Страница 22 из 30
– Хм, – недоумение и ирония смешались в глазах Альвии. – И что же думал писавший?
– Неловко такое произнести, еще и перед своей госпожой… – замялся чародей, и лиори уже открыто усмехнулась:
– Говори, Ферим, я выдержу.
Чародей бросил взгляд на адера, но тот сидел, скрестив на груди руки, и с интересом смотрел на Ферима.
– Ох, право слово… Ну, хорошо, – решился чародей. – Сей… писавший рассуждал о том, что недурно бы позвать некую даму, которая… – он вновь запнулся.
– Ну же, Ферим, – подбодрила чародея лиори. – Я хочу знать всё.
– Ох, госпожа, безжалостны вы в своем стремлении к знаниям, – удрученно покачал головой Ферим. – Неловко мне, но деваться ведь некуда?
– Некуда, – улыбнулась лиори.
– Стало быть, – вдруг монотонно заговорил чародей, подняв взгляд к потолку, – лиор Эли-Харт, едва начав писать свое послание, думал так: «Надо бы позвать Чармити, она недурно скрасит время своим ртом…», – Ферим все-таки бросил взгляд на Перворожденную, но та лишь кивнула, предлагая продолжить. Чародей вздохнул: – Сладкий рот у Чарми, умеет она порадовать своего господина. Перворожденная, – вновь прервался Ферим, – позвольте мне этот срам не повторять, он половину письма думал про рот этой Чармити. Про бедра ее еще, и как потом можно будет ее животом на стол кинуть, да… – чародей несколько раз свел ладони, будто хотел похлопать, но невидимая преграда так и не дала мужчине соединить руки.
– Среди этой лихорадки сластолюбца были здравые мысли? Он ведь писал, – заметила Альвия. – Не мог же он писать о благах двух риоратов, а думать, как его будет ублажать шлюха.
– Возможно, послание уже было составлено, – произнес Дин-Таль. – Если Эли-Харт переписывал, мог и допустить посторонние мысли.
– Или же скрыл свои помыслы намеренно, – согласно кивнул чародей.
– Думаю, мы оба правы, – отозвался адер. – В конце концов, Тайраду известно, что при дворе Эли-Борга имеется сильный чародей.
– Но о возможностях Ферима ему неизвестно, – возразила Альвия. – И все-таки, – взор ее снова устремился к чародею. – Неужели нет даже отголоска тех размышлений, которые могут быть нам полезны?
– В самом конце, лиори. Там он думает, что Эли-Харт получит немалую выгоду, если сватовство будет иметь успех. «Надеюсь, всё выйдет, как задумано и гадюка…».
– Продолжай, – усмехнулась лиори.
– Вы не станете чинить препятствий, – поправился чародей. – Потом он опять подумал об этой Чарми.
Альвия потерла переносицу и покачала головой. Может и вправду она слишком подозрительна, и видит заговор там, где его нет? Искать выгоду во всем – это тоже черта характера Эли-Харта. К тому же Ирэйн – единственная возможность наладить отношения с Эли-Боргом… Может быть, может быть…
– Ферим, – лиори отвлеклась от своих размышлений, – напиши мне всё, что сумел вытащить из послания. Не можешь рассказать сам, пусть за тебя это сделает пергамент. Возможно, я смогу увидеть что-то еще, чему ты не придал значения. Сейчас можешь быть свободен. Да, – она подтолкнула свиток с посланием Эли-Харта к чародею, – возьми, возможно, пригодится. Вернешь вместе с тем, что напишешь сам. Иди, Ферим.
Чародей забрал свиток, поклонился и покинул кабинет госпожи. Альвия поднялась на ноги, вышла из-за стола и посмотрела на Тиена:
– Риор Дин-Таль сопроводите меня в трапезную, думаю, придворные уже собрались на завтрак, – произнесла она, кажется, и не думая менять линию поведения.
Адер склонил голову, подал руку госпоже, но как только она накрыла пальцами тыльную сторону его ладони, развернулся и прижал к себе Альвию свободной рукой. Лиори изломила бровь, но мужчина качнул головой:
– Не-а, Али, не страшно.
– Я сейчас не готова к любовным играм, Тиен, – чуть поморщившись, ответила Перворожденная.
– Я уже знаю, что Кейра провожали до покоев литы. Вы встретились на арене, это я тоже знаю, и даже представляю, каким путем он попал туда. Но я не знаю, что произошло между вами, – так и не отпустив Альвию, сказал Дин-Таль, глядя на нее. – Расскажешь?
Лиори нахмурилась. Рассказывать риору она по-прежнему ничего не собиралась, как не хотела делиться своими переживаниями.
– Распорядись после завтрака, чтобы Ферим зашел к Дин-Оделу, – нехотя произнесла Альвия. – Кажется, ему недурно досталось. Не хочу, чтобы он выехал из Борга с разбитым лицом.
– Вы подрались?
Перворожденная усмехнулась и выпуталась из объятий адера.
– Нас ждут придворные, высокородный риор, – лиори первой направилась к выходу. – А вот я вас ждать не собираюсь.
Тиен понял намек. Он опередил госпожу, открыл ей дверь, и когда вышел следом, вновь подал руку. До трапезной залы, они почти не разговаривали. Порой Альвия ловила задумчивый взгляд своего адера, но никак на него не реагировала. И в трапезную вошла с обычным приветствием, не обнаружив ни раздражения, ни досады. Лиори была совершенно спокойна, и напряженность, ясно чувствовавшаяся при ее появлении, постепенно отступила, придворные начали тихо переговариваться.
– Как твое самочувствие, Ирэйн? – с улыбкой спросила Альвия, благожелательно глядя на свою кузину.
– Благодарю, госпожа, – ответила та, – я прекрасно себя чувствую.
– Ты подумала над нашим вчерашним разговором?
– Да, лиори, – лейра Борг склонила голову. – Вы ожидаете ответа прямо сейчас?
– Нет, я навещу тебя позже.
– Как угодно моей госпоже, – ответила девушка.
Больше Альвия ни с кем не разговаривала, безмолвствовал и Тиен, продолжавший о чем-то размышлять. Перворожденная сейчас думала только о Совете, который должен был состояться ближе к полудню. Там она собиралась обсудить выгоды Эли-Борга от союза с Эли-Хартом, и выслушать мнения советников по поводу сватовства, что они думали о затее Тайрада. Ни на что больше она не отвлекалась, окончательно изгнав из головы воспоминания.
Глава V
День перевалил за вторую половину. Солнце и не думало покидать небосвод, кажется, погодка была недурна. В такую погоду стоило бы прогуляться, а не сидеть в сумрачных покоях, только вот выбора у узника не было. Он полуразвалился в кресле, широко расставив ноги, и покручивал на пальце шнурок с обережным символом.
– Болван, – усмехнулся мужчина, – какой же все-таки болван. Сам виноват. – Констатировал высокородный риор и надел обратно на шею шнурок. После накрыл ладонями подлокотники кресла и закрыл глаза.
Неплохо было бы вздремнуть, говорят, сон врачует не хуже умелого чародея. Только что мог исцелить его сон? Следы ударов, оставленных лиори, или же вновь стянет края раны, разбередившей душу? На заплывший глаз и разбитые губы Райверну было плевать, его лицо знавало раны и пострашней, но зарубцевались даже они, хоть и оставили по себе вечную память из шрамов. А вот душа… С этим не справился бы и самый искусный чародей, не то что простой сон. Впрочем, несмотря на бессонную ночь, спать совсем не хотелось. Хотелось… Чего?
– Твари Архона, – проворчал риор, он и сам не знал, что ему сейчас нужно.
Наверное, хотелось просто забыться и вернуть покой, который он утратил с того мгновения, когда увидел Борг, укутанный пеленой черных туч. Хотя с тем волнением он еще справлялся, но то, что пробудило проклятое зелье, с этим справиться никак не получалось. Слишком много всего разом навалилось на беглеца. И каждая новая минута, проведенная под крышей этого замка, уничтожала тщательно возведенную стену, отсекшую прошлое от настоящего, возрождая из небытия прежнего Райверна Дин-Кейра. Того, кто почти умер под яростными ударами меча ослепленной горем и болью дочери, потерявшей отца. Того, кто окончательно издох в муках в горном замке нового господина.
Когда-то объятая огнем душа превратилась в пепел и осела грязным серым осадком в теле молодого риора, скрыв и боль потери, и сожаления о несбывшемся. Тайрад наполнил опустевший сосуд новым смыслом и новыми желаниями. Он приблизил и возвысил высокородного изгнанника, оценив то, за что должен был бы гневаться. Райверн мог возражать лиору, и делал это, наплевав на разницу в положении. Наверное, ему было просто нечего терять. Это ли привлекло внимание лиора к мрачноватому смелому парню, или же у Эли-Харта были свои соображения, но они… подружились, если, конечно, можно было назвать это дружбой. Скорей покровительством, но бывшие враги мирно сосуществовали рядом вот уже восемь лет.