Страница 9 из 33
Идеальные типы как средство познания в обществоведении. Построение идеальных моделей явлений и процессов возможно в естественных и общественных науках. Причем в обществоведении они были созданы даже раньше, чем в естествознании (идеальное государство Платона, чистые типы государства Аристотеля). Позже М. Вебер дал имя теоретическому средству, общему для методологии социологии и естествознания, введя понятие «идеальный тип», признав при этом, что это средство (идеальная модель) употреблялось в общественных науках задолго до него [Weber, 1949, р.43, 96–98].
Вебер, пытаясь внести в обществоведение необходимую степень научной строгости, полагал, что социологии для этого необходимо выработать понятия, позволяющие ориентироваться в многообразии исторического материала, не вгоняя вместе с тем этот материал в предвзятую схему. Фактически он стремился вновь (как ранее сделал Аристотель) ввести в обществоведение абстрактно простейшие модели для изучения социальных явлений, подобные тем, что используются в естествознании («идеальная жидкость» и т.д.).
Идеальная модель в естествознании и веберовский идеальный тип в обществоведении, различаются, по сути, лишь словесными оболочками. И та, и другой являются некими абстракциями («утопиями», если воспользоваться терминологией Вебера). Другое дело, что в социологии в ближайшее время едва ли удастся построить столь же простые и строгие модели, но создание даже неточных и несовершенных их образцов может быть полезно для познания общества.
Сравнительно совершенными идеальными типами, используемыми в качестве средств познания в обществоведении, можно считать упомянутые чистые типы государства Аристотеля (логически вполне корректные). Менее совершенными оказываются общественно-экономические формации, представленные в учении Маркса (логически построенные не вполне корректно).
Логическая корректность чистых типов государства Аристотеля обеспечена тем, что для их построения философ использовал два заданных изначально признака: количество носителей власти и благо тех, во имя кого власть осуществляется. Маркс же, строя свои формации, вынимал, как фокусник из кармана, нужные ему признаки, взятые из общественной практики: общественную и частную собственность, рабовладение, насильственный или экономический способы эксплуатации человека человеком, товарно-денежные отношения и т.д. Эти признаки, сами по себе реальные, отражающие действительность, не составляют логически взаимоувязанной совокупности. Тем не менее, марксистское учение способствовало познанию ряда общественных проблем и учету их в жизнедеятельности общества.
Как логическое средство идеальный тип соответствует обычному понятию в формальной логике. Оба они суть идеальные модели каких-то явлений. Разница между ними в том, что обычное понятие отражает серийные явления (например, вещи), а идеальный тип – уникальные или абстрактные, которые с трудом поддаются или вообще не поддаются количественному измерению (исторический период, капитализм, социальное действие, господство). Но в обоих случаях эти логические средства являются идеальными моделями каких-то явлений [Смирнов. 2012, с.158–159].
Главное достоинство моделей состоит в том, что, меняя их параметры, можно изучать возможное поведение отдельных явлений, не прибегая к экспериментам. Сравнение теоретически предсказанного поведения с реальным позволяет оценить пригодность конкретной модели для описания того или иного явления.
Второе важное достоинство моделирования в том, что оно устраняет проблему жесткого детерминизма, который якобы присущ естествознанию и не оправдывает себя в общественных науках.
В некоторых моделях (идеальных типах) естественных явлений жесткий детерминизм отсутствует. Функциональная зависимость возможного состояния явления от изменяющихся параметров определяется по усложненной формуле большой посылки условно-категорического силлогизма.
В простейшем виде большая посылка этого силлогизма выражается в формуле: «Если А, то В». В усложненном виде – формулой, если А и В, и С…, то Д. Таков, например, закон Авогадро, утверждающий, что в равных объёмах различных газов, взятых при одинаковых температурах и давлениях, содержится одно и то же число молекул. Очевидно, что одно и тоже число молекул может оказаться в газах, различающихся по объему, температуре и давлению, по формуле, если А1, В1, С1…, то Д.
В обществоведении аналогичное утверждение, но учитывающее два параметра, высказано Лениным (в разных формулировках) относительно революционной ситуации, которая возникает, когда низы не хотят «жить как прежде», верхи не могут «хозяйничать и управлять, как прежде». Но возможен обратный случай, чреватый революционной ситуацией, когда «верхи не хотят, низы не могут» [Мацкив. Электронный ресурс]. Теоретически возможны еще два кризисных (если не революционных) состояния общества: «верхи и низы не хотят» и «верхи и низы не могут».
В обществоведении вообще (и в социологии, в частности) в настоящее время можно строить феноменологические модели (описания), используя ограниченный набор исходных представлений о важнейших характеристиках (параметрах) явления. Главная проблема состоит в том, чтобы выбрать эти представления из массы возможных, четко задать их, построить на их основе базовые понятия и использовать полученные теоретические средства для описания конкретного явления или процесса.
Принципы построения теоретических моделей в обществоведении. Два взаимосвязанных теоретических положения необходимо учитывать при построении теоретических моделей (описаний) социальных явлений в обществоведении.
1. Принцип сопряжения двух методов, образующих единый познавательный процесс: а) метод постепенного углубление в содержание интуитивно ясного представления и б) метод постепенного углубления в структуру явления.
2. Принцип использования единственного типа взаимодействия между людьми для выбора исходных представлений, отражающих ограниченный набор характеристик явления.
Принцип сопряжения метода постепенного углубления в содержание представления и метода постепенного углубления в структуру явления призван решить проблему, поставленную Б. Паскалем.
Великий мыслитель, рассуждая о положении человека в мире, отмечал, что человек расположен между двумя бесконечностями – бесконечно большим и бесконечно малым, он «ничто по сравнению с бесконечностью, все по сравнению с небытием» [Паскаль, 2011, с.115]. Поэтому человек « бесконечно далек от постижения крайностей; цель и начала вещей надежно скрыты от него непроницаемой тайной» [Паскаль, 2011, с.116].
Учитывая бесконечность малого, Паскаль с иронией относится к тем мыслителям, кто писал о «началах философии» или «началах вещей». По его мнению понятия, «которые кажутся последними, не держатся сами собой, а опираются на другие, у которых есть еще другие для опоры, и последних для них никогда не бывает. Но мы считаем последними те, что представляются нашему разуму; так мы поступаем с миром вещественным, где называем неделимой точку ту, за которой наши чувства не воспринимают ничего…» [Паскаль. 2011, с.115–116] .
Если полностью принять точку зрения Паскаля, у нас нет опоры, чтобы начать теоретический процесс познания. Любое исходное понятие требует определения, которое содержит другие понятия, требующие, в свою очередь, определения и т.д. Однако процесс познания как-то надо начинать. Как выйти из замкнутого круга?
Выход невозможно найти, если придерживаться мнения, что понятия всегда определяются через понятия. Но он возможен, если признать, что понятия очень часто определяются через интуитивно ясные на данном уровне рассмотрения представления (чувственно наглядные или умопостигаемые).
Выражение «представления, интуитивно ясные на данном уровне рассмотрения» означает, что их содержание не анализируется, а рассматривается как нечто простое и ясное. Это не значит, что в дальнейшем содержание представления не может быть уточнено через другие представления, равным образом, считающиеся интуитивно ясными, а содержание последних, в свой черед, не может быть рассмотрено через новый набор интуитивно ясных представлений.