Леди Удача

— Ты что — правда тот самый роман пишешь?

— Ну… вроде того. — Похоже, он смутился. — Начал — трудно было, непривычно, а теперь, знаешь — легко идет, как… как песня. Я иногда перечитываю и удивляюсь — неужели это действительно я написал.

— А… почитать дашь?

— Когда закончу хотя бы десять глав. — Отвечая на ее безмолвный вопрос, добавил: — Пока я на седьмой.

Когда закончит десятую главу? Нет, так дело не пойдет — это ж сколько еще ждать надо. За это время она лопнет от любопытства.

Вечером, когда Майкл ушел в душ, Лорен совершила страшное преступление: подошла к столу, где лежала рукопись, и взяла ту стопочку, из которой он достал заголовок — по идее, и начало должно быть приблизительно там же.

Так и оказалось. Увидев подзаголовок "Глава первая", она твердо пообещала себе прочитать только ее, не больше — и так было стыдно, что тайком от Майкла залезла в его бумаги.

Написано было просто здорово. Главным героем романа была… автомобильная стоянка, повествование велось от ее имени. Именно она видела все, что происходит на ее этажах — чему-то возмущалась, чему-то радовалась, порой удивлялась нелогичности людей или сочувствовала им с их проблемами.

Лорен настолько зачиталась, что опомнилась, лишь услышав в корилоре кашель. Быстро положила листы на место, стараясь, чтобы они лежали точно как раньше, и мысленно пообещала непонятно кому, что больше к рукописи не притронется — только, пожалуйста, пусть Майкл ничего не заметит.

Как оказалсь, кашлял в коридоре вовсе не он. Он пришел еще минут через пять, на ходу вытирая голову, и, даже не взглянув на стол с рукописью, плюхнулся на кровать.

Получается, он писатель. Настоящий. Вот здорово-то.

Правда, по здравому размышлению, эйфория немного спала: раз он больше не пишет статьи, за которые ему платили, то теперь им обоим какое-то время придется жить только на ее заработки. Пока что это не страшно — миссис Йенсен, при всех ее недостатках, платит исправно. Но когда они уедут отсюда — что тогда?

И жилье… Майкл заявил тогда легкомысленно "найдем что-нибудь", но она-то знает, что в любом другом месте придется заплатить за два месяца вперед.

Все эти невеселые мысли не мешали Лорен поглядывать на миссис Йенсен с тайным злорадством и чувством превосходства: как эта мымра ни клеится к Майклу, ничего у нее не выйдет. Потому что именно ее, Лорен Хейли, он обнимает по ночам, и пусть ни разу не сказал, что любит, вообще не балует нежными словами — но порой ласковые губы и руки говорят больше слов.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Обед с миссис Йенсен был назначен на субботу, на половину седьмого. Майкл в своем парадном костюме — том самом, в котором он завтракал с Валером — и кипенно-белой рубашке выглядел светским и изысканным, было даже слегка странно, что в их маленькую комнатушку залетела такая редкая птица.

— Ладно, увидимся в зале, — сказала Лорен, целуя его на прощание в щеку.

— Ага, — кивнул он, шагнул к двери и вдруг обернулся. — Знаешь, я давно хотел тебе кое-что сказать… в общем-то, повиниться. Ладно, вернусь — расскажу, — усмехнулся, — только, чур, сковородкой не бить, — И с тем вышел.

Возможно, он просто хотел ее повеселить, но вместо этого озадачил: что же он такого успел натворить, что его стоит бить сковородкой? Деньги на что-то растратил? Лорен проверила кошелек — вся полученная сегодня зарплата была на месте, заначка в кармашке чемодана тоже.

Тогда что же?

В общем, на работу она поплелась, так ни до чего и не додумавшись.

Зрелище сидевших за угловым столиком миссис Йенсен с Майклом ей настроения тоже не прибавило, потому что выглядела мымра… да что там говорить, выглядела она на все сто.

Жемчужно-серое платье подчеркивало ее холодноватую красоту, глубокое декольте позволяло во всей красе разглядеть колье с жемчугом и бриллиантами, в ушах красовались серьги под стать — маленькие, изящные и наверняка безумно дорогие.

Сейчас, при этом освещении, ей можно было дать лет тридцать пять, не больше. Понятно, что ее косметолог сегодня потрудился на славу — наверняка она полдня провела в салоне красоты — но все равно смотреть, как она, мило улыбаясь, что-то щебечет, как кладет пальцы Майклу на запястье, как наклоняет голову, прислушиваясь к его словам — так вот, смотреть на все это было о-очень неприятно.

Лорен простояла в предбаннике между занавесями минут пять, жадно отмечая все подробности, пока не получила чувствительный пинок в бок от старшего повара — тощего немолодого датчанина:

— Ты чего здесь застыль? А работать кто будет?

Когда она, сверяясь со списком, расставляла на подносы заказанные посетителями закуски, к ней с любопытной мордочкой подскочила одна из "приходящих" официанток:

— Это с нашей мымрой твой муж сидит?

Лорен мрачно кивнула.

— Какой краси-ивый. Давай, это мое. — Подхватила один из подносов и убежала.

Лорен и сама знала, что Майкл "краси-ивый", и разговор этот был ей солью на рану, равно как и вопрос появившейся через минуту Энни:

— Они там вдвоем в зале сидят — ты видела?

— Да, — буркнула Лорен. — На вот, это твои заказы.

Но Энни было не до заказа:

— И что — ты это так оставишь?

— Мымра хочет Майклу рекламную статью про ресторан заказать, — неохотно объяснила Лорен. — Поэтому и на ужин пригласила — чтобы он здешние деликатесы распробовал.

— Ага, и начепурилась тоже поэтому, и по руке его гладит…

— Как — гладит? — Лорен метнулась в предбанник.

Никто никого не гладил; держа в руке бокал с вином, миссис Йенсен что-то говорила — наверное, провозглашала тост.

— Но я сама видела, — заявила, стоя за плечом Лорен, Энни. — И я бы на твоем месте этого так не оставила. Рядом мой столик, они там рулет из угря заказали — хочешь, сходи, поставь его, а на обратном пути, проходя мимо муженька своего, этак зыркни на него глазами — чтобы заметил тебя и вспомнил, что он вообще-то обязательства кое-какие имеет.

— Да ну, — отмахнулась Лорен — бегать по залу и зыркать на кого бы то ни было глазами у нее не было ни малейшего желания. — Вечером он придет домой…

Она имела в виду лишь то, что рано или поздно этот ужин закончится, и незачем сейчас из-за него переживать, но Энни поняла по-своему:

— Ага, задай ему там как следует.

Не прошло и получаса, как метрдотель, заглянув на кухню, сообщил:

— Миссис Йенсен тебя зовет.

Делать нечего — пришлось идти.

Едва Лорен подошла к столику, как мымра, скривив рот в фальшивой улыбке, заявила:

— Милочка, я тут немного напачкала — приберите, пожалуйста, — На полу возле ее стула виднелось пятно растекшегося красного вина и осколки разбитого бокала.

— Да, миссис Йенсен, — бесстрастно кивнула Лорен, развернулась и пошла за бумажным полотенцем, по пути быстро взглянула на Майкла — вид у него был слегка ошарашенный. Что, не ожидал? Это моя работа, дорогой.

От мысли о том, что сейчас ей у него на глазах придется, собирая осколки, ползать под ногами у мымры, на душе стало мерзко.

Сначала Лорен думала вытереть пол, стоя на корточках — все же не так унизительно — но это было неудобно, и пришлось встать на колени, осторожно собирая осколок за осколком и промокая разлитое вино бумажным полотенцем. Миссис Йенсен тем временем над ее головой оживленно и весело рассказывала о здании ресторана — оказывается, оно было построено в девятнадцатом веке, и одно время здесь находился банк; отвлеклась лишь однажды:

— Будьте внимательнее, милочка — вот здесь еще пятно осталось, — острый носок серебристой модной туфельки наступил в недотертую винную лужицу, размазав ее по полу. Лорен проглотила рвавшееся изнутри "Сама знаю" и молча продолжала свое дело.

Крупные осколки она собрала быстро, куда хуже обстояло дело с мелкими. На влажном полу они были почти не видны, приходилось отклоняться то вправо, то влево, чтобы заметить отблеск и подобрать очередной кусочек стекла размером со спичечную головку. В какой-то момент Лорен потеряла равновесие и даже не поняла, как это получилось, но вдруг ощутила, что стеклянная игла, разрезая кожу, впивается сбоку в подушечку пальца.