Страница 17 из 21
Трактовка Великой хартии и других конституционных документов Великобритании была заимствована американцами из влиятельных юридических комментариев Э. Коука.
3.1. «Саксонский миф»
Исторические концепции века Просвещения часто строились по схеме «изначальные вольности» – утрата свободы в силу некого катаклизма, в духе известного парадокса, открывающего «Общественный договор» Ж.Ж. Руссо: «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах… Как совершилась эта перемена? Не знаю»230. Целая серия национальных исторических мифов, связанных с франками во Франции, новгородской вечевой республикой в России и т.п., призвана была объяснить, «как совершилась эта перемена».
В американском историческом сознании соответствующую функцию выполнял «саксонский миф». Его можно сформулировать примерно следующим образом: англосаксы до прихода Вильгельма Завоевателя были свободным народом. Ими управлял витенагемот, состоящий из племенных вождей, их короли были выборными. Саксы не знали феодальной системы. В XIII в. англосаксонское наследие привело к принятию Великой хартии. Своеобразным наследником витенагемота стал парламент. Вырисовывалась простая и четкая историческая схема: свободолюбивые саксы против норманнских тиранов.
Современные исследователи историографии подчеркивают, что кельтское прошлое Британии в просвещенческих исторических работах игнорировалось либо излагалось очень кратко231. Зато «саксонский миф» к XVIII в. довольно прочно укоренился в английской историографии. Это легко проследить на примере популярных в Америке работ Кэтрин Маколей. Историк считала отправной точкой в развитии британской истории древний англосаксонский период, когда были заложены основы конституционного устройства страны. В то время было создано истинно представительное демократическое правление, а также парламент (витенагемот). Парламент в дискурсе историка XVIII в. возник не случайно. Для просвещенческой исторической традиции характерно использование терминов, которые не являлись аутентичными, но были знакомы авторам и читателям. Англосаксонские реалии модернизировались, а значит, модернизировалось представление о самих англосаксах. Кэтрин Маколей, как и ее американские читатели, не осознавала сущностного различия между парламентом XVIII в. и раннесредневековыми институтами типа витенагемота. Как подчеркивала историк, в англосаксонский период не только депутаты парламента (витенагемота), но и короли были ответственны в своих действиях перед народом. Тогда же определились основополагающие принципы английской конституции, по которым каждому жителю страны были обеспечены и гарантированы свобода и безопасность. Мудрые монархи, такие как король Альфред, соблюдали установленные с общего согласия законы и правили, учитывая интересы народа. Восхищение, которое Маколей питала к королю Альфреду, было столь велико, что даже ее дом именовался Альфред-хаус, а бюст англосаксонского короля украшал ее гостиную232.
Как писала Маколей, трагическую роль в истории страны сыграло норманнское вторжение. Оно «нанесло роковой удар по расширенной системе Свободы, введенной в употребление англосаксами», и внесло «засорение в англосаксонскую конституцию»233. Норманны уничтожили или ослабили действие демократических институтов, усилили королевскую власть и поставили на место обычного права феодальный закон. В дальнейшем Реформация, соединив в одном лице политическую и церковную власть, создала предпосылки для установления деспотического режима. И со времен Генриха VIII страна неуклонно двигалась к рабству и общественному краху. Однако борьба за восстановление нарушенных прав и свобод народа не прекращалась. Она достигла своей кульминации в середине XVII в., когда в результате десятилетней гражданской войны английский народ «полностью подчинил деспотическое семейство Стюартов и сверг тиранию, учрежденную норманнским захватчиком»234.
Взгляды Маколей в данном случае слабо опирались на исторические факты. «Саксонский миф» представлял мифологизированную картину истории Англии. Именно с ним английские радикалы связывали представление о «древней конституции» своей страны, которую уничтожил Вильгельм Завоеватель. Как уже говорилось, К. Маколей связывала «древнюю конституцию» с королем Альфредом. Менее известный английский радикал О. Хьюм считал принципами правления в англосаксонский период выборность всех ветвей власти, одногодичные парламенты (имеется в виду витенагемот), отсутствие аристократии. Похожим образом описывали англосаксонскую «древнюю конституцию» и другие английские радикалы235.
Для американцев «саксонский миф» был привлекателен по ряду причин. «Древняя конституция» в силу своей крайней неопределенности легко могла быть применена к американской ситуации и поддавалась различным истолкованиям гораздо легче, чем, например, Великая хартия. Представление о героической борьбе за свободу против чужеземных захватчиков не могло не вызвать сочувствия американских патриотов, ведь они и сами воспринимали себя как наследников былых героев Британии. Американцы легко могли применить повествование о норманнском иге к собственной ситуации. Король Георг III также был иностранцем, как и Вильгельм. Наконец, как уже говорилось, около 60% белого населения будущих США составляли в это время выходцы с Британских островов236. Они совершенно естественным образом ассоциировали себя со «своими саксонскими предками». Не случайно в современных США «саксонский миф» прочно увязывается с нативизмом. Отчасти так было и в XVIII в.
Массачусетский патриот Дж. Куинси взывал одновременно к теням англосаксов и «отцов-пилигримов»: «Если бы кровь древних британцев наполняла наши вены, если бы дух наших прародителей жил в нашей груди, разве мы колебались бы хоть мгновение, прежде чем предпочесть смерть жалкому существованию в рабстве?»237 Джефферсон рекомендовал включить англосаксонский язык в программу преподавания Университета Виргинии, а на гербе США предлагал изобразить ютских вождей Хенгиста и Хорсу, «к которым мы имеем честь возводить свой род»238. Он же включил «саксонский миф» в свой «Общий обзор прав Британской Америки». В этой работе он также говорил о «саксонских предках», общих для англичан и американцев, и об учрежденной саксами в Британии «системе законов, которая так долго была славой и защитой этой страны»239.
Общее представление об англосаксонском периоде британской истории и о «древней конституции» американцы полностью позаимствовали у английских радикалов. Так, Дж. Адамс, подобно К. Маколей, писал о конституции Британии, существовавшей со времен «неизмеримой древности». Он же утверждал, что Палата общин (витенагемот? – М.Ф.) и суд присяжных были частью английского законодательства еще во времена саксов240. Джефферсон подчеркивал, что «правильный источник происхождения английского государства – англосаксонский»241. Мерси Уоррен перечисляла основные принципы свободного правления: разделение властей, суд присяжных, неприкосновенность личной свободы и частной собственности. И подытоживала: «Таковы были права человека, привилегии англичан и требования американцев, таковы были принципы саксонских предков Британской империи»242. Просвещение не было привержено принципу историзма, и Уоррен не замечала, как нелепо ассоциировать просвещенческие принципы конституционализма с ранним средневековьем.
230
Руссо Ж.Ж. Трактаты. М., 1969. С. 152.
231
Wilson K. The Island Race: Englishness, Empire and Gender in the Eighteenth Century. L. – N.Y., 2014. P. 85.
232
Hill B. The Republican Virago. P. 79. Оценку короля Альфреда в работах К. Маколей см., напр.: Macaulay C. The History of England, from the Accession of James I. to that of the Brunswick Line. Vol. 6. L., 1781. P. 109.
233
Macaulay C. The History of England. Vol. 2. L., 1766. P. 1.
234
Ibid. Vol. 6. L., 1781. P. 71. Ср. взгляды Т. Джефферсона: Американские просветители. Избранные произведения: 2 т. М., 1968–1969. Т. 2. С. 140–141.
235
Семенов С.Б. Концепция «Древней конституции» в английской политической литературе второй половины XVIII века // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2013. Т. 15. № 5. С. 172–177.
236
McDonald F., McDonald E. The Ethnic Origins of the American People, 1790 // WMQ. Vol. 37 (Apr. 1980). P. 179–199.
237
Цит. по: Quincy J., Jr. Memoir of the Life of Josiah Quincy. N.Y., 1971. P. 21.
238
JCC. Vol. 5. P. 690.
239
Американские просветители. Т. 2. С. 8.
240
Adams J. Papers. Ser. 3: 12 vols. / ed. by R.J. Taylor. Cambridge, Mass., 1977–2004. Vol. 1. P. 164–170.
241
Американские просветители. Т. 2. С. 140.
242
Warren M. History of the rise, progress, and termination of the American Revolution: 2 vols. Indianapolis, 1994. Vol. 2. P. 630.