Леди Удача

— Сейчас допьем и пойдем отсюда, — сказал Майкл. — Или ты хочешь остаться посмотреть еще?

Лорен отчаянно замотала головой.

Пока Майкл догрызал последнее крылышко, Лорен незаметно спрятала в сумочку остатки лепешки, острой, но вкусной — не пропадать же добру. На сцене к тому времени выступал уже четвертый "конкурсант". Третий, молоденький комик, не продержался и двух минут, зато этот — в кожаной жилетке и с электрогитарой — едва начав петь, вызвал восторженный свист завсегдатаев.

Едва ли восхищение вызвал его нарочито хриплый громкий голос. Наверняка дело было в песне, представлявшей собой сплошной поток непристойностей. (В Глен-Фоллс за такие слова детям мыли рот с мылом. А тут — взрослый парень, при людях, при женщинах)

— Ну, пойдем? — расплатившись, сказал Майкл. Лорен встала и двинулась вслед за ним к выходу, но когда проходила мимо столика с тем же, из молодых да ранним блондинчиком, тот внезапно схватил ее за руку и дернул. Не удержав равновесия и вскрикнув, она приземлилась ему на колени.

— Куда ты торопишься, киска? — пьяно ухмыльнулся парень.

Последующие события отразились в ее памяти чередой коротких разрозненных картинок-вспышек, похожих на стоп-кадры в кино: вот Майкл с искаженным яростью лицом тянет к ней руку — а вот она уже стоит у стойки (как она там оказалась?), а Майкл на свободном пятачке перед ней сцепился с ее обидчиком.

Долговязый парень, сидевший за одним столиком с блондином, подскочив сбоку, замахивается на Майкла кулаком — она бросается вперед и остервенело колотит его сумочкой… и кто это так страшно визжит — неужели тоже она?

— Чумовая девка, — этот возглас снова сделал окружавший Лорен мир цельным.

Она стояла у стойки, прижавшись к ней спиной и обеими руками сжимая перед грудью сумочку. Перед ней, бок о бок, как лучшие друзья, стояли блондинчик с Майклом (О, господи, на что он похож — лицо все в крови) — левой рукой он сжимал правый локоть парня, тот, в свою очередь, держал его за левое предплечье.

Справа от них высился долговязый — растрепанный, с расцарапанной щекой. Это что — неужели она его так, сумочкой?

Все трое ошарашенно смотрели на нее.

Позади них, за столиками, люди тоже пооборачивались к стойке — хотя певец за сеткой продолжал изрыгать свои непристойности, но драка явно показалась им интереснее.

— Чумова-ая девка, — снова протянул кто-то рядом. Лорен обернулась — бармен, тот самый здоровяк с татуированными руками, чуть ли не с восхищением подмигнул ей

— Мы ухо'им, — медленно и невнятно сказал Майкл, — нам не нужн непр… ятности. — Отпустив блондинчика, протянул Лорен руку.

Она вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг, и быстро-быстро, опустив голову и ни на кого не глядя, вслед за ним засеменила к выходу.

Едва они оказались на улице и прошли десяток метров, как Майкл остановился, тяжело дыша, пошатнулся…

— Что с тобой? — испугалась Лорен. — Тебе плохо? — Не дожидаясь ответа, нырнула ему под мышку и закинула большую тяжелую руку себе на спину: — Обопрись на меня.

Расценила невнятное "А-а" как "да" и, подпирая его плечом, шаг за шагом повела дальше, к станции метро. Поначалу он еле шел, пошатываясь и тяжело наваливаясь на нее, но постепенно расходился и в метро вошел уже сам, без дополнительной опоры.

Лорен торопливо семенила рядом, заглядывая ему в лицо — выглядел он жутковато: левая половина лица измазана кровью из рассеченной брови, правая — синевато-бледная, глаза полузакрыты. И вообще вид такой, будто вот-вот упадет.

Заметив скамейку, она потянула его к ней:

— Давай сядем, — Он покорно двинулся в ту сторону, сел и откинулся на спинку. — Ты попить хочешь? — Не дожидаясь ответа, торопливо достала из сумочки полупинтовую бутылку с завинчивающейся пробочкой, полную воды.

— Успокойся… — медленно, но отчетливо произнес Майкл, — у меня от тебя в глазах мельтешит. — Попытался усмехнуться и болезненно сморщился; кивнул на ее сумочку: — Что у тебя там — кирпичи?

— Почему кирпичи? — не поняла Лорен. (Он что — заговаривается?). — Всякое разное, вещи… На вот, попей.

Он, морщась, сделал пару глотков — только теперь Лорен заметила, что у него еще и губа распухла и сочится кровью; вернул бутылочку, объяснил:

— Потому что ты этого парня своей сумкой шандарахнула так, что он чуть с копыт не слетел. — Покачал головой, усмехнулся здоровой половиной рта: — Честно говоря, не ожидал.

Что это — комплимент или упрек, она не поняла и не знала, что ответить, но, к счастью, вовремя подошел поезд.

Народу в вагоне почти не было. Майкл сел у окна, откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Может, ты тайленола хочешь? — присев рядом, Лорен несмело коснулась его руки. Он перехватил ее ладонь и сжал — не больно, тепло.

К тому времени, как они доехали до своей остановки, Майкл уже крепко держался на ногах, но выглядел жутковато и говорил невнятно — разбитая губа еще сильнее распухла, и все лицо из-за этого казалось перекошенным. По пути Лорен, как могла, смыла ему кровь намоченной в воде туалетной бумагой (еще один НЗ из сумочки), но левая сторона бороды оставалась слипшейся.

Когда они добрались до верха стоянки, он сунул ей ключ от машины:

— Выпусти Чалмера, — а сам свернул в сторону туалета.

Через минуту обрадованный песик уже вприпрыжку несся по стоянке, а Лорен, разложив сидения, торопливо искала в багажнике одеяла, чтобы Майкл, когда придет, смог сразу лечь.

Но прошло пять минут, десять, а он все не появлялся.

А вдруг ему там стало плохо? Вдруг он упал без сознания? Но зайти в мужской туалет, даже близко подойти туда…

Она была уже на пределе и готовилась все же совершить немыслимое — нарушив негласное "табу", пойти и проверить, когда из-за угла вывернулась знакомая фигура. От облегчения Лорен едва удержалась, чтобы не броситься ему навстречу.

Майкл подошел и тяжело опустился на приступку машины — вся голова мокрая, рубашка, тоже мокрая, расстегнута.

— Я кровь пытался с рубашки смыть — не получается, — хмуро пожаловался он.

— Ничего, я застираю, я умею, — обрадовалась Лорен — хоть что-то для него сделать, — Хочешь, тайленол дам? И кофе — у нас с утра еще кофе в термосе остался.

— Не мельтеши, — поморщился Майкл, но рубашку все же снял, повесил на дверцу машины. — Ладно, давай свой тайленол.

Лорен сбегала к багажнику, налила в колпачок от термоса кофе, принесла ему вместе с таблеткой. Он проглотил лекарство, запил и вздохнул:

— Глупо как… Я ехал, чтобы в случае чего тебя защитить — а получилось, что защитила ты меня. Если б не ты со своей сумкой, эти двое бы меня там разделали под орех. И теперь — ты вокруг меня хлопочешь, а я выгляжу… просто жалко.

— Да ну что ты говоришь, — возмутилась она. — Ничего не жалко. Ты… ты молодец, знаешь. А там… я там вообще ничего не соображала — испугалась очень, и будто нашло на меня что-то, — Слов больше не находилось, нашелся жест — погладить по голове, зарыться пальцами в волосы. Они оказались мягкими — куда мягче, чем Лорен думала, и скользили между пальцами, будто шелк. — Ты очень хороший — честно.

Подняв голову, Майкл смотрел на нее в упор — один глаз заплыл, другой открыт. Потом вдруг взял обеими руками ее ладонь, поднес к губам и поцеловал.

— Ну что ты, — смутилась Лорен.

— Спасибо, — кивнул он и, отпустив ее, полез в "Леди удачу".

Присоединилась она к нему нескоро — сначала пришлось сходить постирать ту самую окровавленную рубашку, переодеться и покормить Чалмера — малышу в этот раз достался накрошенный хлеб с яйцом — а заодно поругать, что он не сразу прибегает, когда зовут.

Лишь потом Лорен наконец смогла залезть в машину; растянулась на одеяле, сказала шепотом:

— Спокойной ночи.

— …ночи, — невнятно отозвался Майкл. Он лежал спиной к ней, но, раз ответил, было ясно, что не спит.