Моя профессия спаситель

А вот посетителей Кумперт не жаловал, отвлекали его люди от… хм!.. дегустации. Впрочем, этому доктору, с совершенно пиратской повязкой на глазу, лавочник скорее симпатизировал. Врач был человеком разбирающимся, вкусы имел схожие, с глупостями не лез и поговорить никогда не отказывался.

— Вот, изволите видеть, новиночка пришла из самой столицы, — Кумперт протянул покупателю увесистый томик, упоительно пахнущий новеньким кожаным переплетом, клеем и типографской краской. — Конечно, историйка так себе, сюжетец незамысловатый, но скоротать вечерок поможет. Очень, понимаете ли, живо написано. И, насколько могу судить, со знанием дела.

— «Грозное пламя шамана», — прочитал доктор название. — А кто автор?

— Некий господин Кремнер. Хотя в узких кругах его больше знают под именем Саши. Видит Леди, понятия не имею, зачем приличные люди берут себе псевдонимы, да еще такие странноватые? Впрочем, порой на качестве текста это и не сказывается. Есть редкие исключения, есть.

Посетитель открыл томик, перевернул вкусно хрустнувший титульный лист, придержал пальцем, но дальше листать почему-то не стал, остановился на первой странице, практически белой, на ней только две строчки, напечатанные замысловатым шрифтом, и чернели: «Спасибо жене и дочери! Без вас, мои любимые девочки, этой книги и не было бы».

— Ну, знаете, так положено, — невесть с чего застеснялся Кумперт, — посвящение родным, благодарности. Понимаю, несколько слащаво, да и вообще эдак пошловато, обывательски. Но в остальном роман вполне, вполне. Берете?

— Нет, — врач захлопнул томик, пододвинул его к продавцу. — Эту книгу я уже читал.

— Да вы что? — возмутился лавочник. — Роман только выпустили! Я одним из первых его заказал!

— Вот так иногда случается, — кривовато усмехнулся покупатель, натягивая перчатку. — Роман только выпустили, а история уже прочитана. Спасибо, зайду в следующий раз.

Кумперт, дождавшись, когда за посетителем дверь закроется и колокольчик звякнет, сердито фыркнул в тщательно ухоженные усы. Порой он не понимал, просто отказывался понимать, что людям нужно.

Конец