Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 12 из 26



Свет лампы отражался от абсолютно гладко выбритой кожи массивной головы. Далеко немолодой, если судить по морщинам на крупно вырубленном лице. Тяжёлый волевой подбородок, небольшие тёмные глаза, практически полное отсутствие бровей. Защитного цвета френч, брюки, аккуратно заправленные в сапоги. Отсутствие каких-либо знаков различия. Из-под полы выглядывала кобура тёмной кожи, а вот оружие в ней, к собственному стыду, капитан не смог распознать.

– Это новая разработка. – Голос у лысого оказался глубокий, соответствующий внешности. Как будто из колодца, глухой, с еле уловимой хрипотцой. – На вооружение пока не поступила.

– Что? – Куминов непонимающе уставился на него.

– Я про пистолет. Автоматический, восемнадцать патронов в магазине, калибр девять миллиметров. Да ты садись, капитан, в ногах правды нет. А что касается пистолета – так ты настолько видимо напрягся и лоб наморщил, что не удержался. Садись, чаю попей и послушай, о чем я теперь вам, с твоим командиром, расскажу.

Куминов посмотрел на комполка. Тот согласно кивнул, крутя между пальцев уже сломанный карандаш. Капитан сел напротив обоих ученых, молча смотревших на него.

– Представляться не стану, оно тебе без надобности. А рассказать кое-что занятное расскажу, и тебе, надеюсь, все станет намного яснее. И то, в первую очередь, почему я именно с тобой решил сейчас поговорить. Да ты пей чай, сынок, пей, он и так уже остыл.

Николай взял полный стакан, который явно дожидался его. Подумал, решил про себя, что вреда от того, что он позволит себе спокойно не то, что поужинать, это хрен с ним, а просто чаю попить – не будет. Подвинул к себе нарезанную, но так и не съеденную, колбасу и хлеб. Смастерил большой бутерброд, и, не смущаясь присутствующих, начал есть. Аккуратно, стараясь сильно не крошить.

– Ай, прав ты, Сергеич. – Лысый чуть хлопнул широченной ладонью по столу, обращаясь к профессору Данилову. – Хлопец-то само-то, молодцом держится. Небось, уже понял, что его позвали не просто так байки потравить, и расслабился. Ждёт теперь, что будет и спокойно себе колбасу рубает, да, Куминов?

Капитан пожал плечами. Повода волноваться он и впрямь не видел. Задача командованием поставлена, его дело теперь эту задачу выполнить. Сидя здесь, он её явно не испортит, так зачем суетиться?

– Ну, тогда и действуй по поговорке: а Васька слушает, да ест. – Лысый широко и по-доброму улыбнулся. – Начнём с того, Николай Александрович, что после того самого боя под Уфой оказался ты в госпитале. И лечился там достаточно долго, после чего отбыл на озеро Байкал в санаторий. И лишь после полного периода реабилитации вернулся в часть, так? Так, так, это я для проформы. А самое интересное в этом знаешь, что? Нет, случай, когда ты трём морячкам кости поломал, мы вспоминать не будем.

– Что, товарищ полковник, не знали? А что тут такого, па-а-аду-м-а-а-е-ш-ь… товарищ, тогда ещё лейтенант, заступился за девушку. Из тамошнего медицинского персонала, до коей героические морские пехотинцы решили домогаться. Есть, к сожалению, и такое в рядах красноармейцев с краснофлотцами. Товарищ же Куминов, случившийся рядом во время прогулки, за девушку заступился и доказал, какой он настоящий разведчик. Да это и не так уж важно, если не учитывать того, что были те товарищи вовсе даже и не морские пехотинцы. А были они специальными сотрудниками НКГБ, из того отдела, что должны были нашего лейтенанта оприходовать сразу же. Но вот ведь казус-то какой, не вышло у них.

Лысый хмыкнул, пряча странноватую улыбку и продолжил:

– А это само по себе весьма, мягко говоря, удивительно, ведь Куминов Николай Александрович хоть и разведчик, но явно не Илья Муромец или Добрыня Никитич по показателям. И даже не Алёша Попович, хотя тот вообще… ещё та хитрая сволочь была, не отличавшаяся богатырским, значит, здоровьем и духом. Но это к делу никакого касательства не имеет. А имеет к делу отношение лишь тот вопрос, согласно которого каким же таким хитрым способом обычный разведчик умудрился поломать трёх «волкодавов», против которых десять таких выпусти, а они справятся… теоретически. И ещё, прошу заметить, будучи при этом раненым, находящимся на лечении. Ответить тебе, капитан, как такое возможно физически?



Говорящий сделал театральную паузу и хитровато посмотрел на Куминова. Тот пожал плечами и вернулся к чаю, соорудив себе ещё один бутерброд. На этот раз с варёным сгущённым молоком, в качестве десерта.

– А ларчик-то просто открывается, товарищи полковник и капитан. Товарищам профессорам объяснять не нужно, они-то в курсе уже. Таких, как капитан Куминов, у нас всего пара-тройка человек на сотню. Причём на сотню тысяч. А уж как нечасто получается им себя показать, я и говорить не буду. Что поделаешь, если наш с вами человеческий организм есть такая вот хитрая штуковина. Чего только в закромах его не натырено до поры до времени, и чаще всего вся эта штукенция никак себя не проявляет. Но бывает и наоборот.

– Пырнул капитана Куминова секретно-важный захватчик ножом, да так, что должен был капитан сейчас не с нами разговаривать, а помереть… но не вышло у супостата. Организм Николая Александровича проявил вполне обоснованную тягу к жизни и извлёк-таки на свет божий из закромов некоторую, с позволения сказать, заначку. А так как у этой заначки состав химический тоже очень хитрый, то из организма выводится он долго. Анализы крови у капитана Куминова в госпитале брали постоянно… после того, как лаборантка, увидев непонятные ей элементы, в отчёте это самое и указала.

Ученые переглянулись и кивнули. Батя явно насторожился. А Куминов… Куминов доедал сладкое. Лысый складно трепался дальше:

– Уведомила соответствующие органы, согласно инструкции, которая вроде и не важная, но есть. Давно уже есть, именно на такие случаи, так как грешно таким людям, если они у Родины есть, ей, Родине то есть, не служить. И уж тем более, когда и так на службе человек, подобный капитану, состоит. Интересно тебе, Николай Александрович, слушать? Хочешь дальше?

Куминов хмыкнул и кивнул головой. Было заметно, что лысому самому очень нравится сидеть и всё это рассказывать. Но где-то глубоко внутри, в самом низу живота, неожиданно ёкнуло. Какие, к чёртовой матери, заначки и закрома?! Мужчина улыбнулся, явно заметив всё то, что происходило в голове разведчика, и продолжил:

– Так что пошли результаты дальше, и туда, куда и должны были прийти. Умница девушка-лаборант оказалась. Придумали потом повод, чтобы повышение ей сделать и премию выдать. За стахановские показатели в работе и как-то там ещё, наверное, этого-то я уже не знаю.

А за тогда ещё лейтенантом Куминовым стали наблюдать, и даже непросто наблюдать, но даже немного исследовать. Совсем немножко, чуточку практически. И псевдо-морячков потом специально направили, чтобы на результаты исследований посмотреть. Оправдал наши ожидания лейтенант даже не на сто, а на все сто двадцать процентов. Лишил, правда, при этом, отдел сотрудников на пару месяцев… м-да. Ну, да речь не о том. А так как в институте люди не только любознательные, но и ответственные, знающие цену нашего труда перед Отечеством, то мы пошли дальше.

– И насколько далеко пошли? – Куминов покачал головой, понимая – дальше услышит совсем интересное.

– Для начала, Николай Александрович, в группу к вам начали направлять пополнение с похожими показателями. В результате вся она у вас теперь такая, и даже те, кто раньше был, оказались очень близкими к вам по результатам. А оно и неудивительно, так как уже давно известно тем, кому должно быть это известно, что вы, такие-то люди, друг к другу сами притягиваетесь. Особенно во время войн и прочего. А теперь, капитан, серьёзно. Повеселил я тебя и хватит.

– В вашу разведывательную роту, полковник, последовательно переводили людей, чьи показатели несколько выше, чем у других. Сводили в один взвод, где командует капитан Куминов. Убирали тех, кто был средним и обыкновенным. Показатели группы Куминова намного выше других, так? Так. Это вполне закономерно, даже при учёте того, что не было никаких вмешательств в деятельность организмов военнослужащих. Имеющееся внутри каждого из них есть чудо, чудо, намного лучше любых хитроумных веществ, которые умники, подобные профессорам, что сидят напротив, выдумывают в лабораториях. А творимое гитлеровцы там, в Куйбышеве, очень схоже с тем, что есть у нас. И поэтому сейчас мы здесь и говорим о особенностях нашего капитана и его РДГ.