Страница 20 из 23
Он махнул рукой на юго-запад и, достав из-под балахона яблоко, с хрустом вгрызся в сочный плод.
Харпе пристально посмотрел в одутловатое лицо мага. Можно ли ему доверять? Именно этот вопрос возник первым, после того, как Аурон, пройдя по Тропам, объявился в Вочарке. Дож последовал совету Комтура Ордена, и не послал в бордановскую авантюру своего лучшего чародея. Возможно, это и спасло ему жизнь.
– Дыру просмотришь… – фыркнул маг. Если он и был благодарен Харпе, то скрывал сей факт очень хорошо.
Харпе вздрогнул и отвел взгляд. Аурон Пустынник был надежно защищен броней плоти. По толстому одутловатому заплывшему жиром лицу невозможно было понять, о чем он думает. А понять это, для Комтура, было жизненно необходимо. Бордан предал их, предал весь Рран, не хочет ли сыграть в свою игру и этот невоздержанный на язык субъект?
– Здесь, – Харпе ткнул в карту в руках мага, – есть колодец. Горан и его ребята будут ждать нас там. Мы разобьем лагерь, а он отправится на разведку туда, куда ты указал. Если Гнездо там, он его найдет.
– Оно там…
– Надеюсь… Пытаться найти его на Равнине – все равно, что искать иголку в стоге сена. У тебя есть новые известия о Шаршале?
Мессир Шаршал Режадарский, Придворный маг короля Мбембе, единственный, кто унес ноги из Силики – логовища Аврелия Бордана. Все, чего он успел сказать, перед тем как впасть в кому – так это назвать высокого мага «сраным предателем». Ясно одно: попытка захвата Сына Дутура Агрбадана, провалилась… Или вообще и не планировалась. А магов, что Бордан выманил у правителей Ррана, он использовал по своему усмотрению. Оставалось только догадываться, что было на самом деле у него на уме.
– После того, как перевалили через Горы, связи с Гарадом больше у меня нет. Последние известия от дожа я получил вчера. Шаршал на некоторое время пришел в сознание и, прежде чем снова нырнуть в пучины небытия, поведал следующее: Сраный Ави, да будь он трахнут Ганешем с сраку, в сопровождении шестерых моих собратьев, таки прыгнул сквозь пробитый ими портал к Агрбадану, но дальше, ни с того, ни с сего, его подручные взяли их в оборот! Лишь старая кочерыжка Шаршал, хрен ему в грызло, оказался им не по зубам! Ави натренировал себе чудесную смену! Он всегда был мастак в боевой магии! Но еще он был отъявленным ублюдком! И пусть меня трижды благословит Гакотса, поцеловав в хрен, он таким и остался! – толстяк хрумкнул яблоком в последний раз и выбросил огрызок. В оценке Главы Силикийского Университета Харпе не расходился с толстым магом. В прошлом, дороги Аврелия пару раз пересекались с его дорогами и ничего хорошего о нем Харпе сказать не мог.
– Неужели ты и вся ваша сраная братия не можете ответить, что там, все же, произошло? Нам только Ави с его играми не хватало… После подобных выкрутасов любая попытка объединить силы властителей Ррана обречена на провал!
И это действительно так. Короли, Император, дож и даже Великий Джо и так не пылали доверием друг к другу, а после того, как их руками хитрый маг попытался потаскать каштаны из огня, и вовсе будут теперь дуть на воду.
– А-а-а… – Аурон зло махнул рукой. – Когда такие умные уроды, как Аурелий Бордан не хотят, чтобы другие что-то поняли, они и не поймут. Выброс энергии в тот день был знатный. Но сумел ли он захватить Агрбадана или сложил свою тупую башку? Вопрос открытый. В любом случае, сейчас нас это мало касается.
– Ты очень высокого о себе мнения, если думаешь потягаться в бою с самим Сыном Дутура! – покачал головой Харпе.
– У меня есть пару козырей в рукаве, хе-хе… – Аурон потряс обширными рукавами балахона, в которые при желании, можно было спрятать пару Рыцарей Ордена. – И я готов рискнуть и не собираюсь финтить, подобно Ави. Тем более… Я не понаслышке знаю, как лихи твои парни в бою.
Улыбка вдруг пропала с одутловатого лица мага. А потом по щеке вдруг зазмеился ужасный шрам, идущий от уголка губы к виску. Миг и видение ушло, а щека мага вновь стала потной и небритой.
– Долго мы еще будем тут торчать, о влагалище Гакотсы? Вперед, вперед! Мне не терпится узнать, чье же Гнездо расположилось прямо у тебя под задницей, мой друг, хе-хе! – сказал маг и неожиданно шустро, попрыгал по камням вниз, где его ожидал паланкин, что тащили двое рыцарей.
ГЛАВА 6
Я почувствовал, как чуждая пышущая леденящим хладом воля попыталась оттеснить мой разум в темные глубины сознания, туда, где спал Агрбадан.
В глазах потемнело, в панике я забарахтался в беззвучном крике, а чертов Хаузак все верещал и верещал, как мартовский котик:
– Бандак, хакык! Повелитель вырвет твои глаза и скормит исчадиям Горенапа! Распнет твою душу и высосет разум…
Его визг то удалялся на границу слышимости, то вновь, когда я стряхивал рвущегося к контролю моего тела Зога, набирал силу… Брошенный в прорубь морозного ужаса, я тщетно пытался вынырнуть на поверхность, где меня ждал воздух, тепло и реальный мир.
И в этом я вдруг нашел неожиданного союзника. Комок злобы, что таился в темных глубинах сознания, вдруг послал ко мне волну смердящей падалью и сумасшествием силы.
«Пошел… на… х*й…» – мысленно взревел я, получив неожиданную помощь, и наконец сбросил липкие объятия далекого бога.
«Убей его… Пока он не выдал… нас…» – прохрипел он и исчез, оставив меня, схватившись за колени, тяжело отдыхиваться от внезапной атаки.
– О Великий Ганеш… Покарай нечестии…
В ярости на себя, на Зога и на Агрбадана, я пнул Хаузака копытом в башку. Раздался противный влажный чавк и старикан, расплескивая мозги, завалился на раскаленный гранит.
Сгрудившиеся вокруг Бесы притихли, понимая, что здесь творится что-то непостижимое для их скудных умишек… но потом вдруг взревели обожающим воем. И их крик растопил ледяные тиски, было, сковавшие сердце.
Зог, сукин ты сын… Какого члена?
Я прислушался к себе. Но сраный божок исчез без следа. Только разум Агрбадана хныкал где-то в темноте. Пришествие высшего существа напугало и его до чертиков… Но за неожиданную поддержку, я, конечно, был ему благодарен. Кто знает, может быть в будущем, мне удастся даже наладить с ним контакт?
А между тем, отгадка неожиданной активности моего покровителя была ясна, как пень и сейчас лежала с пробитой башкой у меня под ногами. Хренов Хаузак чуть было не выдал нас своему хозяину с потрохами!
Все это навевало весьма невеселые мысли.
Сплюнув, я еще раз пнул труп и выкинул всю эту хрень из головы. Дел было непочатый край.
Оглядев толпу жавшихся друг к другу кобов, я крикнул:
– Мне нужен главный! Есть ли здесь тот, кто может говорить от всех вас?
Увы, вопрос остался без ответа. Синюшные пузаны жались друг к другу и выли на одной ноте. И если немногим ранее я на пару мгновений даже пожалел о решение отдать их на растерзание воинам, то сейчас их тупое безразличие бросило меня в пучину нового гнева.
Зарычав, я приказал Быру отобрать тех, кто закончит свои дни в животах Бесов и Гончих, а остальных приказал направить на очищение покрытой трупами площади. А сам, все еще внутренне содрогаясь от отголосков ледяных объятий долбаного божка, потопал в Убежище.
Оно было засрано сверх всякой меры… В зеленоватых отблесках висящего по центру марева, разбросанные повсюду куски тел с отливающей синевой кожей, казались ненастоящими, словно отрисованными плохонькой графикой в третьесортном экшене. Подранные ковры были покрыты въевшейся грязью и кровью, а статуи, что украшали углы, расколоты в беспричинной злобе. Почему-то планировка Убежища Дребадана несколько отличалась от планировки моего, здесь была отдельная спальня с огромным траходромом по центру. Не уверен, что Суржарик использовал ее по назначению…
Но, честно говоря, я уже как-то подпривык к таким зрелищам. Обстановка снаружи мало от нее отличалась. Более сотни разгрызенных, растерзанных, сожженных, разорванных трупов целыми холмами и хребтами высились на площади, пяля мертвые глаза на заходящее солнце.