Англо-американская война 1812–1815 гг. и американское общество

Рэндольф весьма критически оценивал возможности американских вооруженных сил. «Наши люди, – говорил он, – будут воспринимать войну как завоевательную и иностранную, пока правительство Соединенных Штатов не выплатит им достойное вознаграждение…»294 Как политик он понимал, что в большей мере добровольцами, вступившими в армию, управляет жажда наживы. Каждый из них был уверен, что в Канаде он приобретет достаточные блага для реализации своей мечты. Тем не менее, солдаты, по мнению Рэндольфа, должны были иметь финансовые гарантии от правительства, а также «…снабжаться провизией и оружием для присоединения Канады к Штатам»295. Таким образом он считал, что северные и южные штаты должны были иметь общую позицию. Но, в сложившейся ситуации, при политической и экономической диверсификации США, добиться этого было крайне трудно: «…плантаторы Виргинии не будут голосовать за начало этой войны, войны, которая ухудшит положение их собственных дел…»296. Несомненно, Рэндольф имел в виду, что начало военных действий с целью аннексии Канады приведет к войне с Великобританией. Эта страна контролировала почти весь экспорт американского хлопка и табака – главного дохода плантаторов Юга. По сути дела плантаторов мало заботили дальнейшие перспективы развития промышленности в северных штатах и возможности открытия новых рынков сбыта промышленных товаров. Южане традиционно пользовались проверенными европейскими рынками сбыта своего сырья.

Представитель Мэриленда Роберт Райт в своем выступлении поддержал основные тезисы Рэндольфа, обратив внимание на потери, которые несет торговля США, особенно Мэриленда. «…Наиболее важное право – безопасность внешней торговли, – утверждал он. – Мы импортируем ежегодно из Вест-Индии товаров на 40 млн долл. в обмен на американские товары. Из них товаров на 30 млн долл. мы импортируем в другие страны, уплачивая пошлины государству в размере 3 процентов»297. И вместе с тем он заявил, что готов от имени своих избирателей поддержать «приготовления к войне». «Каждый дистрикт Мэриленда категорически протестует против установления любой иностранной власти… У меня нет сомнений, чтобы поддержать тех членов палаты, которые призывают “готовиться к войне”»298.

12 декабря 1811 г. выступил принадлежащий к «военным ястребам» Джон Кэлхун из Южной Каролины. В своей речи он рассуждал о непопулярности военных налогов, которые неизбежно будут введены. Серьезные опасения он высказывал по поводу возможного восстания рабов-негров299. Кэлхун жаловался также, как и другие южане-депутаты, на проблемы с торговлей хлопком, но считал, что в преддверии надвигающейся войны не следует руководствоваться меркантильными интересами. «… Я сожалею, что джентльмен из Виргинии [Рэндольф] должен описывать джентльмену с Запада [Джонсону] диспозицию войны с точки зрения цен на их пеньку, или джентльмену с Севера – с точки зрения роста цен на их говядину или пшеницу. Все это – эгоистические мотивы, и я не могу поверить, что они должны быть предметом обсуждения. Каждая секция Союза должна объединиться ради общих преимуществ, а не заниматься подсчетом предполагаемых убытков. Они (депутаты) должны понять, что интересы, честь и независимость США прямо атакованы. И они, как защитники национальных прав, должны согласиться с предложением администрации “…вооружить страну в условиях кризиса, соответствовать национальному духу и чаяниям”»300.

Основным аргументом «военных ястребов» оставалась необходимость пресечь нарушения американского нейтралитета на море. Но кроме этого «ястребы» отстаивали аннексию Канады и Флориды. Первое отвечало интересам Севера, второе – интересам Юга. Конгрессмен Джон Харпер (Нью-Гэмпшир), ссылаясь на «божественное провидение», заявлял, что США должны расширить свои границы «на юге – до Мексиканского залива и на севере – до области вечного холода». В это время Канада уже не была той малонаселенной и малоосвоенной территорией, какую она представляла собой в XVIII в. Прежняя основа канадской экономики – торговля пушниной – уже не имела первостепенного значения. Ведущими отраслями экономики стали деревообрабатывающая промышленность и судостроение. Канада была основной базой англичан на североамериканском континенте. Канадский экспорт за один только 1811 г. превысил 10 млн долл. и поэтому путем войны США имели возможность, как это подчеркивали представители северо-восточных штатов, «в короткое время вознаградить себя в десятикратном размере за ущерб, который Англия нанесла нашей торговле». Американские торговцы (особенно мехоторговцы) рассчитывали полностью взять под контроль торговые пути, пролегавшие через Великие озера. В то время канадское население не превышало полумиллиона, и она казалась самым слабым звеном Британской империи. Все это делало Канаду весьма соблазнительным приобретением для ее южных соседей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «