Коновал. Книга вторая

Смотрящий, медленно повернув голову, и кивком указал на лысого здоровяка с выбитым якорем на плече.

– А еще, заруби себе следующее, совсем тупого не включай, не надо. У хозяина и тех, кто по ту сторону колючки, всегда должна быть уверенность, что все идет по их сценарию.

Глава 3

Лето на Карельском перешейке, в самой середине девяностых годов выдалось теплое и в меру влажное, что обещало нашему семейству и оккупировавшим мою дачу родственникам, месяц хорошего отдыха, в плотном окружении живописной, почти первозданной природы. Не осталась обделенной законным метражем и наша собака, что была подарена мне Коновалом, ровно полтора года назад. За это время, красавица Таис, превратилась в отличного представителя своей легендарной породы, и все мои знакомые вполне искренне восхищались ее умственными и физическими данными.

Более чем, праздно проводя отпускные дни, я на столько, позволил себе расслабиться, что когда в один из обычных тихих вечеров, на моем участке суши вдруг нарисовались две физически развитые, густо расписанные татуировками мужские фигуры, хозяин дачи ощутил неприятный душевный дискомфорт. В отличие от меня, собака быстро оценив обстановку, пружинисто вскочила на лапы и угрожающе подалась на встречу незнакомцам. Услыхав мой резкий окрик, Таис замерла на месте, но продолжала всем своим видом показывать, что в любой момент готова пустить в ход свои страшные зубы.

Незнакомцы, увидев потревоженного пит-буля, перестали обшаривать глазами мой участок, и разом остановились. Не отрывая взгляд от собаки, медленно потянулись правыми руками назад к поясам, где очевидно находилось что-то более серьезное, чем собачьи клыки.

Еще раз, продублировав команду стоять, вполне логично интересуюсь, что именно, парни здесь хотят найти. На что последние, нагловато щерясь, ответили, что очень бы хотели увидеть своего приятеля, но вероятно ошиблись адресом. После чего, стали медленно отступать назад, к воротам, за которыми скоро и скрылись.

Было очевидно, что пришлые что-то явно недоговаривают, к тому же, в довесок к этому, парни похоже вовсе не спешили убраться подальше. Их черная иномарка, на которой они сюда прикатили, заняла выжидательную позицию на дороге, всего в полусотни шагов от съезда на мой участок. Окна машины были полностью открыты, и сквозь них, на грунтовку, вместе с дикой музыкой, то и дело вылетали выкуренные до фильтра сигаретные окурки.

Все это меня малость напрягало. Отдых, по соседству с такой мутной компанией, в эпоху властвующего беспредела, явно не отвечал своему требованию.

С наступившими сумерками, наказав домочадцам закрыть входную дверь на оба внутренних замка, я стал готовиться на пару с собакой провести все темное время суток на крыльце своего дома. Возможно, это было лишним, но что-то мне подсказывало, так просто, вся эта история, уже не кончится.

В полночь, когда острота моих ощущений достигла наивысшего предела, я, что совсем не удивительно, раньше собаки заметил темный силуэт человека, стремительно метнувшийся от леса к дороге. Быстро въехав в ситуацию, крепко привязав Таис к крыльцу и вооружившись складным ножом, начинаю осторожное движение вдоль забора к воротам, лишь для того, что бы хоть как-то определиться в этой, довольно мутно складывающейся обстановке. И именно в тот момент, когда я, соблюдая всю необходимую осторожность вышел на белевшую в темноте грунтовку, все та же поджарая фигура, бесшумно поднялась с обочины, и рывком открыв заднюю дверь иномарки, мгновенно исчезла за ней. Что происходило внутри машины, разобрать было не возможно, но к моему великому облегчению, спустя всего минуту, автомобиль завелся и не включая фар, плавно тронулся с места, растворяясь во мраке теплой летней ночи. Следом за ней и я, уже с более легким сердцем отправился в дом, что бы в комфортных для тела условиях, добить вторую ее половину.

Каково же было мое удивление, когда на следующее утро, выйдя на крыльцо дачи, я обнаружил там улыбающегося во всю свою симпатичную физиономию Коновала.

Ответив на крепкое рукопожатие, я тут же засыпал своего друга вопросами. Первый из которых, был естественно о его связи со вчерашними визитерами.

– Забудь, – отмахнулся тот, в своей обычной, пренебрежительной манере все улаживать. – Убрались они отсюда, можно смело сказать, на всегда. Дело в том, что парни вчера так спешили, что впотьмах, дорогу с рекой попутали конкретно, и как следствие, – Сашка картинно вздохнул и осенил себя святым крестом. – Как есть утопли.

– Кто их навел именно на моею дачу, – не на шутку встревожился я, серьезно опасаясь за свое многочисленное семейство.

– Не парься, – поспешил успокоить меня Сашка. – Кто послал, того уже черти на сковородке жарят. Ты лучше скажи, на реку со мной пойдешь, жуть как освежиться хочется.

– Он еще спрашивает, – немного успокоившись ответил я, и окликнув собаку, отправился вслед за Коновалом, который пружинистой походкой леопарда уже выдвинулся в сторону ворот.

Оказавшись на песчаной проселочной дороге, Сашка рывком оголил свой мускулистый торс, и обласканный теплыми лучами утреннего солнца, душевно пропел.

– Ой, хорошо в деревни летом, пристают блины к штиблетам. – После чего, лихо сделал стойку на руках и с пару десяток метров, прошлепал именно таким манером.

По всему было видно, что парень пребывает сейчас на пике положительных эмоций и здесь ему, точно нравиться.

– Послушай, – оглянулся он. – Всего два года у тебя не был, а такое впечатление, будто все двадцать.

– Бывает, – согласился я, не скромно разглядывая четырехсантиметровый, ярко-розовый шрам на его спине, – особенно когда жизнь полна ярких моментов.

Мой вопрос о происхождении едва успевшей зарубцеваться раны, Коновал проигнорировал, как впрочем, и все, что было связанно с его полуторагодовалым странствием. Вероятно, там присутствовало нечто, о чем он просто не хотел сейчас вспоминать. Впрочем, я и не настаивал. Прекрасно зная характер парня, можно было не сомневаться, что час его откровений, пока еще не пришел.

Окунувшись в темные, прекрасно освежающие воды Вуоксы, мы удобно расположились на поваленной ветром древней березе и предоставили солнечному жару, вплотную заняться нашими остывшими телами. На какое-то время, мы оба погрузились в солидное мужское молчание, правда, сказать, длилось оно не долго.

Глядя на Санька, который с азартом принялся дурачиться с моей разыгравшейся и похоже хорошо помнящей его собакой, я с интересом отметил, что если Коновал внутренне оставался все тем же, неунывающим пацаном оптимистом, то внешние перемены были, как говориться на лицо.

На смену поджарому мускулистому парню, пришел мужчина атлет, отмеченный взглядом матерого волка, готового в долю секунды сбросить с себя печать безразличия и радушия и мертвой хваткой вцепиться в горло всякому, кто посягнет на его интересы.

– Можно я поживу у вас с недельку, – с наигранно виноватыми нотками в голосе, поинтересовался Сашка, вновь опуская свое тело на белый ствол огромного дерева. – Уж очень мне здесь нравиться. Стеснять не буду, спать могу в машине, а харч готовить на костре.

– Само собой, ни я, ни мое семейство, против не станут, – заверил я, отлично понимая, что с этого дня, наша размеренная и наверно скучноватая жизнь, получает мощную струю положительных эмоций.

Скоро к нам присоединилась еще один, знакомый мне с детства ценный персонаж.

– Познакомься, это тезка твой, Шура, – кинул я Коновалу, указывая на солидно бредущего вдоль реки мужчину с длинной удочкой в руках и спортивной сумкой перекинутой через плечо.

– Между прочим, конкретный боец был в свое время, но, правда, только местного, поселкового значения. Типа тебя, он по молодости мог любого успокоить с одного удара. Хотя, – не без иронии продолжил я, – Особенность у него была одна странная, для этого, ему обязательно нужно было закинуть на грудь стакан водяры, а лучше два. А вот в трезвом виде, все это, куда-то разом девалось, парень считался общительным, малость сентиментальным добряком, да и кулак его становился реально мягким и далеко не таким точным. В родном поселке, все узнавали боевой настрой Шуры легко, а именно, по рукавам его любимой джинсовки, что предостерегающе были закатаны ровно до локтей. В такие моменты, его было лучше не трогать.