Страница 11 из 12
– Раймон, посмотрите на Майера. Как будто ему вместо бургундского подали дешёвое пойло, – смеялся Жан Копа над каждой его реакцией.
– У него когда-то был другой уровень. Но, всё же, он вернулся в родную стихию. А ученик у него…, будем ждать, – также в ответ рассмеялся Анри.
Оба прекрасно понимали душевное состояние Майера. Он был как птица, выпущенная из клетки и почувствовавшая свободный полёт, порыв свежего ветра и обозрение земли с высоты. Пусть не тот уровень, но тот, же, огонь в душе.
Все участники соревнования на два, три года старше Раджи. Майер понимал это. В физическом плане его ученик готов вполне. Его беспокоило другое. На соревнованиях бывает так, что психический компонент выдвигается на первую роль. В настоящем случае над его учеником будет довлеть подростковое сознание о разнице в возрасте. И это существенный фактор, который нельзя не учитывать. «Хорошо, что ему не выходить на ринг, или на борцовский ковёр, или на татами. Хорошо, что он не бежит спринтерскую дистанцию. Пять тысяч метров. Есть время осмотреться и подумать». – старался успокоить себя Майер, которого волнение стало охватывать как в прежние времена. Да. Он старался ввести своего ученика в оптимальное боевое состояние. Да. Он накануне вводил своего ученика в умственную и психическую готовность. Дошло ли это всё до его сердца?
Майер подошёл к беговой дорожке и потрогал покрытие. Оно оказалось из тартана. «На нём можно показать результат». – подумал он. Покрытие имело значение. Тартан, рекортан, грастекс, акус, резиспорт, спортан, апу-флекс-спринт. Её величество химия! Научно-технические достижения во имя спорта и результата.
Ребята также были одеты соответственно. В Тромбее, на родине индийского атома, в одном из символов научно-технического прогресса страны, хорошие магазины спортивных товаров. Конечно, не на всех были шиповки «Карху», «Адидас», «Найк», «Пума», «Рибок». В плане экипировки Раджи выглядел не хуже, а может лучше.
Итак, тартановая дорожка – детище мексиканского инженера Хименеса. Резина с вулканическим пеплом. До сих пор идут споры специалистов вокруг одного результата. В 1936 году на одиннадцатых Олимпийских играх в Берлине легендарный Джесси Оуенс на дистанции 100 метров победил с результатом 10,2 секунды. Феноменальный по тем временам. Он и сейчас показатель международного класса. Бежал он тогда по гаревой дорожке, в примитивных по нынешним меркам шиповках. А если бы он бежал по современному покрытию? А если бы у него были современные шиповки сшитые гиперглассовыми нитками, с надёжным сцеплением подошвы, поглощающие удары, пружинящие при соприкосновении с покрытием? А если бы у него была за плечами современная методика тренировки спринтеров? Разменял бы он десятку? Вот в этом спор. Каждому своё в неумолимом течении реки-времени.
Майер чутьём своим тренерским чувствовал состояние Раджи. Да. Весь отлично проведённый тренировочный период, отличная физическая форма пойдут насмарку без сильной, поставленной психологии. До старта остались считанные минуты. Майер подошёл к нему и тихо сказал:
– Вспомни отца. Беги за мать, за сестрёнку.
12
Азарт, душевные переживания, эмоции болельщиков сцепившись в единый клубок, невидимыми волнами биорадиационного излучения накатывались на беговую дорожку. Они подхлёстывали, гнали участников ещё до старта. А те, то ли подгоняемые этими волнами, то ли в преддверии предстоящего состязания, скачками, вприпрыжку подбегали к стартовой отметке и продолжали там потихоньку, то прыгать с ноги на ногу, то проводить лёгкие разминочные упражнения.
Среди всех участников состязания его не заметить нельзя было. Он шёл как-то тихо, медленно, словно к зубному врачу или к директору школы получать крепкий нагоняй. Какой там лёгкий бег и разминка! Какая там игра на публику! Шёл к старту как отверженный. «Да что с ним такое? Может, нанороботы так действуют? Вот эта самая нанотехнология? Человек и гепард по организму хоть и млекопитающие, но всё-таки не одно и то же. Совсем разная психика. У человека интеллект. Ах, всё-таки дело в психологии! Всё дело в ней. Эх, Раджи, Раджи». – мысли обгоняя друг друга так и проносились в голове Майера. Он невольно посмотрел на Анри. Тот сидел неподвижно, бледный, пальцами сцепившись о край угла трибуны. Огоньки тревоги зажглись в глазах матери и передались сестрёнке. Только Жан Копа оставался невозмутим. Не прочитать душу, не разгадать. А что до остальных зрителей, то взору их открылся робкий, неуверенный в своих силах, мальчик. И зачем он решился на этот тяжёлый забег в пять километров?
Раджи тем временем как-то доковылял до стартовой отметки и скромно, даже застенчиво, пристроился в третьем ряду, как бы в ожидании чего-то грустного и тяжёлого. Волнение матери, волнение сестрёнки перехлестнули через край. И Майер, и Анри в этом плане не отставали от них. Кажется, ни один участник во всех дисциплинах не вёл себя так робко, как он. Будто водрузился тяжело на эшафот. Жалкое зрелище, да и только.
Наконец выстрел стартового пистолета хлопушкой возвестил о начале старта, будто положив конец утомительному ожиданию. Девятнадцать молодых ребят, не так стремительно как спринтеры, но рванулись с места, полные решимости и амбиций в погоне за лаврами чемпиона, за наградой материальной и не только. Среди них был и Раджи.
Пять километров, пять тысяч метров, двенадцать с половиной кругов на стандартном легкоатлетическом стадионе. Двенадцать раз он будет пробегать мимо матери и сестрёнки, мимо тренера, мимо учёного, мимо спонсора проекта, мимо своих болельщиков, мальчишек его улицы.
* * *
Надвигались события предвещающие напряжённость. Быстрое сокращение миокарда сопровождалось без никакого активного двигательного процесса организма. Сигнал, толкающий к этому действию, поступал оттуда, из коры больших полушарий, этакого слоя серого вещества, куда их деятельность не распространялась. Это неизвестное вещество, по связи центральной нервной системы, почему-то заставляло без всякой на то нужды интенсивно работать миокард. ( Понятие – волнение, психоэмоциональное состояние им было незнакомо). Мясо, кости, кровь плюс кислород, поступающий извне. Вот оно – пространство материи, пространство деятельности.
И вот она – напряжённость! В лёгкие всё чаще и чаще поступает кислород – газ без цвета, запаха и вкуса. Источник жизни! Организм стал больше получать необходимую для жизни энергию за счёт биохимического окисления различных веществ этим химическим элементом с атомным номером 8 в таблице Менделеева. Одна часть их команды в спешном порядке кинулась на помощь лёгким. Здесь шла вовсю работа. Кислород воздуха переходил в кровь, а двуокись углерода в воздух.
Дружная команда рассредоточилась по всему организму. Реагирование на событие как электрический ток пронеслось мгновенно. Вот одни устремились на помощь миокарду. Тот на этот раз с пользой и усиленно включился в работу в унисон с организмом. Совершеннейший природный двигатель мощными точками гнал горючее – кровь по всему организму.
Мышцы всё сильнее и сильнее сокращаются под влиянием нервных импульсов. Отдел управления, находящийся там, наверху, в загадочной коре больших полушарий, в загадочном слое серого вещества неустанно и беспрерывно даёт приказы сокращаться мышцам. Раньше отдел управления во взаимодействии с мышцами конструировал линию движения. Теперь же в этом отпала нужда. В мышцах сидит крепкая память. А в тканях мышечной системы химическая энергия беспрерывно превращается в механическую и тепловую. Волшебная машина! Их же задача – усилить эффективность.
Удлинён срок действия гликолитического механизма, работающего пока в малую силу. Максимальное потребление кислорода, дыхание, лёгкие, аэробный принцип энергообеспечения – вот что задействованы в первую очередь. Гликоген подождёт. Удлинён срок действия креатинфосфата – мощного, спринтерского энергетического вещества в клетках мышц. Он дремлет. Креатинфосфат подождёт.