Страница 99 из 104
— Ага, обязательно, — огрызнулся Олег хриплым и утомлённым голосом, — все отпишу, расскажу. Клал я на тебя и твоих хозяев, Гольф. Мне плевать на твои угрозы. Смерти здесь я не боюсь, а увечья сами собой пройдут после перерождения.
И для большей выразительности Олег продемонстрировал оттопыренный средний палец левой руки, для большей наглядности можно было поводить этим самым символом перед лицом латного орка, но руки были надежно зафиксированы.
— Современная молодёжь, — как-то укоризненно с сожалением и совсем по-доброму возмутился Гольф, — нет в вас чувства такта и должного уровня культуры. Никакого уважения к окружающим.
На слова Гольфа живо отреагировал один из подчиненных из числа мордоворотов. Детина подошел поближе и замахнулся пудовым кулаком.
— Не нежно, — остановил подчиненного Гольф, — на сегодня ему хватит. А завтра он сильно пожалеет о содеянном.
— Отвести его в низ? — услужливо поинтересовался подчиненный.
— Зачем? — все тем же непринужденным тоном спросил Гольф, — в низу неприятно, темно, а тут вон какая благодать. Привяжите колодки к мачте и пускай наслаждается морской прогулкой.
Так Олег и простоял на коленях возле мачты весь жаркий день, а уже ближе к вечеру приключилась нечаянная радость. Яхта Озерских бонз резво обходила высокий каменный шпиль, одиноко торчащий из воды, когда перед ними неожиданно возникло пиратское судно. Корабли стоял не далеко от шпиля, и яхта едва с ним разошлась. Позитивные эмоции наполнили душу «великого и ужасного», флаг, реявший над посудиной, принадлежал пиратскому братству. Олег его сам рисовал. И душу приятно начали греть мысли о долгой и мучительной мести. Вот только мечтам не суждено было сбыться. Яхта разошлась с пиратской посудиной буквально на десяток метров, и схватившиеся за оружие бойцы Озерских бонз опешили о увиденной картины, как, впрочем, и сам Командор. Палуба пиратского судна была обильно залита кровью, в различных местах встречались разорванные тела и оторванные конечности. Кортина была на столько жуткой, что одного из бойцов Гольфа даже стошнило. Посудину пиратов можно было запросто назвать кораблем-призраком, если бы в какой-то момент с яхты не удалось рассмотреть виновника гибели пиратов. Виновником оказался жуткий зверь, отдаленно напоминающий барсука с порванным ухом. Жуткая туша размером с матерого медведя, совсем по-человечески встала у фальшборта и с интересом наблюдала за обитателями яхты. От зверя даже на расстоянии веяло жуткой силой и опасностью. О чем думал этот жуткий зверь никто не знал, но в какой-то момент барсук-мутант уставился на пленника и оскалил жуткую окровавленную пасть. И хотя расстояние до проходящей мимо яхты было не велико, зверь суетится не стал, он просто проводил пленного человека довольным взглядом, а после долго смотрел в след уходящей яхты.
— Что это за тварь жуткая? — донесся голос Крима откуда-то из-за спины.
— Не знаю, — ответил Гольф, — но хорошо, что она не стала нападать на нас.
— У нас тут куча обученных бойцов, — раздался третий голос принадлежащий Элистеру, — неужели мы бы с ним не справились?
— Пиратов на корабле тоже было не пару человек, — спокойно пояснил Гольф, — и бойцы они были не слабые. Только это их от твари не спасло. Я вообще думаю, что это чей-то мощный пет, возможно даже одного из бойцов Хан Шая.
— С чего вдруг такие выводы? — вновь подал голос гном.
— Ну мастера Жега[ВС1] они как-то сумели убедить, чтоб он стал работать на нас, — тем же не терпящим суеты тоном продолжил говорить Гольф, — возможно у них еще какие-нибудь козыря в загашнике имелись.
Свой весьма интересный разговор троица из Озерска прекратила, как только судно пиратов скрылось из виду. А после нашего героя и вовсе оставили на палубе практически одного. Нет изредка появлялись бойцы латники и матросы, но нашего героя никто не трогал. Олег просто маялся на жаре почти до самого вечера. Вечером пленному дали воды и снова оставили на том же самом месте до утра. А с утра начинались физические процедуры по принуждению «ужасного».
В таком замечательном режиме Олег провел следующие три дня. Его били, ломали пальцы калечили, после за нашего героя брался гнусный жабень, тот приводил Олега в кондиционное состояние, и бойцы орки вновь принимались отрабатывать на пленнике свои лучшие удары и перки. На третий день, к вечеру Олега наконец отцепили от мачты, засунули в какую-то небольшую клетку и замотали поверх самой обыкновенной парусиной. После нашего героя погрузили на телегу и повезли в неизвестном направлении. Ехали долго почти двое суток и смутное ощущение чего-то неминуемо неприятного все сильней захватывало чуйку. Ради такого случая наш герой даже решился отказаться от воды и пищи, но как объяснил ехавший в этой же телеге жабень в таких порывах не имелось смысла. Гортанно квакая слова общего языка бывший учитель девицы Шан, для начала, рассказал об артефакте, что сейчас был воткнут в запястье правой руки. Вещица была довольно уникальной, артефакт содержал в себе уникальный набор ингредиентов, заклинаний и рунной вязи. Жабень долго кичился тем какая тонкая и кропотливая была проделана работа и какой он великий мастер. Работу, как и самого мастера наш герой уже успел оценить, а суть долгого противного кваканья сводилась к следующим неприятным вещам, эта дурацкая спица была создана из какого-то специфического дерева, стрелы из этого дерева стояли непомерно дорого и противодействовали в первую очередь магам. Любой контакт с этим деревом лишал мага энергии, но учитель Шан Ли пошел дальше, он нанес руны блокирующие почти всю возможную портальную магию о какой только мог узнать пожилой жабень, более того, для более качественного удержания дурацкая деревяшка парализовала часть тела куда впивалась, травя жертву ослабляющим ядом, вместе с тем одно из заклинаний следило за состоянием здоровья пленного в определенный критический момент подлечивая бедолагу.
— Целых три месяца я корпел над этим шедевром, — протягивая квакающие звуки довольно признался мастер Жега, — но жизнь вещь не предсказуемая. И теперь я вынужден служить этим.
Причем слово «этим» алхимик жабень чуть ли не выплюнул.
— Так послал бы их, — предложил Олег, — если хочешь, я могу тебя к себе пригласить, у нас хорошо, море, соседи хорошие и возможности для личностного развития.
После услышанного алхимик весло рассмеялся из его глаз даже слезы брызнули:
— Ну ты дурной, — проквакал жабень, — я свободный алхимик и только я выбираю кому и как буду служить. Если хочешь знать, мне глубоко плевать на всю вашу возню, я пошел под руку этих недоумков, чтоб только выручить свою единственную ученицу.
— Ну а если тебе плевать, то помоги мне выбраться, — хриплым надорванным голосом попросил Олег.
— Я уже согласился десять лет служить новым хозяевам, — немного отойдя от веселого настроения ответил жабень, — я поклялся перед ликами богов. У меня теперь нет выбора.
Не смотря на свою непродолжительность разговор оказался весьма ценным в плане информации. Этот странный алхимик за грядущие десять лет мог наделать очень много нехороших дел в руках Озерских хозяев. Сейчас такая шпажка была в единственном экземпляре, но мастер Жега заикнулся, что работает над другими подобными артефактами и вот этот факт, как принято говорить у политиков, вызывал озабоченность.
Впрочем, никаких серьезных разговоров между учителем Рыжей и «ужасным» больше не вышло, после последнего разговора, жабень немного замкнулся в себе и все больше возился с новой деревянной шпажкой.
К конечной точки своего путешествия «великий и ужасный» прибыл к обеду. Бойцы Гольфа бодро откинули полог и вытащили клетку, а после того, как с клетки сняли парусину, Олег Евгеньевич обнаружил себя на забитой народом площади. Он стоял в небольшом пяточке окруженный несколькими десятками разномастных бойцов. Площадь тоже оказалась смутно знакомой, правда бывал на ней Олег не в Озерске, а Асмаале. За каким-то лешим Олега доставили не в Озерск, как он думал, а в Асмаалу в самый центр империи. А для чего это было сделано Олег смог понять совсем немного погодя. «Великого и ужасного» словно пойманного зверя с помпой провели по гидовским улицам демонстрируя местным жителям. При этом, охранники не особо препятствовали местным которые с завидной периодичностью кидали в пленника камни. Особенно в этом смысле лютовала местная шпана. Какой-то шкет, даже не побрезговал наисвежайшим буфлоньим удобрением и скатав из субстанции комок ловко швырнул его в физиономию Командора. Толпа взорвалась смехом, в адрес шкета полетели поздравления и похвалы. Зато Олегу было сейчас не до веселья, он отплевался от снаряда и ведомой стражами поплелся дальше. Финалом этой позорной тропы был императорский дворец. По случаю пленения подонка, проклятого богами, император устраивал праздник. На светском мероприятии собрался весь цвет империи и жречества. Олега Евгеньевича, как самого почетного и ожидаемого гостя разместили в специально приготовленное место. На небольшом подиуме стояла клетка своей формой, напоминающая птичью, в ней-то уже какое-то время и прибывал Олег.