Фантомия

Затекла спина, Светлана пошевелилась.

– Тихо, – простонал Кирилл. И вдруг Светлана поняла, что они уже не вместе. Она мешает ему спасаться. Глушь таежная, дикие места, опасности могут проявить в мужчине и наихудшие качества. Это Кир там, в городе под сенью Бонзы чувствовал себя Брюсом Всемогущим, делал ярче звезды и притягивал луну к ее окошку. А здесь он обычный, перепуганный до чертей сопляк.

Светлана перевернулась, задела скамейку, доска тихонько стукнула. Очередной стон, словно от боли, донесся с кормы. Бестолковая трусость Кирилла ее злила все больше. Буквально пять минут назад и ею руководил страх, хотелось стать невидимкой, испариться. Но здравый смысл брал верх. Зачем таиться, если лодка посреди реки красноречиво говорит об их местоположении. Или он думает, что убийцы примут ее за проплывающий лист? Хотя это может быть хитрым ходом. Оттолкнуть лодку от берега, пустить по течению, чтобы сбить со следа… Светлана повертела эту мысль. Нет. Кир так напуган, что вряд ли способен на такое коварство. Да и глупо отказываться от единственного спасительного варианта.

Они плыли бы еще неизвестно сколько, если бы их не накрыл ворох листьев. В следующий момент послышался многократный скрежет по бортам. На изгибе русла лодку снесло течением к берегу, и поваленное дерево поймало их своей зеленой лапой. Мало того, что дерево остановило бесконечный дрейф, оно еще дало укрытие. Лодку затянуло под зеленый шатер. Огромная осина упала недавно, и листья не успели завять. Они словно еще не знали о своей погибели, весело трепыхались на ветерке.

Ошеломленный Кирилл то вытягивал шею, то прятался за борт. Некоторое время он не мог понять, что происходит. Светлана вылезла из-под скамейки, раздвинула ветви. Пристально всмотрелась в противоположный берег и ничего опасного там не увидела.

Придерживаясь за ветви, шаг за шагом по шершавому серо-зеленому стволу они перешли на берег. Тайга встретила столичных гостей настороженно и недружелюбно. Казалось, высокие деревья сгрудились на пятачке у берега и смотрят на них сверху вниз с недоумением и некоторой опаской – от человека нечего ждать хорошего. Казалось, даже птицы притихли от неудовольствия. Кустарник цеплялся за одежду, ветви сопротивлялись их продвижению, комары набросились стаей.

Светлана остановилась, подняла голову и осмотрелась. Ей почудилось, что переходит какую-то невидимую черту и ступает на чужую территорию, в другой мир: опасный и дикий. Посмотрела на Кирилла. Тот, кажется, ничего подобного не ощущал. Брюс Всемогущий улепетывал без оглядки. На губах Светланы проступила презрительная ухмылка. Зашагала следом.

Он поджидал ее у поваленной ели. На лице блуждала улыбочка. Светлана поняла, что он пришел в норму и чувствует себя в безопасности. – Что? Сдрейфила? – Кирилл шире растянул губы, подмигнул. Теперь он прежний Кир. Главный, снисходительный, искрометный. Он даже не вспотел после интенсивной пробежки.

– Конечно, – отдуваясь проговорила Светлана, – не то что ты. Настоящий мужчина. Так бежал, что насилу догнала.

– Ну, ну, ну, – Кирилл поднял руку, останавливая ее. – Инстинкт. Всего-навсего инстинкт самосохранения. Я же тебя не бросил. Спасались вместе. Подвал, – он многозначительно поднял палец, – там второй прятался. – Кирилл продолжал улыбаться, чем немало раздражал Светлану. Она отвернулась.

– Чего молчишь? Я же говорю, в подвале сидел второй и, возможно, вооруженный.

– Да, сидел. Они потом по берегу за нами бежали, – Светлана справилась с эмоциями, посмотрела на Кирилла. – Они убили их. На снимке были женщина и мужчина. Думаю, староверы или отшельники. Икон много.

– Точно, – Кирилл замолчал, посмотрел себе под ноги, сплюнул. – Ты видела, как он растерялся? Молчал, как дебил, слово не мог ничего произнести. А когда я его спросил про воду? Не знал, где чашки. Знатно я вкатил ему. А? – Кирилл сцепил руки на животе и дернул плечом вперед, повторяя тот удар. Только лицо в избе у него было другим, совсем не суровым, как сейчас. «Это с испуга», – хотела сказать Светлана, но промолчала.

– Будем двигаться параллельно реке, не приближаясь к берегу. Так мы останемся незаметными, – сказал Кирилл.

– По лесу будет медленно, да и заблудиться легко, – возразила Светлана.

– Плевать, зато безопасно. Чтобы не заблудиться, время от времени будем спускаться к руслу. Как далеко наша деревушка?

– Не знаю, – Светлана пожала плечами.

– А так, по ощущениям? – Кирилл криво усмехнулся.

Девушка промолчала, ей не нравились подначки Кирилла, тем более в такой неподходящий момент.

– Ты знаешь какие-нибудь съедобные лесные ягоды? – Кирилл повертелся, высматривая под ногами.

– Малину разве что.

– Фадеич вчера задвигал что-то про брусику или брусеку, когда морсом потчевал, но я не знаю, как она выглядит. Ну да ладно, надеюсь, к вечеру будем на месте. Туда идем, – он ткнул пальцем в сторону чащи и зашагал.

Светлана пристроилась следом.

– Знаю, что с кедра можно натрясти шишки, – проговорила она, помолчала и продолжила: – Еще слышала про энцефалитных клещей, – правой ладонью хлопнула себя по щеке. Замешкавшийся комар превратился в мокрое место. – Только не помню, когда они активны, кажется, в начале лета. – Махнула рукой, и под ладонью на левом предплечье очередной комар нашел свою погибель.

Они шли уже около часа, кустарник заметно поредел, в лесу потемнело, деревья стояли плотнее. Наибольшую проблему создавали непроходимые завалы и, конечно, вездесущие комары. Они стаей летели за туристами и при каждом удобном случае пытались атаковать. В кронах щебетали птицы. Иной раз вспархивали прямо из-под ног. Время от времени далеко из чащи доносился трубный рев. Воображение тут же принималось рисовать крупных хищников разных мастей.

Серо-зеленый мох проминался подушкой под ногами. Позеленевшие стволы елей ощерились сучьями. Солнечных островков становилось все меньше.

Глава 3. Громадина

Они шли и шли. Деревья, кустарник перестали различаться и проплывали мимо сплошной зеленой массой. Мучила жажда.

– Тихо, – Кирилл первым услышал подозрительный треск и, кажется, голоса. Замер, в предупредительном жесте поднял руку. Он весь превратился в нерв, от напряжения, казалось, гудит. Сердце Светланы учащенно забилось. Она остановилась, услышала далекие голоса, тихо прошептала:

– Это они?

– Да, – прошептал Кирилл, присел и стал пятиться назад. Завертел головой в поисках укрытия. Черт бы побрал этот лес. То он весь перепутан кустарником и завалами, а тут ни одного поваленного дерева, ни кустика. Голоса приближались. Первым шел долговязый. Он низко склонил голову и вглядывался себе под ноги. За ним следовал перепоясанный здоровяк с котомкой за плечами. Господи. Над котомкой торчала голова. У Кирилла расширились глаза, ужас кипятком растекся по телу и собрался в ногах, от чего они стали неподъемными. Он не мог отвести глаз. Голова над котомкой вертелась и кого-то высматривала. Кирилл знал, кого именно, и все ровно не мог пошевелиться. Его ступни, словно пустили корни, а он сам превратился в дерево.

– Пойдем, – далекий шепот, словно шорох листвы долетел до его уха. Что-то потянуло за руку и он, как показалось, со скрипом и разрывом волокон повернулся. Знакомое лицо гримасничало и открывало рот, запускало в воздух шепот. – Не стой столбом.

И больше от силы, увлекающей вперед, чем от осознания опасности, он зашевелился. Один за другим рвались корешки. Ноги не желали слушаться. Рычаги-руки развернули его: «Бежим, – стонала Светлана и тянула его за собой. – Давай же, шевели ногами», – в попытке сдвинуть его с места она поскользнулась и упала. Кирилл побежал сразу, как только ощутил тело. Его красные треугольники на подошве замелькали быстро – быстро.

– Вон они! – дикий вопль, разнесшийся по тайге, хлестнул, как заправский кучер бичом. Кирилл прибавил хода. Он не оборачивался и не разбирал дороги. Со стороны могло показаться, что летит над землей.