Моя профессия спаситель

— Нет, — прогундосила Анет, старательно сглатывая сопливо-горький комок.

— Ну и правильно, — согласился «корсар». — Твою методику надо на вооружение брать, а то «пустышки»[3] сплошняком идут, за такое безобразие страховая по голове не гладит. Вот пусть учатся: приезжаешь, провоцируешь развитие статуса[4] и полный профит! Вызов оправдан, помощь оказана, пациент госпитализирован, все герои и просто молодцы!

— Ну что вы, в самом-то деле! — не выдержала Ани. — Я же не специально!

— Серьезно? — удивился красавчик. — А я думал, обиделась, решила бабке доходчиво объяснить, чтоб, значит, зазря нас не гоняла.

— Вы с ума сошли?

— Да вроде нет, — с некоторым сомнением отозвался Кайрен, — и ты не сходи, а еще слушай старших. Вас в академиях не учили, что астматикам от резких запахов поплохеть может? Какого Хаоса ты к больной полезла, роза благоуханная?

— Я не подумала… — промямлила Анет. — То есть забыла. Вернее…

— А зря, думать иногда полезно бывает, — усмехнулся Нелдер. — Ладно, не разводи сырость, всякое в этом мире случается. Просто перед сменой больше в одеколоне не купайся, а то мы на тебя бабушек не напасемся. Это первое. И второе: Бараш, любить всех ты не должна, а вот облизывать каждого вызывающего обязана. Ибо вызывающий — тварь подлая и лютая, на жалобы быстрая, кровь пьющая и геморрой обеспечивающая. Причем именно вызывающий, болезные обычно мирные. Уяснила?

Анет кивнула, а говорить ничего не стала.

— Не вешай нос, — ласково посоветовал Нелдер и под этим самым носом, который вешать не стоило, невесть откуда появилась роза — пунцовая, даже вызывающе яркая и здоровая, словно капустный кочан. — Не тушуйся — и все будет в порядке. И не смей обижаться, если я на тебя ору. Работа у нас нервная.

— Это вы так извиняетесь? — буркнула Сатор, цветок, явно только что содранный с клумбы возле ангаров ящеров, принимать не торопясь.

— Можно сказать и так, — не стал отпираться Кайрен. — Ну что, мир?

— Мир, — согласилась Ани, все-таки беря розу.

— Тогда по ящерам, — радостно заявил Нелдер, по-простецки хлопнув Анет по коленке. — Нас ждут великие дела!

— И не называйте меня этой дурацкой кличкой! — потребовала доктор уже у спины «корсара», забирающегося в карету.

Но, кажется, Кайрен ее не слышал. А если и слышал, то у него очень правдоподобно получилось притвориться глухим.

______________

[1] ЧМТ — черепно-мозговая травма

[2] Имеется в виду лорд Солнце (лорд День) и леди Луна (леди Ночь) — двое из тройни богов-близнецов Кангара (последний из Трех — Хаос).

[3] «Пустышка» — пустой, то есть нерезультативный вызов (ложный вызов, «не экстренный» повод, отсутствие больного и т. п.)

[4] Статус (здесь) — астматический статус, приступ бронхиальной астмы.

Глава 3

Считается, будто любовь родственников — это хорошо без всяких условий и «но». Мол, живущий в дружной, заботливой семье бед не знает или, по крайней мере, знает их в разы меньше, чем человек одинокий. Наверное, не зря люди такое придумали. Про беды и их знания Ани никогда не задумывалась, а вот новости до нее родичи доносили исправно и случалось это исключительно благодаря их любви к «девочке».

Вот так встаешь поутру нечесаная-неумытая, потому как мужской половины семейства дома точно нету. Идешь в столовую, чтобы кофею со сна хлебнуть, а там бабуля с мамой громко обсуждают животрепещущую тему: надо ли оградить ребенка от расстройства или необходимо в нем, дите, взращивать умение стойко принимать удары судьбы. Понятно, в такой ситуации не поинтересоваться, от чего тебя оградить хотят и чему противостоять должна, нету никакой возможности.

Тут-то и открывается правда: утренние газеты все скопом и на удивление дружно отдали главные полосы сногсшибательной новости: твой бывший женится! Естественно, изображения будущей счастливой супруги, прилагаются вкупе с описанием ее нарядов, драгоценностей, собачек, ящеров и экипажей. Стоимость всего вышеперечисленного, включая песика, скромно прописана в сносках.

И уж тут, конечно, не помогут мамины уговоры, заверения, что: «Она на выдру похожа, ни лица, ни фигуры, а ты у нас умненькая!» — настроения не поднимают. Ну а бабушкины фырканья, мол: «Я сразу сказала, что он поддонок!» окончательно вгоняют в крепкую нелюбовь к себе. Тут уж не до кофе с горячими булочками — побыстрее бы из дома удрать.

Как бороться с подобными настроениями, Ани едва не с детства знала. Женщины в семействе Сатор-Лангеров были хоть и странными, но мудрыми, воспитали «девочку» правильно. Потому из дома, конечно, Анет слиняла и лекарство приняла верное, в правильных дозах.

Еще полдень не наступил, а новое платье — светлое, летящее, очень летнее и легкомысленное — оказалось не только купленным, но даже и надетым. К нему приобретены совершенно очаровательные туфельки и шляпка, в которой Ани напоминала себе романтичную институтку, а потому нравилась. Кофе с целой горой сливок был все-таки выпит, да не где-нибудь, а в самом настоящем эльфийском кафе. Только вот хорошее расположение духа возвращаться упорно не желало.

Да еще проклятые газеты будто преследовали. И почтенный господин за соседним столиком ту самую статью читал, словно специально лист согнув, чтобы Анет не ошиблась: ту самую. И парочка девиц, продефилировавшая мимо Сатор, щебетали что-то про свадьбу Вароса. И у благообразной старушки из сумочки лист с уже до оскомины узнаваемой картинкой торчал. Что уж говорить о мальчишке, продававшем на углу газеты. Он едва голос не сорвал, завывая о «сенсации». Как же! Центральный нападающий «Золотых Драконов», самый завидный жених столицы женится!

Тут даже самые свежие сливки кислыми покажутся.

— Ты чего кислая какая?

Голос, будто прозвучавший в ответ на ее, Анет, мысли, раздался откуда-то сверху, а кто говорит, Сатор разглядеть не могла — чересчур широкие поля очаровательной шляпки не давали. Как не выворачивала шею, а пыталась она это делать, понятно, не слишком активно, увидеть Ани удалось лишь мятые льняные брюки, не очень чистые мужские туфли и полы расстегнутого пиджака. Для точного опознания говорившего этого было маловато.

— В лавках тряпки закончились или эльфийских шелков не завезли? — поинтересовался все тот же смутно знакомый голос.

А брюки согнулись в коленях… В смысле, ноги под брюками согнулись в коленях… Так или иначе, а перед Сатор предстала пиратская физиономия доктора Нелдера, без всякого приглашения усевшегося за столик. И — конечно же, конечно! — первым делом на этот самый столик Кайрен шлепнул газету проклятым портретом счастливой пары вверх.

— Гоблинские, — буркнула Ани, независимо помешивая ложечкой лужицу, оставшуюся от кофе и сливок на дне чашки.

— Не понял, — честно признался Нелдер.

— Самый дорогой шелк делают гоблины, а не эльфы, — пояснила Ани неохотно.

— Не знал. Век живи — век учись, — доктор, закинув ногу на ногу, развалясь в кресле, как у себя дома, открыл папочку с меню и длинно присвистнул. — Ну и цены тут!

— Так зачем пришли? — спросила Анет и тут же голову опустила пониже.

Болтать с «корсаром» у Сатор никакого желания не было, потому и нагрубила. Но хорошее воспитание немедленно возмутилось, заставляя устыдиться и покраснеть до ушей. Вот тут-то поля свежеприобретенной шляпки пришлись как нельзя кстати.

— Да вот увидел тебя и решил, что пациента надо спасать, — легко отозвался Нелдер, никакими моральными дилеммами явно не озабоченный. — Девушка, будьте добры, принесите два кофе и каких-нибудь пирожных, что ли. — Это он, видимо, официантке сказал, Ани из-под шляпы ничего толком видно не было.

— Каких вам? — отозвалась подавальщица эдаким специальным «я-просто-прелесть» голоском. — У нас много разных.

— На ваш выбор, — великодушно разрешил Кайрен. — Ну что любят очаровательные девушки? Вот вы, например?

Сатор стало совсем уж плохо и она, наконец, встала. Наверное, это следовало еще пару минут назад сделать.