отпрянул, но в следующее мгновение притянул упрямицу к себе спиной, перехватив руки в запястьях.

— Лидия, ну так же нельзя. Вам надо поспать, или вы свалитесь с ног от усталости. Кто же тогда будет защищать меня неведомо от чего?

Она вдруг обиженно пожаловалась:

— А я все равно не могу. Спать не могу… и защитить тоже не могу…

— Почему? — осторожно спросил я, опасаясь спугнуть ее откровенность.

— Потому! Змеи! Я слышу во сне их шипение… Они придут за вами… а я ничего не могу сделать. Не стоило ее будить…

— Какие змеи? Почему они должны придти за мной?

— Потому что я убила их мать. Ну это же несправедливо… Я так долго вас добивалась… чтобы потерять?..

Почему? Я хочу вас…

Я аккуратно развернул ее к себе лицом и погладил по щеке.

— Кого вы убили? Чью мать?

Лидия полезла обниматься, но я удержал ее на вытянутых руках и повторил вопрос.

— Кого вы убили?

— Орфуа — не колдун… — вдруг невпопад заявила она. — Это его жена, Миасса… колдунья… я убила ее…

— Жена Орфуа умерла больше года назад. Вы что-то путаете.

— Ее могила пуста… Миасса превратилась в змею… А я… я не проверила… А потом уже было поздно…

Только разбитая скорлупа… Ну дайте же! — она всхлипнула и попыталась разорвать на мне рубашку. – Дайте же мне вас отлюбить! Ну сколько можно? Вас же все равно съедят!

— Никто меня не съест, — я подхватил ее на руки и отнес в постель. — Обещаю. Спите.

— Вы — обманщик… — невнятно пробормотала Лидия, все еще цепляясь за меня и пытаясь утянуть за собой в кровать. — Отец Георг и тот предупреждал, что обманете… Когда эта соплячка вернется, только попробуйте… увильнуть… Свяжу и надругаюсь, понятно? И не один раз, слышите?

— Слышу, слышу, — я поправил на ней одеяло. — Спите.

— Если услышите шипение… разбудите меня, слышите?

— Слышу, да спите уже! — не выдержал я и погасил ночник.

Сидя в кресле и разглядывая наконец уснувшую Лидию, я раздумывал. Все это было похоже на горячечный бред, но в случае безумицы даже к нему стоило прислушаться. Надо будет послать записку Нишке, чтобы проверила могилу жены Орфуа. Как ее звали? Миасса? Превратилась в змею? Отложила яйца, из которых что-то вылупилось? Но почему Лидия решила, что змееныши приползут именно за мной? Полная бессмыслица…

Нишка недовольно нахмурилась.

— И с чего ты это взял?

— Просто проверьте могилу, — попросил я. — Предчувствие, что она окажется пустой.

Девушка стояла напротив, спрятав руки в карманы мантии и воинственно разглядывая меня исподлобья.

Хмурое зимнее утро заглядывало в высокие окна дворцового перехода, где мы встретились. Подальше от Лидии, чтобы та не придумала Нишке новых гадостей обо мне.

— Это мое дело, забыл?

— Ваше, — послушно согласился я. — И поэтому вдруг арестованный Орфуа окажется не колдуном, а… пособником своей жены-колдуньи? Хороший способ утереть мне нос, разве нет?

О своих подозрениях, что в подвале есть тайный ход, я говорить не стал, решив, что наведаюсь туда сам и все проверю.

— Идиоткой меня считаешь? — угрожающе насупилась Нишка. — Чтобы я могилу разрыла и тебе на потеху себя дурой выставила?

— Инквизитор Чорек, задумайтесь на минуту. После удара по голове Орфуа превратился в безобидного дурачка. Куда делось его колдовство? Ведь одной спорыньи недостаточно, чтобы жертва не просто сошла с ума, но еще и стала… змееподобной. А если так, то колдунья все еще может быть на свободе.

Нишка задумалась, но ответить не успела. Запыхавшийся слуга вклинился между нами.

— Господин инквизитор, скорей, — он перевел дух, хватая меня за локоть, и выпалил, — вас требуют к господину тайному советнику! Быстрей!

— Что случилось?

— Послание от Серого Ангела! Быстрей! Вас ждут!

Нишка громко охнула и заявила:

— Я с тобой!

— Хорошо, — бросил я на ходу, чувствуя, как заходится в тревоге сердце, — но только если пообещаете проверить могилу. Иначе вас выставят от советника в два счета.

— А, демон с тобой, проверю! — буркнула Нишка, едва поспевая за мной.

Я влетел в комнату, успев по дороге передумать что угодно — и то, что Юля чудесным образом нашлась, и то, что ее нашли… На столе стояла посылка, уже распакованная. В глазах потемнело.

— Что там? — выпалил я с порога, пытаясь прочесть ответ на мрачных лицах присутствующих.

— Присаживайтесь, господин инквизитор, — глухо ответил советник Сипицкий. — А госпоже Чорек здесь не место.

— Она со мной, — быстро ответил я. — Считаю ее присутствие необходимым, поскольку преступник не раз упоминал свой интерес к ее особе. Что он прислал? Да отвечайте уже!

Я шагнул к столу, страшась увидеть содержимое, однако советник подал знак офицеру Матию, и тот с тяжелым вздохом засунул руку в коробку. Странный шелестящий звук — и мне пришлось сесть из-за внезапной дрожи в коленях. Но офицер вытащил… голубя. Я шумно выдохнул.

— Что это значит? Голубь?

Белоснежной чистоты птица косилась на меня сизым глазом, спокойно чувствуя себя в руке человека.

— Это почтовый голубь, господин Тиффано, — ответил советник, потянувшись за трубкой. — Мерзавец все продумал. Рецепт и перстень должны быть прикреплены к лапке птицы, а самого голубя надо выпустить сегодня в полдень, с самой высокой точки Устьмарской бухты. И отпустить его должны вы, — советник почему-то покосился на князя Тимофея, сам сделавшись ужасно похожим на нахохлившегося голубя.

— Подождите, — возмутилась Нишка. — А княжна? Как мы ее спасем?

— В послании Серый Ангел клятвенно заверил, что как только голубь достигнет места назначения, нам сообщат, где находится сиятельная княжна.

— Но у нас нет никаких гарантий, что он не обманет! — горячилась девушка.

Лицо князя Тимофея потемнело, он сцепил руки в замок, нервно крутя массивный перстень на указательном пальце.

— Но мы же можем выполнить его требования? — с замиранием сердца спросил я. — Или вояг Густав отказался… отдать перстень?

Советник злобно пыхнул дымом из трубки и покачал головой.

— А толку? Что толку от его перстня, — он кивнул на дорого украшенную коробочку, — если у нас до сих пор нет рецепта! Из-за вашего фамилияра!

Я расплылся в глупой улыбке, удостоившись полного ненависти взгляда от отца Юли.

— Есть, есть рецепт. Можно я взгляну?

Я потянулся за коробочкой и открыл ее. На черном бархате переливался крупный темный сапфир, вспыхивая изнутри разноцветными сполохами, как прозрачная синева моря расцвечивается таинственными обитателями своих глубин. Ну или как то самое северное сияние, которое я никогда не видел.

— У кого есть рецепт? — недоверчиво спросил советник. — У вас? Потому что госпожа Хризштайн все еще не передала его князю…

— У меня.

Хмурая и невыспавшаяся Лидия прямо с утра наорала на меня, потом долго и со смаком расписывала, как именно она надо мной надругается, а когда выдохлась — усадила за стол и продиктовала рецепт, после выставив за дверь.

— Вот он, — я достал из кармана драгоценную бумажку и положил перед ними на столе, аккуратно расправив ее края.

Советник жадно схватил рецепт и принялся его изучать, на лице офицера появилось странное выражение, а князь облегченно выдохнул. Нишка дернула меня за рукав и прошептала:

— Я б на месте Лидии с тебя пять шкур спустила за этот рецепт!

— Не волнуйтесь за госпожу Хризштайн, она спустит все семь, и не только с меня, — тоже шепотом ответил ей я и уже громко спросил у Сипицкого. — Господин тайный советник, до бухты путь не близкий. Мы успеем до полудня?

— Есть некоторые сложности, — ответил советник, откладывая документ, и у меня упало сердце.

Мы тряслись с офицером Матием в экипаже по плохо расчищенной дороге. У меня на коленях стояла клетка с нахохлившимся голубем, застывшим мраморным изваянием.

— Таким образом, всего пять голубиных станций, — по очереди ткнул офицер в карту. — Но есть еще и нелегальные, которыми пользуются контрабандисты. Их намного больше, а проверить все невозможно, просто не успеем. Этот вылупок ежканутый все продумал! Надо было тянуть время!