Страница 27 из 32
У крыльца соседнего дома служанка протирала окошки в двери. Айре подошел, улыбнулся. Женщина, увидев отражение в стекле, быстро обернулась, поправила чепчик.
— Здравствуйте, госпожа.
Женщина хихикнула и спрятала покрасневшие от холодной воды руки за спину.
— Здравствуйте.
— Я ищу одного человека. Вы мне не поможете?
Дальше было легко. Вообще, все оказалось намного проще, чем Айре ожидал. Он умел расспрашивать и умел слушать. Смуглые, пугливые женщины Ар-Герада, не привычные к мужскому вниманию, млели и таяли, забрасывали галантного брюнета охапками разнообразных сведений. Айре просто поражался, какое количество разнообразной ерунды можно выслушать и запомнить. За три часа, проведенные в Северном округе, Айре побывал обманутым влюбленным, детективом, следящим за генералом по поручению супруги, слугой любовницы генерала и еще целой кучей людей. Но зато сплетен он насобирал предостаточно.
На обратом пути Айре зашел в "Золотой дворец". Швейцар глянул на него свысока, скептически хмыкнул, но ничего не сказал. Портье, лысеющий пухлый мужчина лет тридцати, понимающе ухмыльнулся. Айре представил, что он так же ухмыльнется и Ийе, и спрятал руки в карманы, чтобы не двинуть в физиономию.
— Твоя хозяйка желает номер с большой кроватью?
— Нет. Моя хозяйка желает двухкомнатный номер. Или однокомнатный, но с двумя кроватями.
— Сожалею, двухкомнатных сейчас нет. Но есть чудесный однокомнатный на втором этаже, окна выходят на сквер. Будешь смотреть?
Айре покачал головой, положил на стойку деньги и взял ключ. Однокомнатный. Здорово. Настроение улучшилось, бить портье расхотелось.
Ийя встретила его уже одетой в строгий брючный костюм. На плечи она набросила мундир, на столе лежала шпага в ножнах. Две большие сумки стояли у двери, одна — у порога гостиной.
— Ну? Ты в порядке? Узнал что-нибудь?
Айре снял куртку и повесил ее на спинку стула. Помолчал, наслаждаясь собственной непривычной значимостью.
— Узнал. Все, что надо. Генерал снимает квартиру в Ар-Гераде, служанка у него из местных, живет недалеко. Вдова, детей нет. Рассказала, что сын у генерала — игрок, причем неудачливый. Полгода назад проигрался в пух и прах, подчистую. До порток. Скандал замяли, деньги нашли. Священник, которого убили, оказывается, из храма Безликого Молчащего — одного из самых радикальных культов Безликого. И он постоянно заходил к генералу. Я спросил, помнит ли она дни, и записал. — Айре протянул Ийе исписанный мелким угловатым почерком листик. — Номер я снял. Что-нибудь еще?
Ийя восхищенно цокнула языком.
— Да ты просто сокровище. Провел расследование, опросил свидетелей, еще и номер организовал. Да на тебя в жандармерии просто молились бы, ты знаешь?
Айре польщено потупился, потом быстро глянул на Ийю и подмигнул.
— Я хотел произвести впечатление.
— Получилось. Ничего не скажешь. Может, хоть чаю с бутербродами перед переездом попьем?
Айре включил огонь, закипятил воду, нарезал хлеб. Достал чашки из шкафчика, поставил их на стол, погладил голубые цветочки на стенках.
— Может, заберем их?
— Зачем? Там ресторан должен быть.
— Ты будешь смеяться, — Айре положил намазанный маслом хлеб. — Мне жалко их бросать. Они такие домашние. Я к ним привык. Сразу вспоминаю, как мы сидели здесь, чай пили, разговаривали. Знаешь, сколько лет у меня ничего такого не было? Мне не хочется отсюда уходить. Вообще не хочется. Я уже почти поверил, что дома. Черт. Глупо, да?
— Не глупо. Хочешь — заберем. Айре. Я тут подумала. Давай купим квартиру. В каком-нибудь районе попроще. Возьмем ссуду, я найду приработки. А?
Айре повернулся к Ийе.
— Ты серьезно? Купим? Нашу? Черт, я работу найду — ну хоть продавцом, официантом. Что-нибудь. Я… Мы…
Он сбился, шмыгнул носом. Собственная квартира. Их квартира. Дом, где они будут жить. Выберут вещи. Посуду. Собственные вещи, такие, какие хочется. Не такие, как здесь, не роскошные — обычные. Но собственные. Они будут ходить по магазинам, смотреть, выбирать. Вместе. Решать, куда поставить шкаф. Спорить, какие шторы повесить. Айре стоял, мечтательно улыбаясь, когда Ийя дернула его легонько за темный завиток.
— Эй. Есть кто-нибудь? Пора идти.
— Да. Конечно. Извини. Идем.
Айре подхватил сумки и вышел из квартиры. На пороге он оглянулся, вздохнул. Все-таки было жаль бросать ее. Он даже не заметил, как эта квартира стала домом. Айре понимал, что ненастоящим — но другого у него не было. Ему здесь было хорошо. Ийя захлопнула дверь, повернула ключ. Айре отбросил сползшие на глаза волосы и пошел за ней вниз по лестнице.
Солнце уже сползало за крыши домов, пахло дымом и весной. Дворник выгребал прелую траву с клумбы, насвистывая что-то меланхоличное. Айре поставил сумки в коляску, сел на переднее сидение. Второй раз он едет в коляске. Первого он почти не помнил. Только боль, тряску и плывущие над головой перевернутые дома. Сейчас Айре с любопытством огляделся, погладил резную деревянную головку какого-то переключателя, чуть толкнул металлический рычаг. Ийя села на место водителя, включила движитель. Механизм завибрировал, коляска дернулась, трогаясь с места. Айре перегнулся через борт, посмотрел на вращающиеся колеса, поблескивающие металлическими спицами, на проплывающую внизу брусчатку.
— Хочешь, научу?
— Чему?
— Управлять коляской.
— Да эта штука дороже, чем я, стоит. А если я ее поломаю? Нет, не надо.
— А если я ее поломаю? Это не аргумент. Ты хочешь или не хочешь?
— Хочу. Думаешь, у меня получится?
— Уверена. У тебя вообще все отлично получается. Будешь меня на работу возить.
Айре подпрыгнул на сидении, раскинул руки, подставив лицо весеннему ветру.
— Здорово. Черт, как она быстро едет. Даже не верится. Правда, научишь?. Буду возить, куда скажешь. Госпожа, ваша коляска подана. Здорово.
В номере они поужинали. Ийя есть не хотела, но Айре положил ей тушеное мясо и салат, и не отстал, пока тарелка не опустела. Ийя кривилась, фыркала, но ела. Потом они развалились на широких кроватях. Газовые лампы бросали на стены гигантские колеблющиеся тени. Айре сложил пальцы, вывернул руку — и по стене прошел заяц, потом слон. Волк, птица, страус. Ийя улыбалась, замотавшись в шерстяное одеяло, лицо у нее было бледным и осунувшимся.
— И что мы будем делать? Может, это все-таки не он? — Айре подложил подушку под спину и откинулся на стену.
— Он. Я уже все обдумала. Смотри. Его сын влез в долги. Раз. Потом долги вдруг пропали. Два. Потом, через две недели, первое убийство. Три. Потом дело передают мне — а я далеко не самый опытный специалист. Да еще и женщина, причем молодая. Несерьезнее кандидатуры профессиональный военный просто придумать не мог. Четыре. Потом, когда я начала копать — первая попытка убийства. Пять. Потом — поездка эта дурацкая, чтобы убрать меня из горда на неделю. Шесть. Но кто-то себя прикончить не дал, а сам прирезал убийцу. То есть, убийство произошло по графику, но следующее совершать уже было некому, нужно было искать замену священнику. Семь. И, наконец, я раскопала информацию об элементале. И нас должны были убрать. Единственный, кто об этом знал — де Эст. Все сходится.
— Ты не ответила — что мы будем делать?
— Поговорю с начальником Штаба. Прямых доказательств у меня нет, но это уже не важно. Если мне поверят, де Эст уже ничего не сможет сделать. Если не поверят — тогда, конечно, плохо. Но даже в этом случае меня трогать невыгодно, моя смерть подтверждает вину генерала, а информацию я все равно уже передала всем, кому надо. Так что, думаю, все будет в порядке.
Ийя уснула почти сразу, замотавшись в одеяло, как в кокон. Потом ей стало жарко, она спихнула его в сторону, лунный свет лежал на голом белом плече. Айре долго крутился, переворачивал подушку, то укрывался, то отбрасывал в сторону одеяло. Гулко тикали часы, кто-то в соседнем номере бормотал монотонно — то ли молился, то ли читал вслух. Айре разглядывал рисунок на затертых чужими прикосновениями бумажных обоях, маленькие розовые цветочки в обрамлении круглых листьев и стрекоз, расправивших тонкие прозрачные крылья…