Страница 8 из 25
Конституция VIII года стала первой, в которой эта Декларация отсутствовала46, таким образом, вопреки обещаниям консулов, никакого закрепления принципов, лежавших у истоков революции, отнюдь не произошло. Впрочем, ближе к концу в Конституцию были включены статьи, гарантирующие неприкосновенность жилища (ст. 76) регламентировались правила ареста граждан (с. 77-82), право на петиции (ст. 83). Однако, как справедливо заметил Ж. Годшо: «В тексте Конституции нигде не идёт речь ни о свободе, ни о равенстве, ни о братстве»47. Разительный, даже вызывающий контраст со всеми предшествующими конституциями. В этом, в частности, заключается один из парадоксов Французской революции, который уже не раз отмечали историки: начавшись в 1789 г. как «революция прав человека», провозгласив своей целью борьбу с королевским деспотизмом, революция привела к созданию политических режимов куда более деспотичных чем Старый порядок.
Любопытно в этом плане, что, хотя в документах Людовика XVIII о правах человека речи, конечно, не шло, но всё же упоминалось, что Хартия (так роялисты иногда называли Конституцию, дарованную королём) должна защитить «вольности и свободы нашего народа от действий самоуправной власти»48.
С самого начала Революции стало принято считать, что суверен – это нация, совокупность французских граждан, которая может выражать свою волю непосредственно, на референдуме, а может опосредованно – через депутатов. При этом предполагалось, что законы требуют одобрения народа, но, поскольку в реальности это было едва ли возможно реализовать, искали различные обходные пути. В результате, как в 1793, так и в 1795 году суверенитет, по сути, реализовывался лишь через выборы, поскольку степень реалистичности процедуры, предусмотренной в 1793 г. чтобы отвергнуть законопроект, принятый Законодательным корпусом, остаётся под большим вопросом. Однако de facto у этого суверенитета были свои пределы: хотя выборы 1795 и 1797 гг. были выиграны сторонниками монархии, реставрации не произошло, но для этого пришлось прибегать к постоянным нарушениям конституции и государственным переворотам. В Конституции же VIII года о суверенитете нации не было ни слова.
В свою очередь, и король не собирался прислушиваться к мнению нации – однако по совершенно другой причине: этого мнения, с его точки зрения, просто не существует. «Я думаю, – писал он, – что большинство, и даже подавляющее большинство этой нации всегда представляло собой и тем более представляет ныне инертную массу, которой управляет меньшинство – сплоченное, искусное, деятельное. Если бы это было не так, нам оказалось бы слишком стыдно быть французами». Большинство же выражает свое одобрение либо словами, либо молчанием – именно так и обстояло дело на всем протяжении Революции. Народ одобрил Конституцию 1793 года, а всего через пару лет он точно также одобрил Конституцию 1795 года49 – о каком мнении можно говорить в такой ситуации.
Вместе с тем, Людовик XVIII прекрасно отдавал себе отчет в том, что от этой «инертной массы» во многом зависит, как примет его Франция и как пройдет его царствование:
«Мудрое правительство должно знать желания народа и идти им навстречу, когда они разумны, однако всегда действовать proprio motu50; в этом и состоит способ снискать себе любовь и уважение – единственные движущие силы, которые должен использовать государь, желающий придерживаться золотой середины между слабостью и тиранией»51.
Суверенитет народа предполагал, что народ непосредственно избирает своих представителей, а они уже принимают законы. Несмотря на ряд цензов (в том числе, возрастной и образовательный) в Конституции 1795 года это правило соблюдалось.
В 1799 г. картина иная. «Правительство предлагает законы и регламентирует обеспечение их исполнения» (ст. 44), «Государственный совет, под руководством консулов, управомочен представлять законопроекты» (ст. 52), то есть, законодатели сами инициировать принятие закона не могут. «Трибунат обсуждает проекты законов; он отвергает или принимает их путем голосования» (ст. 28). «Законодательный Корпус принимает законы путем тайного голосования и без обсуждения законопроектов, которые были обсуждены перед этим ораторами Трибуната и правительства» (ст. 34), то есть, его функции сводятся к простому голосованию. «Всякий декрет Законодательного Корпуса обнародуется на десятый день, после его принятия, первым консулом кроме случаев, когда будет заявлено в сенат о его неконституционности» (ст. 37).
Однако и Трибунат, и Законодательный корпус не избираются народом: многоступенчатая процедура приводит к тому, что народ лишь высказывает рекомендации, сами же выборы проводит Сенат, члены которого также не избираются, а назначаются, и заседания его не публичны. Членов же Государственного совета назначало правительство Иными словами, даже если не говорить о принятом в годы революции принципе выборности, а не назначаемости должностных лиц, создаётся чрезвычайно сложная структура, при которой инициатором закона может быть только правительство, а народовластие ограничено выдвижением кандидатов в депутаты.
Планы роялистов не предусматривали аналога парламента, но предусматривали созыв Генеральных штатов, который должен был послужить своеобразной демонстрацией стремления монарха к компромиссу между Старым порядком и новомодным парламентаризмом В 1798 г. Людовик XVIII писал: «Нация законным образом представлена через собрание Генеральных штатов, составленных из депутатов, свободно избранных по нормам, предписанным Конституцией»52 . К 1799 г. он пришёл к мысли, что эту выигрышную часть его политической программы необходимо обнародовать. В инструкции его агентам говорилось:
«Во всех краях моего Королевства должно быть известно о моем намерении: как только будут обеспечены порядок и общественное спокойствие, созвать Генеральные штаты, дабы трудиться в согласии с ними над составлением конституции Королевства, дабы они просветили меня своими знаниями касательно того множества установлений, которые мне предстоит разработать, и дабы обеспечить одобрение Нации тем законам, которые я приму ради ее благополучия»53.
От имени и по поручению короля, его секретарь Ж.-Б. Курвуазье – блестящий юрист, отвечавший за составление многих документов, – в одном из проектов обрисовал полномочия Генеральных штатов следующим образом: «мы признаем, что они имеют неотъемлемое право одобрять законы и устанавливать налоги; что они должны просвещать нас своими советами в различных областях управления и определять в согласии с нами статьи конституционной хартии»54.
Хотя о точных сроках созыва Генеральных штатов речь не шла (их созовут, «как только общественное спокойствие будет прочно восстановлено»55), и хотя круг их полномочий был очерчен довольно абстрактно, на обещания не скупились: «Мы признаем (поскольку мы всегда гордились тем, что справедливы), что мнение и согласие Генеральных штатов будут необходимы для придания законности одной части наших планов, разъяснения другой и стабильности планов в целом»56; порой даже говорилось о том, что они определят «окончательную форму правления»57.
По мнению Курвуазье, Генеральные штаты окажутся «крайне важны» во многих отношениях: при модификации налоговой и финансовой системы, для «разоблачения злоупотреблений и выявления способов их исправить»58 (особенно на местах), для того, «чтобы узнать состояние сельского хозяйства, торговли, населения по всей Франции»59 при принятии решений об административном делении королевства, о сохранении или отмене системы продажи должностей, о компенсации собственникам.
46
Русский читатель мог бы подумать, что соответствующие положения должны были бы быть в первой главе «Осуществление прав граждан» (Конституции и законодательные акты буржуазных государств в XVII–XIX вв. (Англия, США, Франция, Италия, Германия) / Сб. документов под ред. проф. П. Н. Галанзы. М., 1957 С. 422), однако это ошибка в переводе: глава называется «Об осуществлении права гражданства».
47
Les Constitutions de la France depuis 1789. P. 148.
48
Projet d’ordo
49
Observations du Roi sur le précédent mémoire de M. de Saint-Priest // Lettres et instructions de Louis XVIII au comte de Saint-Priest. P., 1845. P. 79–80.
50
По собственному побуждению, без влияния извне (лат.).
51
Observations du Roi… P. 82.
52
См., например: [Louis XVIII]. Les devoirs d’un roi // Feuilles d’histoire. 1909 Vol. 2. P. 231.
53
Instruction du Roy pour les agents de sa Majesté // Dugon H. Au service du Roi en exil. Épisodes de la Contre-Révolution d’après le journal et la correspondance du président de Vezet (1791–1804). P., 1968. P. 346.
54
Projet d’adresse conformément aux instructions do
55
Projet d’ordo
56
Projet d’adresse De la main de Courvoisier // MAE. 608 F. 91v.
57
Projet d’ordo
58
Réponse aux questions concernant les Etats généraux et la rédaction d’une chartre constitutio
59
Ibidem.