Страница 19 из 25
Средства, выделяемые на региональные программы, увеличиваются вместе с постепенным ростом бюджета ЕС в целом. Эффективность региональных программ подвергается регулярному мониторингу. Под эгидой ЕК действуют специальные группы, которые периодически тщательно исследуют, как реализуются программы в тех или иных регионах и какую отдачу они приносят. По итогам мониторинга публикуются отчеты, разрабатываются и внедряются новые подходы к региональной политике.
В конце первого десятилетия нового века было решено обновить региональную политику с помощью принятия Макрорегиональных Стратегий. Советом ЕС приняты четыре Макрорегиональные Стратегии, направленные на развитие сотрудничества в крупных регионах (макрорегионах) Евросоюза. В 2009 г. принята Стратегия для региона Балтийского моря, в 2010 г. – для Придунайского региона, в 2014 г. – для прибрежного региона Адриатического моря, в 2015 г. – для Альпийского региона.
В Балтийской Стратегии участвуют три бывших советских балтийских республики, а также Швеция, Дания, Финляндия, Германия и Польша.
В Стратегии для стран Дунайского региона принимают участие четырнадцать стран. Это – восемь государств-членов ЕС и их отдельные территории (Австрия, Болгария, Чешская Республика, ФРГ – земли Бавария и Баден-Вюртемберг, Словения, Словакия, Румыния, Венгрия) и шесть не входящих в ЕС стран (Хорватия, Республика Сербия, Черногория, Босния и Герцеговина, Республика Молдова, Украина).
Наряду с Албанией, Боснией и Герцеговиной, Черногорией и Сербией, Стратегия ЕС для Адриатического и Ионического морей охватывает четыре страны-члена ЕС (Хорватия, Греция, Италия и Словения).
Стратегия ЕС для Альпийского региона распространяется на cемь стран: пять из них – государства-члены Союза (Австрия, Франция, Германия, Италия и Словения) и две страны, не входящие в ЕС (Лихтенштейн и Швейцария).
Объединенные общей целью – способствовать сплочению и повышению конкурентоспособности регионов – четыре программы Макрорегионов частично накладываются друг на друга. При этом все четыре Стратегии отличаются друг от друга по динамике и имеют различные траектории. Макрорегиональные Стратегии занимаются теми проблемами регионов, которые не решаются на уровнях отдельных стран или отдельных зон и регионов, и нуждаются в наднациональном сотрудничестве. В документах ЕС о Макрорегиональных Стратегиях отмечается необходимость развивать межгосударственное сотрудничество продвигать отдельные проекты с использованием сетевого подхода и крупные проектные платформы.
В рамках Макрорегиональных Стратегий страны более низкого развития как бы поставлены «под опеку» крупных государств Евросоюза, которые могут осуществлять общий контроль в государствах той или иной Стратегии и одновременно лоббировать их интересы на уровне ЕС. Для Балтийского региона, по-видимому, такими «кураторами» стали страны Северной Европы – соответственно Швеция, Дания, Финляндия, Германия. Для Дунайского макрорегиона – Австрия и Германия. Для стран Адриатического и Ионического макрорегиона – Италия. В отличие от них сама по себе Альпийская стратегия состоит из развитых государств ЕС за исключением Словении.
Средства на Стратегии направляются из структурных Фондов Евросоюза, направляемых на региональную политику. Как отмечается в докладе ЕС по итогам проведенного с апреля по сентябрь 2017 г анализа Макрорегиональных Стратегий по 80 показателям, Фонды не покрывают все нужды развития регионов. Однако решено, что дополнительного финансирования на эти цели выделяться не будет, как и не будет создано никаких новых специальных административных структур. Вместо этого авторы Доклада предлагают придать финансированию Стратегий долгосрочный характер и проявлять гибкость в вопросах выделения средств на нужды развития Стратегий174.
Характеризуя общую эффективность региональной политики ЕС эксперты подчеркивают, что по итогам региональных проектов 1999– 2006 гг. было создано 570 тыс. новых рабочих мест, из них 160 тыс. – в странах, вступивших в ЕС в 2004 г. В отчетах также отмечается и другой позитивный пример: несмотря на то, что за 2008–2013 гг. из-за финансово-экономического кризиса инвестиции в странах ЕС сократились на 20%, тем не менее, без региональной политики это сокращение было бы не меньше 50%175.
С точки зрения европейских специалистов, успешность региональной политики в значительной степени зависит от взаимодействия с отдельными национальными стратегиями, от эффективных макроэкономических условий, благоприятного делового климата, а также от соответствия региональных программ потребностям и устремлениям соответствующего региона. Немаловажным является и применение принципа обусловленности (уважение к открытым рынкам, экологической политике, принципу равных возможностей, соблюдения норм демократии), а также прозрачность при реализации соответствующих программ176.
Хотя общий результат региональной политики ЕС оценивается как позитивный, тем не менее, далеко не все страны Евросоюза смогли в полной мере воспользоваться ее плодами. Так, с большими трудностями сталкивается экономика Болгарии, которая пока так и не смогла найти свое место в общей экономической системе ЕС, а также некоторых других стран. Слишком медленно оправляются от кризиса и балтийские республики, и региональные европейские программы, направленные на подтягивание их до среднеевропейского уровня, многими жителями оцениваются как явно недостаточные.
Характеризуя несовершенство европейской региональной системы, нельзя не упомянуть и об еще одном ее аспекте. Некоторые специалисты усматривают в идеях дальнейшей усиленной регионализации внутри ЕС в условиях «разноскоростного» развития определенные риски для будущего единства Союза. Проводя активную региональную политику, ЕС одновременно стимулирует и субрегиональное (внутрирегиональное) межгосударственное сотрудничество. Однако формирование субрегиональных группировок неизбежно затронет не только экономическую, но и политическую сферу, что фактически уже и происходит. Усилившись экономически, государства-члены субрегиональных группировок, объединенные общими интересами (например, Вышеградская группа), получают возможность формулировать свои собственные требования, в том числе, по отношению к Брюсселю в тех случаях, когда их подходы расходятся с консолидированной позицией ЕС по тому или иному вопросу. Управление из единого центра таким ансамблем может быть сопряжено с серьезными трудностями. Применение принципов географического баланса, пропорциональности субсидиарности и институционального равновесия, как и ориентация регионального сотрудничества на проекты, а не на межгосударственные связи, призваны смягчить остроту этой проблемы, что, однако, не означает ее полноценного решения. Сохраняется вероятность того, что то или иное субрегиональное объединение начнет «жить самостоятельной жизнью» и не будет полностью контролироваться Еврокомиссией В условиях «разноскоростного» развития ЕС и дальнейшего усиления субрегиональных политических связей вопрос об опасности фрагментации Союза остается открытым.
Итак, региональная политика ЕС фактически остается цементирующей основой ЕС и продолжает развиваться, хотя сама по себе она не лишена противоречий и недостатков. На данном этапе позитивный социальный и экономический эффект от регионального сотрудничества очевиден. Подобные связи помогают оптимизировать затраты создают необходимую экономическую динамику, втягивая в нее все новых государственных и негосударственных акторов и действующих лиц. Решается центральная задача по выравниванию уровней развития и подтягиванию отстающих участников. В целом, региональные программы способствуют сохранению общей системы солидарности между странами Евросоюза и укреплению основы, вокруг которой строятся горизонтальные и вертикальные связи внутри ЕС, что особенно важно в сложных условиях трансформации всего европейского ансамбля.
174
Study on Macroregional Strategies and Their Links with Cohesion Policy. Final Report European Commission. Directorate-General for Regional and Urban Policy. European Commission. November 2018.
175
Histoire et evolutions de la politique regionale. Режим доступа: https:www. touteleurope.eu/actualite/histoire-et-evolutions-de-la-politique-regionale.html (дата обращения: 20.04.2019).
176
Ibid.