Страница 20 из 38
Арамейская книги Даниила стала известна в Палестине, вероятно, благодаря эмиграции группы (или ее отдельных представителей), с которой был связан ее автор из Вавилонии в Иерусалим. По мнению П. Реддитта это событие могло иметь место после установления сирийского контроля над Иерусалимом, в результате чего Иерусалим и Вавилония оказались в составе государства Селевкидов. В 198 году до н.э. Антиох III даровал живущим в Иерусалиме и переселяющимся туда иудеям трехлетнее освобождение от налогов и право вести городские дела в соответствии с «отеческими законами», что могло спровоцировать еврейскую миграцию из Вавилонии в Иудею121. В период гонений Антиоха Епифана неизвестный автор переработал арамейскую книгу Даниила, дополнив это произведение еврейскими разделами (8–12 главы), переведя раздел 1–2,4a на иврит и переработав седьмую главу, добавив туда ссылки на события времен Антиоха Епифана. Мы, разумеется, не можем высказать никаких конкретных предположений о личности автора еврейской части книги Даниила; тем не менее, мы снова можем попытаться определить социальную среду, к которой он принадлежал, и в общих чертах описать его идеологию.
Наиболее общие характеристики этой социальной группы могут быть извлечены из самого текста книги Даниила. Использование арамейской книги Даниила с большой вероятностью указывает на связь с вавилонской диаспорой; обилие традиций, связанных с толкованием пророческих снов и видений, ангелологией и сложной библейской экзегезой указывает на бытование в данной среде месопотамских по своему происхождению традиций мантической и визионерской мудрости, аналогичных тем, которые были характерны для авторов сочинений, повествующих об истории легендарного праотца Еноха. Обширные знания истории эллинистических государств, которые автор демонстрирует в 11 главе книги Даниила, указывают на использование греческих источников и, таким образом, владение греческим языком и, возможно, доступ к государственным архивам Селевкидской державы. Все указанные черты указывают на представителей весьма образованной среды, имеющей некоторое отношение к государственному управлению.
Более ясные указания на характер группы, к которой принадлежал автор книги Даниила, появляются в 11 главе. В ней он приводит краткое повествование об участи «разумных», «маскилим» во время гонений Антиоха Епифана: «Поступающих нечестиво против завета он [Антиох] привлечет к себе лестью; но люди, чтущие своего Бога, усилятся и будут действовать. И разумные из народа вразумят многих, хотя будут несколько времени страдать от меча и огня, от плена и грабежа; и во время страдания своего будут иметь некоторую помощь, и многие присоединятся к ним, но притворно. Пострадают некоторые и из разумных для испытания их, очищения и для убеления к последнему времени; ибо есть еще время до срока» (Дан 11, 32–35). Контекст повествования очевиден – «разумные» выступают в роли проповедников, убеждающих народ твердо держаться Завета, не следовать указам Антиоха Епифана и терпящих за это преследования и даже гибнущих от рук гонителей. Кроме того, здесь говорится об их непростом взаимодействии с другими группами, участвующими в сопротивлении Антиоху. Со времен Порфирия большинство исследователей усматривает в указании на «некоторую помощь» отсылку к восстанию Маккавеев, которых автор обвиняет в неискренности, очевидно критикуя их политические амбиции и осуждая вооруженные акции против Антиоха и его еврейских сторонников. Несмотря на его резко отрицательное отношение к царю и еврейским коллаборационистам, автор книги Даниила, по всей видимости, считал все военные акции бесполезными и даже вредными, служащими только для удовлетворения политических амбиций их инициаторов, – гибель Антиоха и установление Царства Божьего, по его мнению, могут наступить только в результате прямого Божественного вмешательства (Дан 8, 25; Дан 12, 1).
Какая социальная группа занимала схожую позицию во время маккавейского кризиса? В науке был предложен ряд возможных идентификаций маскилим с различными группами, упоминающимися в книгах Маккавейских122. Несмотря на то, что некоторые исследователи считают изучение этого вопроса зашедшим в тупик и предполагают, что под «маскилим» следует понимать некоторую группу, не оставившую о себе определенных упоминаний в анналах истории, традиционная ассоциация между маскилим и хасидеями представляется нам наиболее вероятной. В первой книге Маккавейской хасидеи описываются как ἰσχυροὶ δυνάμει, ἑκουσιαζόμενος τῷ νόμῳ (1 Макк 2, 42) ‘лучшие граждане’, ‘ревнители Закона’, что может быть интерпретировано как указание на их благочестие и выдающийся социальный статус. В 1 Макк 7, 12 также указывается, что «к Алкиму [первосвященнику, назначенному Селевкидами после отмены указов Антиоха] же и Вакхиду сошлось собрание книжников искать справедливости. Первые из сынов Израилевых были Асидеи; они искали у них мира». Здесь хасидеи буквально определяются как γραμματέων «писцы», «книжники».
Таким образом, хасидеи представляли собой группу уважаемых и благочестивых граждан, исполнявших обязанности писцов, – описание, весьма близкое к портрету автора еврейской части книги Даниила. Возможно, что многие хасидеи принадлежали к числу храмовых писцов123, что может объяснить особый интерес автора книги Даниила к судьбе Храма и доступ к греческим историческим документам. Хасидеи были достаточно заметной социальной группой, что позволило автору книги Даниила в соответствии с используемым в 11 главе метафорическим языком обозначить их как маскилим, «разумных» – указание достаточно метафорическое, чтобы выглядеть как пророчество, но достаточно ясное, чтобы быть понятным читателям.
Главное возражение противников идентификации маскилим с хасидеями состоит в том, что хасидеи присоединились к Иуде Маккавею (1 Макк 2, 42), в то время как автор книги Даниила был противником вооруженного сопротивления. Здесь мы находим весьма правдоподобным предположение Р. Альбертца, который полагает что в группе имела место острая полемика или даже раскол по вопросу об участии в военных акциях124. Вероятно, часть хасидеев выступала в качестве принципиальных противников ведения военных действий; возможно, сторонников этой позиции можно идентифицировать с теми беглецами из Иерусалима, которые по субботам отказывались сражаться с посланными царем солдатами и стойко встречали смерть, отказываясь нарушить Закон (1 Макк 2, 29–38). Другая группа хасидеев, также бежавшая из контролируемого сирийским гарнизоном Иерусалима, напротив, присоединилась к Маккавеям, однако прекратила участие в движении сразу же после отмены указов Антиоха, не считая необходимой борьбу за политическую независимость. Пассажи книги Даниила, направленные против сторонников вооруженной борьбы, скорее всего являются памятником внутренней полемики между разными группами хасидеев.
В отличие от арамейского раздела книги Даниила, который можно приблизительно датировать III веком до н.э., точная датировка окончательной редакции книги Даниила почти не вызывает разногласий исследователей. По мнению подавляющего большинства комментаторов, она была создана непосредственно в период гонения Антиоха Епифана – после осквернения Храма и до его очищения Иудой Маккавеем и смерти Антиоха. Таким образом, мы можем датировать книгу Даниила едва ли не более точно, чем все остальные произведения библейской литературы – 167–164 годы до н.э. Единственным исключением из этой единодушной позиции (разумеется, не считая консервативных христианских и иудейских комментаторов) являются авторы, полагающие, что книга Даниила была завершена уже после очищения Храма125. Эта версия продиктована стремлением истолковать довольно близкое к истине описание продолжительности гонений Антиоха и нахождения в Храме «мерзости запустения» (языческого алтаря) как еще одно vaticanum ex eventu. Однако в этом случае остается непонятным, почему автор не упомянул об очищении Храма и победоносной военной кампании Маккавеев в 11 главе своего сочинения.
121
Redditt Paul L. Daniel 1 1 and the Sociohistorical Setting of the Book ofDaniel // The Catholic Biblical Quarterly. Vol. 60, No. 3 (July 1998). P. 469.
122
См. Redditt Paul L. Op. cit. P. 465–467; Davies Philip R. The Scribal School ofDaniel // The Book ofDaniel. Composition and Reception. Vol. 1. Boston-Leiden, 2002. P. 255–256.
123
Albertz Rainer. A History ofIsraelite Religion in the Old Testament Period. Volume 2: From the Exile to the Maccabees. Louisville, 1994. P. 539.
124
Albertz Rainer. Social Setting of Daniel // The Book ofDaniel. Composition and Reception. Vol. 1. Boston-Leiden, 2002. P. 193–197.
125
Buchanan George Wesley. The Book of Daniel. Eugene, 2005; Boccacini Gabriele. The Solar Calendars of Daniel and Enoch // The Book of Daniel. Composition and Reception. Vol. 2. Boston-Leiden, 2002. P. 325; Й. Вейнберг. Введение в Танах. Писания. Иерусалим-Москва, 2005. С. 249–250.