Страница 11 из 20
— А вы заметили, — снисходительно спросил министр, — что группа захвата на момент взрыва уже была в подвале?
Вероника замерла и нахмурилась, вспоминая. Действительно, ребята в чёрном прибежали буквально через секунду после взрыва, они бы не успели дойти от ворот так быстро.
— Они пробрались в дом раньше? — приподняла брови она. — А зачем тогда взрывать ворота?
— Для шума, — пояснил министр. — Если бы мы тихо вас забрали, правитель Тонг мог бы рискнуть послать войска, чтобы вас отбить, а то и заявить, что никакого Призыва не было, или что его самого там не было, или что мы вообще провели ритуал сами, а его решили подставить. Это обернулось бы бесконечными тяжбами, а нам это не нужно. Поэтому план был таков — группа захвата пробирается в дом и ждёт, когда маги доложат, что ритуал завершён. Другая группа по сигналу взрывает ворота. Ближайшая деревня довольно далеко, чтобы там услышали взрыв и увидели зарево, нужно было постараться. В деревне обязательно решат послать кого-то из местных властей всё разузнать, пока они доберутся, пройдёт минут десять-пятнадцать, за это время мы успеваем забрать вас телепортом и предложить правителю Тонгу сдаться. Тут два варианта, если он соглашается, то мы казним его на месте, если нет — забираем в столицу для допроса, быстро выжимаем всё что можем и возвращаем назад в поместье, где он, оставшийся без Призванного и обречённый на смертную казнь по цыньянским обычаям, поспешит совершить ритуальное самоубийство. И в том, и в другом случае прибывшие увидят, что мы действовали по закону, и доказательств обратного у них не будет — мертвецы не разговаривают, а в доме не будет следов стрельбы. Охрана поместья подтвердит, что мы не убили ни одного охранника, мы вообще не входили туда с оружием, а приехавшие разбираться посланники из деревни мигом разнесут слухи о том, что правитель Тонг провёл запрещённый ритуал — скрыть это уже не удастся, даже если перебить всё население поместья.
— Нихрена себе меры… Неужели он стал бы убивать собственных людей?
— Без малейших колебаний, — невозмутимо кивнул министр.
Она поражённо вытаращилась на него, но через секунду нахмурилась:
— Стоп, а как это «без оружия»? А ваш меч?
— Это не оружие, а древний артефакт и семейная реликвия, никто не может требовать, чтобы я оставил его на входе. Остальные бойцы были безоружны.
— А топор?
— Это тоже не оружие, а инструмент пожарной службы. — Вера бросила на него недоумевающий взгляд, министр чуть прищурился, как довольный кот: — Третья диверсионная группа за несколько минут до начала операции подожгла поместье, это оправдывает нашу спешку и делает взрыв ворот вынужденной мерой. Охрана имеет право не открывать ворота ночью никому, хоть сам император будет стучаться, так что нам пришлось. Зато потом мы предъявили охранникам ордер и они позволили нам войти и выполнить долг. — Он с лёгкой иронией дернул бровями и чуть тише добавил: — На самом деле, конечно, никто нас не впускал, мы их аккуратно обезвредили, но это нереально доказать. Любая комиссия по расследованию заключит, что мы просто пришли и мирно взяли своё, а правитель Тонг покончил с собой от горя и стыда, а охрана будет молчать, иначе пойдёт под суд за пособничество. Мы ещё и поместье им потом помогали тушить.
Вероника замолчала, обдумывая ситуацию со всех сторон, наконец кивнула и уважительно приподняла брови:
— Изящно.
— Спасибо, — прохладно опустил веки министр, посмотрел на часы и опять поднял взгляд на Веру: — Мы здесь больше пяти минут, а вы не ответили даже на первый вопрос.
— Да? — удивилась Вероника, виновато поджала губы и улыбнулась: — А, ну да. Вероника Зорина, провинция Донбасс. Это я, да. Что дальше?
— Дальше… — он взял лист и быстро пробежав глазами, спросил: — Чем отличается дизайнер от художника?
— Художник рисует руками, а дизайнер — на компьютере. Это такой прибор. — Она подняла руки, заранее сдаваясь, — только не спрашивайте подробнее, если у вас нет пары свободных дней.
— Ладно, отложим. — Он опять вернулся к листу, — почему вы выбрали профессию ниже по статусу, чем у ваших родителей?
— Моя профессия не ниже по статусу, — нервно засопела Вера, — Тонг так сам решил, это предрассудки вашего мира, а не моего!
— Вы сами выбирали профессию?
— Конечно, сама, кто ещё мог за меня выбрать? — озадаченно подняла брови девушка, министр пожал плечами:
— Правительство, родители, муж.
— Я не замужем, — отмахнулась Вера. — Родители пытались повлиять на мой выбор, но я их не послушала, а правительство в моём мире не лезет в дела простых граждан.
— Но ведь вы не обычная подданная, — двусмысленно протянул министр, Вера не поняла намёка и нахмурилась:
— В смысле?
— Вы из благородной семьи? — почти утвердительно заявил он, Вера поджала губы:
— У нас нет такого понятия, у нас равноправие.
Глаза господина министра выразили лёгкое недоверие, Вера вдруг подумала, что глаза — единственное живое, что есть в его лице. Когда она увидела его впервые, в маске с узкой прорезью для глаз, его лицо было так же выразительно, как и сейчас, он мог бы и не снимать эту маску — ничего бы не изменилось. Его лицо как будто замёрзло в выражении сдержанного неодобрения, а когда он говорил, то казалось, что это стоит ему серьёзных усилий.
— Равноправие, — медленно повторил он, взял в левую руку карандаш и что-то быстро черкнул на листе. — Что такое пневматическое оружие?
— Как огнестрельное, только давление газов создаётся не взрывом пороха, а открытием клапана баллона под большим давлением. — Вера задумалась, поняла, что сама «плавает» в вопросе и решила не углубляться. — Это не боевое оружие, а спортивное, там другие пули и другие расстояния. Чаще всего, из него стреляют для развлечения, просто по бутылкам или бумажным мишеням.
— То есть, оно не может использоваться как боевое? — Она кивнула, он нахмурился, — вы когда-нибудь стреляли из боевого?
— Нет. У нас оно запрещено для простых граждан, за ношение и даже хранение без лицензии можно сесть в тюрьму.
— Даже так? — выровнялся министр, опять внимательно посмотрел на Веру и чуть прищурился, — надо же, как тонко подшутили над правителем боги.
— В смысле? — Вера не поняла наезда, но на всякий случай приготовилась обижаться.
— Он приложил много усилий, чтобы получить непобедимого солдата будущего, — тон министра наполнился ироничной жалостью, — а получил женщину-художника.
— У нас женщины тоже могут быть солдатами, если захотят, — просто из чувства противоречия заявила Вера, министр приподнял бровь:
— И вы когда-нибудь хотели?
— Нет, — стушевалась Вера, пожала плечами, — зачем?
— Вот и я о том же, — кивнул он, сделал ещё пару пометок и опять посмотрел на часы: — Всё, время. Остальное вечером, можете готовить ваши вопросы, я постараюсь на всё ответить. Эйнис… временно нас оставила, так что вас проводит кто-нибудь другой.
«Эйнис я уже успела задолбать, ясно.»
В дверь постучали, тут же открыли и заглянувший Барт тихо сказал:
— К вам господа министры.
— Приглашай, — мужчина поднялся и вышел из-за стола, Вера тоже встала, внимательно рассматривая входящих.
Их было трое, все на вид старше пятидесяти, все суровые и хмурые, хотя и пытались изображать приветливость. В ярких костюмах, все увешанные драгоценностями с головы до ног.
— Господа министры, — чуть наклонил голову министр Шен, — позвольте представить вам новую подданную его величества Георга Шестнадцатого, госпожу Веронику Зорину из Донбасса. Она присоединилась к нам прошлой ночью и надеется на ваше гостеприимство.
Вероника напряглась и чуть поклонилась, с трудом изображая улыбку:
— Здравствуйте.
— Очень приятно, что Древние Боги почтили нас таким подарком, — улыбнулся самый старший, с достоинством кланяясь Веронике. — Меня зовут Рубен, министр финансов, это мои коллеги господин Теодор и господин Хаким, министры культуры и юстиции. Рады приветствовать вас в королевстве Карн, надеемся на долгое и плодотворное сотрудничество.