Страница 9 из 13
Получив ЦУ от патологоанатома, Никита запер железную дверь, отделявшую прозекторскую от всей остальной больницы, разграничил мир живых с миром мертвых, и расслабленно выдохнул. Теперь он царь и бог в этом подземном царстве, сам Аид. Швырнул в сторону сумку с учебниками и включил портативную колонку. Тяжелый рок тут же наполнил большое помещение, отражаясь от ровных стен и разливаясь в воздухе. Пританцовывая и качая головой в такт музыке, Никита вытащил из рюкзака бумажный пакет из Макдоналдса, в который официанты сунули стаканчик с кофе и несколько любимых бургеров. Расположив все это на железной каталке, Никита подошел к холодильнику. Сегодня он собирался запостить бомбическую фотку в Инстаграм на зависть всем однокурсникам. Пусть посмотрят все эти скучные «медсестры» кардиологических отделений, что есть места, где работают настоящие мужики. Слушают металл и едят прямо над трупами.
На самом деле Никита никогда не ел в прозекторской – брезговал. С чаем и бутербродами уходил в небольшой кабинет патологоанатома, где висели халаты, стоял потрепанный жизнью стол, колченогий стул и чайник. Здесь и ел. Но для антуража надо бы в самом эпицентре мертвого царства. Еще и холодильник приоткрыть, чтобы нога жмурика из него торчала.
Заглянув в несколько отделений, Никита наконец выбрал подходящую ногу. Явно женскую, с аккуратным педикюром и тонкой лодыжкой, которую черным плащом обвивали крылья огромного ворона, смотревшего вокруг хитрым глазом. Как будто прям в душу заглядывал. Никита даже залюбовался такой оригинальной татуировкой. Вытащил каталку полностью, желая взглянуть на девушку, и, на секунду замявшись, откинул простыню. Мало ли как умерла девчонка и что он там увидит?
Но нет, обнаженная девушка, лежащая перед ним, при жизни была писаной красавицей. Тонкое изящное тело, узкие бедра, высокая грудь. Смерть пока не испортила до конца черты лица, они казались нежными и прекрасными. Патологоанатом еще не делал вскрытия, а потому ничего не портило эту красоту. Только шикарные блондинистые волосы были чем-то выпачканы и от того слиплись. Никита потрогал волосы, и на перчатках остались темно-бордовые следы запекшейся крови. Стало даже интересно, что за девчонка. На вид она была немногим старше самого Никиты, года двадцать три – двадцать четыре, не больше.
Никита скинул перчатки, нашел документы на тело в седьмой камере и быстро пролистал. Информации было немного, девчонка умерла не в больнице, а в карете «скорой помощи». Неизвестная, погибла от травм, полученных в ДТП. Эх, а вот в Америке даже неизвестным дают имена. Джон Доу и Джейн Доу. Тоже не фонтан, конечно, но все лучше, чем «неизвестный». Безлико как-то, несправедливо.
– Будешь Джейн, – повернувшись к каталке, сказал Никита.
Сделав несколько фотографий с разных ракурсов, Никита спрятал тело обратно в холодильник, тщательно вымыл руки, подхватил бургеры с уже холодным кофе и вернулся в свою комнатушку. Выбрав лучший снимок и снабдив соответствующими подписями, Никита загрузил его в соцсеть. Лайки посыпались почти сразу. Еще бы, это вам не скучные белые халатики однокурсниц! Это самый настоящий морг и самый настоящий труп! И Никита, спокойно пьющий среди мертвого царства кофе.
Еще какое-то время ушло на то, чтобы ответить на восторженные комментарии подписчиков, а затем он все-таки вытащил из сумки учебник по патологической анатомии. Завтра зачет, надо бы подготовиться. Не удержался, запостил и учебник с подписью «Изучаю патанатомию на практике!» Чтобы не следить за новыми комментариями и не отвлекаться на них, спрятал телефон в рюкзак и открыл учебник. Громкая музыка мешала читать, постоянно отвлекая, поэтому Никита выключил ее.
Сидеть в тишине в морге он не любил. Чуткий слух начинал вылавливать малейшие шорохи, которых не должно быть в пустом помещении ночью, что отвлекало и мешало не хуже музыки, поэтому к обычным зачетам он тоже готовился под музыку, но патанатомия – другое дело. Этот замысловатый предмет и так в голове почти не откладывается, сколько ты его ни мучай, уж лучше в тишине.
Там, за дверью, в пустой прозекторской, трещали люминесцентные лампы, тихонько жужжал холодильник – звуки простые и знакомые; сердце понемногу успокоилось, и Никита с головой ушел в учебник.
Сколько прошло времени, он не знал, но резкий громкий звук заставил его вздрогнуть. Никита дернулся в кресле и выронил учебник.
– Тьфу ты! Задремал, – вслух выругался он, поднимая книгу.
Конечно же, задремал, вот и приснилось всякое. Никита снова уткнулся в учебник, однако мозг уже не был способен складывать буквы в слова. Он весь обратился в слух, и теперь ему казалось, что в прозекторской кто-то есть. Этого не могло быть, ведь он запер дверь на ключ, но в то же время он явно слышал шорохи. И не от ламп или холодильника.
– Так, ладно, я же не трус, – снова вслух сказал он. – Сейчас пойду и посмотрю, что там. Может, просто мышь. Больница старая, мало ли сколько их тут, этих хвостатых тварей.
Аккуратно приоткрыв дверь, Никита выглянул в тускло освещенную прозекторскую. На первый взгляд все здесь выглядело спокойно: холодильники заперты, пустые столы и каталки стоят неподвижно, инструменты накрыты посеревшими от времени и частых стирок простынями. Даже лампы не моргают, как наверняка было бы в плохом ужастике, если бы вдруг Никита в нем очутился. Он решил обойти большой кабинет и заглянуть в каждую щель. Мыши, может, и нет, но что если в приоткрытое окно влетела птица?
Никита как раз выглядывал в темноту за окном, когда звук повторился. Теперь он был похож на стук по металлу и доносился откуда-то со стороны холодильников.
– Мамочки мои… – совсем по-девчачьи проскулил Никита, прижимаясь спиной к стене.
Может быть, уйти отсюда? По стеночке, по стеночке добраться до кабинета, схватить свои вещи – и только его и видели!
Нет, тут же одернул он себя. Он же мужик в конце концов! Даже если там оживший зомби, огреет его по голове – и все!
Никита подбежал к ближайшему столику, откинул простыню и схватил скальпель. Вот, это еще лучше! От скальпеля живым ни один мертвец не уйдет. Медленно приблизившись к холодильникам, Никита замер, прислушиваясь. Звук больше не повторялся, и он не знал, какой из холодильников проверять сначала. Крепче сжав скальпель, он наконец открыл первый. В нем оказалось пусто. Второй – тоже пусто. В третьем лежал труп из реанимации, и Никите понадобилось все его мужество, чтобы вытащить каталку и откинуть простыню. Тучный мужик с огромными уродливыми разрезами на груди, грубо схваченными нитками, был совершенно точно мертв и не мог издавать никаких звуков.
Никита уже собрался задвинуть каталку обратно, как стук наконец повторился, да так громко и так близко, что студент подпрыгнул и со звоном уронил скальпель на пол. Торопливо подняв его и выставив перед собой, он снова повернулся к холодильникам. Теперь сомнения не было – стучали из того самого отсека, где лежит девчонка после ДТП. К стуку примешивались еще какие-то звуки, словно бы голоса.
Желание сбежать усилилось, но Никита все же подошел к холодильнику, быстро, одной рукой, отпер задвижку и распахнул дверцу, тут же отскочив в сторону.
Ноги шевелились!
НОГИ ШЕВЕЛИЛИСЬ!!!
Никита сам не понял, как оказался у противоположной стены. Держал скальпель перед собой и во все глаза смотрел на ворона на щиколотке, который завораживал его несколько часов назад.
– Эй, – послышался легкий шелест женского голоса в этой давящей тишине. – Кто-нибудь… помогите мне…
Если бы девчонка была зомби, она бы уже сползла с каталки и вцепилась Никите в глотку, это точно. А раз не может сама вылезти, значит, не зомби.
Тогда кто? Оживший мертвец? Может, она не умерла на самом деле, ее по ошибке в холодильник засунули? А она там в себя пришла? Ей же вскрытие еще не делали…
Глубоко вдохнув, Никита снова приблизился к холодильнику и медленно вытащил каталку. Девчонка стянула с себя покрывало, но это было все, на что ее хватило. Она была очень слаба и сильно замерзла. Сероватая кожа покрылась инеем, губы дрожали. Она смотрела на Никиту каким-то абсолютно бессмысленным взглядом, но это было не равнодушие зомби, а, скорее, растерянность человека, который не понимает, что происходит. И который очень сильно устал.