Карма

– Кажется, Матвей говорил, что у тебя восточные корни?

Светловолосая девушка с голубыми глазами повернулась к мужчине, который уверенно вёл машину по трассе, и посмотрела на него с прищуром.

На «восточного» парня он совсем не походил, даром, что звали его Эмиль. Светловолосый, несколько прядей даже рыжиной отливают. И глаза – то ли стальные с зелёным, то ли ближе к охре, подёрнутой цветом свинцового неба – так сразу и не разберёшь. А для неё восток всегда с чем-то тёмным и жгучим ассоциировался.

– Я бы и с натяжкой это не назвал. Один из пра-пра-каких-то там прадедов был турком. – Эмиль снял руку с руля и небрежно поправил упавшую на лоб прядь волос. Повернулся к ней и подмигнул, и от этого внутри что-то ёкнуло. – А что? Тебе нравятся восточные мужчины?

– Нет! – Она рассмеялась почти сразу от того, с какой скоростью выпалила это слово. – Не подумай, что я расистка или что-то вроде того… Просто ты на того, кто с востока, не похож.

– Да? Турки вообще разные же бывают. И светловолосые тоже. И голубоглазые.

– У тебя глаза не голубые.

– А ты меня уже рассмотреть успела?

Эмиль снова улыбнулся, и она не смогла сдержать ответной улыбки.

– Успела. Но не особо хорошо.

– Ммм. Это упущение, я считаю. А у тебя что за корни? Не в Питере родилась?

– Неа. Не в Питере. В Ленинграде.

Эмиль тихо рассмеялся и, остановившись на светофоре, снова поправил непослушную прядь, сползающую на глаза.

– Люблю этот ответ. Сам грешу тем же, когда спрашивают. Но ты тоже на коренную не похожа. У тебя глаза чуть раскосые. И имя такое. Карма.

– Не индийское, если ты хотел об этом спросить.

– С языка сняла. А какое?

Она отвернулась и фыркнула. То, о чём в детстве говорила с гордостью, а после – спокойно – сейчас вдруг стало вызывать стеснение.

– Ты будешь смеяться.

– Не буду. Говори.

– Ладно. У меня безумная семейка. Маму бросает из крайности в крайность. Слава богу, никаких сект, но изучений брахма-пудры, буддизма и прочего – хоть отбавляй.

– Брахма – что, прости?

С губ Эмиля срывается короткий смешок, а ей и самой хочется смеяться.

– Я могу ошибаться в терминах.

– Так, понял. А папа?

– А папа у меня – патриот до мозга костей.

– Ну, это не так уж и плохо.

– Да. Но имя…

– Не улавливаю, прости. Тебя Кармой папа назвал?

– Скажем так… совместное творчество. Папа хотел назвать Кармией.

– Красиво. А что оно означает?

– Имя? Я же говорила, что ты будешь смеяться.

– А я обещал этого не делать.

Они уже припарковались возле большого дома за простым деревянным забором, куда Эмиль привёз её на день рождения их общего друга Матвея, но покидать машину не торопились. И ей, и ему нравилось общество друг друга и общаться было легко и приятно, хотя познакомились не больше часа назад.

– Это от Красная Армия… представляешь?

Карма и сама не выдержала – расхохоталась звонко и искренне, хотя раньше порой обижалась, когда кто-то высмеивал её имя. А сейчас, когда рядом сидел улыбающийся Эмиль, дуться совсем не хотелось.

– Представляю. И знаешь, это круто.

– Круто стать Кармой вместо Красной армии?

– Нет, что ты не какая-нибудь Маша или Катя. Тебе бы и не подошло быть ими.

– М-м-м. Вообще-то мы приехали.

– Уже минут пять как.

– И? Почему никуда не идём?

– Уже хочешь от меня сбежать?

Эмиль снова улыбнулся и взялся за ручку дверцы, впрочем, открывать её не торопился.

– Не хочу, мне нравится с тобой… болтать. Но на месте твоей девушки я бы уже заревновала.

– Она нормально к этому относится.

– Значит, девушка всё же есть?

– А тебя это расстраивает?

Карма покачала головой. С лица не сходила совершенно дурацкая улыбка. Расстраивало ли её наличие девушки у Эмиля? Однозначно, нет. Было бы странно, если парень двадцати пяти лет, да ещё с такой внешностью, был одинок. Но и почему-то при упоминании о другой что-то царапнуло внутри.

– Почему это должно меня расстраивать?

– Слушай, кажется, я понял. Никакие мы не индусы с турками, а самые настоящие евреи. Сплошные вопросы в ответ на вопрос.

Карма тоже взялась за ручку на дверце и, рассмеявшись, проговорила, прежде чем выйти:

– Идём. А то твоя девушка точно начнёт ревновать.

И покинула машину Эмиля, зная, что он последует за ней.

В доме было шумно. Всюду смех, голоса, среди которых невозможно было различить хоть слово. И атмосфера общего веселья, в которое Карма тут же погрузилась. Лишь обернулась на пороге, встретилась взглядом с Эмилем, который смотрел на неё, и тут же была увлечена в водоворот праздника твёрдой рукой Матвея.

Они познакомились пару лет назад в компании общих друзей. Он сразу расположил к себе – мало того, что дико сексуальный, так ещё и с такой улыбкой, которая способна была любую в нокаут отправить. Между ними ничего не было – так, пара поцелуев, не больше, и в первое время Карму это озадачивало. Она знала, что нравится парням, что многие из тех, кто находился в её окружении, готовы были на многое, чтобы она обратила на них внимание. А вот Матвей словно в стороне держался. Флиртовал с ней, порой так откровенно, что она даже терялась, обменивался двусмысленными шутками, но… никаких более серьёзных намерений не выказывал.

– А я уж думал, что Эмиль тебя в свой гарем уволок, – притянув Карму к себе, шепнул ей на ухо Матвей, обдавая жаром дыхания, приправленного ароматом виски.

– Можно подумать, тебе есть до этого дело, – выдохнула она в ответ, упираясь руками в его грудь и нехотя отстраняясь. – Или скажешь, что ревнуешь?

Она помимо воли скользнула взглядом по гостям, и когда нашла глазами Эмиля, который наливал себе виски, но при этом смотрел на них с Матвеем, едва сдержала победную улыбку.

– А если скажу?

По лицу Матвея было ясно, что он играет во всё это. И в ревность свою, и в вопросы, которые задаёт, и у Кармы тоже желание появилось поиграть. Ведь она получала от этого удовольствия. От того, что нравилась Эмилю, несмотря на наличие у него девушки, от того, что Матвей вдруг повёл себя именно так.

– А ты скажи, тогда и посмотрим.

Запрокинув голову, она снова рассмеялась и, высвободившись из кольца рук Матвея, отправилась танцевать.

Девушку рядом с Эмилем Карма заметила через пару минут. Красивая миниатюрная брюнетка – полная её противоположность. Тонкие черты лица, вся изящная и хрупкая. На такую даже смотреть страшно, кажется, одно дуновение ветра – и она разломается на части. И снова внутри появился отголосок того, что уже испытывала. Раздражение, что ли, а может досада, что это не на неё сейчас смотрит Эмиль. Последний же вообще потерял к Карме интерес. Притянул к себе свою девушку, усадил на одно колено, а руку по-хозяйски положил на худое бедро, обтянутое тёмными кожаными брюками.

Они о чём-то переговаривались, улыбались друг другу, после чего целовались, чтобы следом вновь продолжить разговор.

– Скучаешь? – перекрикивая шум музыки, рядом «нарисовался» незнакомый парень. Вроде и симпатичный, и двигался хорошо, но почему-то на него совсем не хотелось тратить время.

– Нет. Я здесь не одна, – соврала Карма, находя глазами Матвея в окружении сразу трёх девиц.

– А с кем? С Матом, что ли?

– А если и с ним?

– Не, я ничего. Без если.

Она понимала, что он имел ввиду. Теперь рядом с Матвеем крутились уже пятеро, все смеются, а он весьма комфортно себя при этом чувствует. Успевает объять вниманием сразу всех без разбору.

– Ну вот и отлично. А ты..?

– Лёня.

– Карма.

– Что?

– Это имя моё. Карма.

Он даже танцевать перестал на полминуты. Воззрился на неё, пока сама Карма кружилась, запрокидывая голову, чтобы скрыть, насколько ей смешно.

– А как целиком? Кармен? Кармелита?

– Просто Карма. И точка.

– Ясно.

Пожав плечами, парень отошёл, пробормотав что-то вроде: «Я выпить». А Карма осталась одна. Нет, вокруг неё всё так же двигались на небольшом танцполе знакомые и незнакомые парни и девушки, но она сама чувствовала себя одинокой. Эмиль всё так же общался со своей пассией, Матвей – наслаждался стайкой девиц, каждая из которых, судя по их виду, готова была прямо здесь и сейчас запрыгнуть на него сверху.