Темная судьба (ЛП)

Она криво улыбнулась.

— Нам лучше выжить или пасть вместе, чтобы никто не остался один.

— Мы выживем вместе, — твердо сказал Джек. — А теперь пора целоваться!

ГЛАВА 8

Лэкленд, 1940

После случая с Сильвией Кренделл Ребекка смогла собраться и поговорить с доктором Гордоном о своем обучении. Он был рад ее желанию быть врачом, задал много вопросов и сообщил, что ее образование было отличным фундаментом для развития знаний.

Она поблагодарила его за предложение помочь и поспешила уйти. Школа была почти пустой, ученицы уже разошлись. Миссис Рейнфорд осталась на собрании, и Ребекке пришлось идти домой одной.

Она удивилась и обрадовалась Нику на крыльце. Закрыв книгу, он встал и потянулся за ее портфелем.

— Как прошел первый день?

Ребекка так устала, что благодарно отдала тяжелую сумку.

— Неплохо, но одно… было странным, — она огляделась, на улице было пусто. И все же она зашептала. — Я… вошла в разум ученицы и изменила ее.

Ник замер и уставился на нее с вопросом.

— Магией разума? Что именно произошло?

Ребекка описала вспышки враждебности, которые ощущала. Когда она упомянула Сильвию Кренделл, Ник скривился.

— Она умная, но самая противная в школе. Полли всегда ее избегает. Я не удивлен, что Сильвия думала о тебе плохо.

— Предубеждения против моего народа — не новое. Меня потрясло то, как ее чувства и опыт опалили меня как огонь, когда мы соприкоснулись, — Ребекка поежилась и зашагала снова. — Ее родители ужасны, и она горела от гнева и презрения к миру.

— Быть охваченной мрачными эмоциями Сильвии точно неприятно, — с сочувствием сказал Ник.

— Да, но я пожалела ее. Она почти не знала доброты, у нее нет друзей. У нее были только ум и острый язык, — Ребекка сглотнула. — Не знаю, что произошло, но, казалось, магия полилась из меня в нее и изменила ее!

— Ему нужно было измениться, — Ник был потрясен. — Но я не слышал о такой магии. Она вела себя потом по-другому?

— Она была вежливой, и почти вся ее горечь пропала, — Ребекка нахмурилась. — Ее сущность не изменилась, но она стала лучшей версией себя. Она сказала, что рада знакомству со мной, и мы решили быть вместе на биологии. Она еще и улыбнулась, хоть у нее плохо получилось.

— Это чудо! — воскликнул Ник.

Ребекка замотала головой, с ужасом понимая, что сделала.

— Это преступление, Ник! Я напала на дух Сильвии и изменила ее без ее ведома или согласия! Мои родители стыдились бы меня, — она почти плакала. — Красть душу хуже, чем убить тело.

— Эй, Ребекка! — Ник переместил оба портфеля на левое плечо и опустил правую руку на ее плечи. Со стороны это смотрелось бы просто, но его тепло и сила наполнили ее.

Ник продолжал:

— Если ты думаешь, что так сделала, конечно, ты расстроена. Но разве ты украла ее душу и свободную волю? Или убрала часть ее боли?

Ребекка была благодарна его спокойствию, попыталась все обдумать.

— Я убрала ее боль, хоть на время. Не знаю, надолго ли это изменение, но есть шанс, что в будущем она оставит семью, а не позволит им отравить себя.

— Ты не крала ее душу, а исцелила, — задумчиво сказал Ник. — Не тело, как делает Элспет, а разум. Как психиатр убирает боль, но ты это сделала быстрее и эффективнее. Это разве плохо?

Она пронзила его взглядом. Он знал, что она хотела быть врачом, но она не говорила о психиатрии. Она не поняла это, пока не поговорила с Энди.

— Звучит неплохо, — согласилась Ребекка. — Но Сильвия не была на это согласна, и я не управляла этим. Это утомило меня!

— Большая трата магии утомляет. Мне нужно тебя накормить дома, — сказал он. — Согласен, не стоит все время менять разумы людей без их согласия, и с твоей магией тебе нужны дисциплина и контроль. Но у тебя чудесный дар, Ребекка! Некоторые наши друзья из прошлого могут убирать боль, но не пробираться в страдающий разум и убирать оттуда раны.

— Ни у кого не должно быть такой силы, — пылко сказала она. — Я не могу нести такую ответственность!

— Так научись, — сказал Ник. — У тебя есть совесть, ты уже на верном пути.

— Надеюсь, ты прав, — она вздохнула. — Страшно сделать что-то такое большое, не намереваясь.

Он хитро улыбнулся.

— Может, эффект пройдет, и она снова станет подлой завтра.

Ребекка покачала головой.

— Надеюсь, нет. Мне с ней теперь быть на лабораторных!

Они вышли из деревни. Они поднимались по холму, когда Ник серьезно сказал:

— Нужно написать об этом друзьям в прошлом. Твой талант может пригодиться.

— Чтобы я пришла туда и силой меняла души? — ужаснулась Ребекка.

— Ты можешь делать то, что никто не может. Это сделает тебя очень полезной в их борьбе с вторжением французов, — он взглянул на нее серьезно. — Ты обещала помочь им.

Она сглотнула.

— Да, и я не врала. Но я не знаю, что могу. Это все в новинку. Мне нужно было касаться Сильвии, чтобы повлиять на нее, и вряд ли это поможет с вторжением армии.

Они добрались до вершины и повернулись на тропу, что тянулась вдоль утесов к дому Рейнфордов.

— Если будешь в круге энергии с остальными, сможешь увеличить свою силу и повлиять на расстоянии, — сказал Ник. — Это лишь догадка. Я знаю, что друзьям нужно услышать о такой способности, ведь у них такой магии нет. Подумай о произошедшем, поговори с моей мамой, а потом напиши, и мы отправим это письмо. Может, ты захочешь выждать пару дней, чтобы проверить, не повторится ли это.

— Я так и сделаю, — рука Ника все еще была на ее плечах, и она отодвинулась.

Он поймал ее за запястье.

— Ребекка, — его глаза пылали. — Раз ты читаешь людей через прикосновение, ты знаешь о моих чувствах к тебе.

Его эмоции заполнили ее. Симпатия. Уважение. Желание. И нечто глубокое, слишком сильное и пугающее, чтобы его называть.

Она сильно покраснела. Она ощущала его симпатию, но не верила, что такой красивый и талантливый юноша, как Ник, думал о ней так. Теперь было ясно, что ей не показалось.

Сердце колотилось от радости и отчаяния. Ребекка отдернула руку.

— Я думала, что ты заинтересован мной, но старалась делать вид, что это не так.

Боль появилась в его глазах.

— Я не хотел тебя торопить после того, что ты пережила, и ты живешь в доме моих родителей. Но с нашей встречи я ощущал… что мы должны быть вместе. И не только из-за твоей красоты, но и из-за твоего ума, тепла и чести. Хоть я не могу так читать людей, как ты, я ощутил, что ты не равнодушна ко мне.

Она судорожно вдохнула, зная, что должна ему объяснить.

— Не равнодушна. Твоя смелость спасла мою семью, и ты — самый красивый юноша из всего, кого я встречала. Но мы не можем быть вместе. А попытка принесет боль.

Он нахмурился.

— Почему? Я не понимал, почему ты сразу держалась в стороне. Я что-то сделал? Я могу измениться, если ты скажешь, что не так. Но я должен знать!

Горло сдавило. Ребекка посмотрела на серые волны внизу.

— Как ты можешь не знать такое простое? Я — еврейка, а ты — христианин. Это большая пропасть. Мне ее не перейти.

— Но бывает, что люди из разных религий женятся, — возразил он. — Отец моего друга Бобби католик, а его мать из английской церкви. Бобби говорит, у них были сперва трудности, но это прошло. Дети ходят в обе церкви, а родители обожают друг друга.

— Они оба христиане. Как по мне, католики и англиканцы почти не отличаются. Иудаизм — другое, — он не понимал, и она отчаянно сказала. — Ник, когда евреи связывают себя в браке с христианами, родители порой объявляют их мертвыми! Они уже не часть семьи. Ты представляешь, как это ужасно?

Он потрясенно сказал:

— Как они могут? Мои родители так не поступили бы!

— Возможно, — не спорила она. — Но родители отказывались от детей и не из-за такого серьезного повода. Евреев не так и много. Когда мы уходим к тем, кто не нашей веры, мы ослабляем иудаизм. Я не отвернусь от своего народа.