Леди Удача

Вот за этого самого Теда Фолкрума она и вышла замуж меньше чем через полгода после окончания школы. Зачем? Он предложил, она согласилась, и кроме того, это было так прикольно — выйти замуж первой из всего класса.

Недовольство родителей — по их мнению, она должна была после школы пойти учиться в колледж; свадьба — пышное, как у сказочной прицессы, кипенно-белое платье, музыка и цветы, цветы, цветы… Свадебное путешествие во Флориду — новенькое обручальное кольцо, море, пальмы, смех и танцы по вечерам, и не слишком умелые (как Лорен уже потом, задним числом поняла), но от этого не менее приятные объятия Теда по ночам.

И будни, наступившие по возвращении.

Отец, недовольный ее ранним замужеством, заявил: "Хочешь взрослой жизни — что ж, живи ею" На практике это значило, что деньги на любые прихоти или надобности молодой семьи эта семья и должна была заработать. Сама.

Лорен почти не сомневалась, что если бы у них с Тедом был ребенок, то ее отец бы смягчился — как не помочь единственному внуку, — но пока ребенка не было. Тед работал в гараже у отца, Лорен — в аптеке: наливала посетителям коктейли — ванильный, шоколадный, банановый и вишневый — мыла посуду и пол, раскладывала товар и писала красивым почерком ценники.

Петь? Где, когда, зачем? Ну… разве что по воскресеньям, в церковном хоре — а все другое для замужней женщины несолидно.

Порой подружки звали ее на посиделки в кафе — поболтать, посплетничать — Лорен почти всегда отказывалась. Не то чтобы ей не хотелось — просто не было денег. Фактически они жили на ее зарплату — то, что получал Тед, у него и оставалось: должен же человек после работы иметь возможность расслабиться — сыграть в биллиард, пропустить с ребятами пару пива.

И это — ее жизнь? Теперь так будет всегда? Эта мысль вызывала у Лорен тоску и ужас — неужели она для этого родилась на свет, училась, мечтала? Для безденежья и одиноких вечеров, для пахнущих пивом поцелуев мужа — с некоторых пор ее от них воротило — для постоянного ворчания, что его мама готовит вкуснее?

Она попыталась пожаловаться маме — своей, естественно — та накричала на нее: "Ты что, не гневи Бога. Здоровая, муж не пьет и не гуляет, а что пиво вечерком пропустит — так это само собой, все так живут. И вообще — с жиру бесишься, детей бы лучше рожала, а то перед соседями уже стыдно: два года замужем, а ребенка до сих пор нет"

Джаз-рок-группа "Зеленый терновник" приехала в Глен-Фоллс всего на три дня. Три дня — три концерта; Лорен побывала на всех трех.

Поначалу она хотела сходить всего на один — в пятницу. Предложила и Теду, но он заявил, что на весь уикэнд уезжает с отцом на рыбалку и хочет выспаться. И тогда она пошла одна…

Два гитариста, саксофон, ударник и солист, он же ведущий — обаятельный улыбчивый брюнет, который с первой же песни покорил весь зал. Люди свистели и хлопали, кричали "Еще, еще" и замирали, когда он начинал говорить или петь. Свистела и Лорен, а когда под конец концерта он предложил всем желающим из зала спеть под аккомпанимент его музыкантов, первой поднялась на сцену.

Старая, не раз петая песня про белочку после долгого перерыва получилась лучше, чем когда-либо — ребята легко подхватили ритм, украсили мелодию вариациями. Сама же Лорен… ей казалось, она слышит себя со стороны: песня лилась легко и нежно, хватая за душу.

Как ей хлопали — боже, как ей хлопали и свистели. Большинство зрителей уже не раз слышали эту песню — школьный ансамбль всегда выступал на городских праздниках — и теперь приветствовали ее, как старого друга, так что Лорен пришлось даже пропеть на "бис" последний куплет.

— Что девушка с таким шикарным голосом делает в этой глуши? — на спуске со сцены подхватил ее под руку ведущий, веселые серо-зеленые глаза глянули прямо в душу. — Поехали с нами, нам нужна солистка. Меня, кстати, Флинн зовут, а тебя?

— Нет, ну что вы, я… я замужем, — едва сумела промямлить Лорен.

— Жаль, — отпустил ее брюнет.

А уж как было жаль ей…

Полночи она не спала, а назавтра снова пошла на концерт. И вновь, когда Флинн предложил, поднялась на сцену.

На этот раз она спела веселую шуточную песенку, которую когда-то сочинила вместе с подружками — про неудачное первое свидание. Публика приветствовала ее с неменьшим энтузиазмом, чем вчера, и Лорен буквально купалась в этом восхищении.

— Ну что, ты еще не передумала? — спросил ее после концерта Флинн. — Это просто преступление — зарывать в землю такой талантище. Смотри, как тебя публика любит.

Она опустила голову — ни к чему показывать навернувшиеся на глаза слезы.

В воскресенье с утра Лорен, как всегда, пошла в церковь. И, уже выходя, столкнулась с мамой. Та окинула ее обеспокоенным взглядом:

— Лорри, с тобой все в порядке? Мне тут про тебя такие страсти рассказывали — будто ты на этом… эстрадном представлении вылезла на сцену и пела.

— Ну да, — кивнула Лорен. Хотела похвастаться, что ее пригласили в солистки и назвали талантливой — но осеклась, увидев, как вытянулось мамино лицо.

— Ты что — с ума сошла? — воскликнула она полушепотом, испуганно оглянулась и, схватив дочку за рукав, оттянула за угол. — А если Тед узнает?

— Ну и что? — удивленно пожала плечами Лорен.

— Но… ты что, не понимаешь? Когда мне сегодня со всех сторон принялись об этом рассказывать, я не поверила — моя дочь не могла так семью опозорить. Что ты теперь скажешь Теду… ох, я прямо не знаю — неужели тебе самой не стыдно? И что скажет отец?

Лорен смотрела на нее, машинально кивала и чем дальше, тем острее чувствовала, что друг друга им никогда не понять и что сегодня судьба дает ей последний шанс вырваться из этого городка с его замшелой моралью и из этой жизни, от которой хочется выть. Наконец, перебив на полуслове, сказала:

— Да, мама, ты права. Извини, мне некогда.

Повернулась и пошла домой.

Тед все еще не вернулся с рыбалки, и никто не помешал ей собрать чемодан; пару раз звонил телефон, но Лорен не стала брать трубку. Оставила записку родителям — попросила не сердиться, хотя знала, что ни мама, ни отец никогда не простят ее и не поймут — и вторую, Теду — что подает на развод и скоро пришлет документы.

К началу концерта она сидела в первом ряду; когда Флинн вызвал на сцену "добровольцев", вышла и спела один из блюзов — "хитов" школьного джаз-ансамбля. Спускаясь со сцены, смело и в открытую улыбнулась ему:

— Ну что — твое предложение насчет солистки еще в силе?

Надо было видеть, как засияли его глаза.

И когда после концерта фургончик джаз-рок-группы тронулся в путь, Лорен сидела в нем, перешучивалась с Флинном и ребятами и чувствовала себя абсолютно счастливой.

В постели Флинна она оказалась через два дня — все в том же расписанном яркими красками фургончике, в котором группа спала, ела, репетировала и переезжала от одного провинциального городка к другому.

Четыре месяца абсолютного, ничем не замутненного счастья: Лорен была влюблена и чувствовала себя любимой, а главное — могла петь. Городок за городком, концерт за концертом… ее слушали — и как слушали, — а потом хлопали, свистели и вызывали на "бис".

К осени они прибыли в Нью-Йорк и поселились в Квинсе, в большой, давно не ремонтированной квартире на верхнем этаже; разместились все вместе, используя гостиную как репетиционный зал. Теперь, когда они не переезжали каждые несколько дней из города в город, Лорен смогла наконец выполнить свое обещание и отправить Теду документы на развод.

Флинн считал, что им нужен новый репертуар — принес откуда-то несколько песен, еще две сочинил сам. Днем они репетировали, а по вечерам почти каждый день выступали то в дансингах, то в ночных клубах, а порой и на эстрадах под открытым небом.