Страница 17 из 20
— Кошмар! Теперь он меня точно… Отец еще накануне сказал, что если опять повторится, как в ночь, когда мы ввалились в покои министра, то он меня… — Парень живописно провел пальцем по горлу.
— Ну, не переживай, — подбадривающе похлопал я его по плечу, увлекая к выходу из сада. — Если бы Араберто хотел тебя прибить, он бы сделал это раньше — поводы были.
— Ты что, улыбаешься? Тебе смешно? — Венди встал как вкопанный. Да какого он такой нерасторопный? Мы так никогда до дворца не доберемся, а мне еще нужно ввести его в курс дела относительно… да относительно всего! Не могу же я здесь распинаться о своих подозрениях насчет вчерашней «западни» и странного появления на балу моей нареченной? Темные могут притаиться везде, даже за тем кустом жасмина.
Неожиданно и в самом деле в жасминовой арке появился человек в черном костюме и с тростью, которую он небрежно удерживал на плече. Его глаза сфокусировались на мне, и в них вспыхнул зловещий огонек. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не отшатнуться или, того хуже, постыдно не удрать. Этот взгляд пронзал насквозь и грозил испепелить на месте.
— А-Арабертно, что ты здесь делаешь? — Я попробовал повернуть голову и оглянуться на друга, но не смог прервать зрительный контакт. Канцлер мог быть ужасающим, когда хотел. Ходили слухи, что он заведует допросами и пытками, и я в это охотно верил. Не мудрено, что сын перед ним чист как стекло — ему кто угодно, что угодно расскажет. Не могу представить, что сейчас чувствует Венди — наверное, его совсем парализовало.
Интересно, почему канцлер уставился на меня, а не на него?
— Ваше Высочество…
Вот демоны! Если Араберто здесь официально…
— Его Величество желает видеть Вас как можно скорее.
Папа?! Чего это ему так срочно? Опять темные что-нибудь учудили? И я снова крайний! А если принцесса пожаловалась, что я… убежал? Дурак! Надо было держать себя в руках! Она же женщина, а не монстр какой. Но лучше бы она была монстром — с ним, по крайней мере, я знаю, что делать.
— Император дожидается в кабинете.
Ну, точно нажаловалась! Я от нее такого не ожидал. Думал, она умнее.
— Хорошо, я сейчас же туда направлюсь.
Араберто удовлетворенно кивнул. Ну вот, теперь придется тащиться и выслушивать нотацию о том, как я был неправ.
— Кармаэль, — тихий шелестящий голос на грани шепота, и я насторожился, — случайно не знаешь, где мой сын?
— Вендиан?! — не владея собой, я стремительно обернулся и огляделся в изумлении. На дорожке я был один. Один! Где опять этот идиот? Он собирается до скончания века от отца бегать? Подумаешь, выговор получит. Головомойка бы ему не помешала! — Он… — «только что постыдно смылся» не скажу же я это? А врать в глаза Араберто… Впрочем, вчера меня это не остановило. — Он что-то натворил? — Ненавижу себя!
Во взгляде канцлера мелькнуло удивление.
Еще бы я не знал, что он натворил. Можно сказать, пришлось поучаствовать в заметании следов.
— Возможно… — раздумчиво произнес Араберто, разглядывая меня, словно пытаясь определить, зачем мне понадобилось валять дурака. — При случае передай ему, что я очень хочу его видеть.
Верно, он слышал, как мы тут разговаривали.
— Непременно. — Самого от себя тошнит. Но друга предавать нехорошо. Может, Венди в Черные Луга отослать? Пусть его там чудовища растерзают — все милосердней, чем смерть от руки любящего отца.
Прощально кивнув, канцлер целеустремленно прошел мимо, а я направился своей дорогой. Да, Венди не позавидуешь. Хотя у меня тоже назревают неприятности. Почему папа хочет меня видеть? За все давние проделки я вроде уже получил. Да и с утра он выглядел добродушным и спокойным. Значит, что бы ни произошло, это случилось недавно, или отец тщательно маскировался. А чего я все о плохом да о плохом, может, мне подарок приготовили. Все-таки неделя празднования дня рождения.
Глава 8 Приключение камзола
Убедив себя в хорошем исходе, я постучал в двери кабинета, на створках которых красовались лилии в обрамлении золотых листьев, и зашел. Отец пригласил, значит, ждет. А если ждет, то за вторжение ругать не будет. А если не будет, то… Улыбка слезла с моего лица, как старая краска. Меня здесь явно ждали, и с большим нетерпением. А я еще Венди жалел. О себе бы лучше позаботился. Взгляд у императора не в пример страшнее, чем у канцлера. Нет, глаза не горят, как два раскаленных угля. Они излучают темную энергию, которая почти физически пронзает насквозь.
— Проходи, садись.
Тут я еще подумаю, надо ли оно мне… проходить. Поздно. И почему отцовские указания я выполняю раньше, чем осознаю, что делаю?
В кабинете находился еще один представитель дворянского сословия, жавшийся в уголок за шторкой. Я его сначала и не узнал. Граф Вилейский, граф, преподнесший мне на день рождения золотые украшения. Ему-то чего понадобилось? А я ожидал встретить другие лица…
— Кармаэль, — глухо прозвучал голос отца. — Этой ночью произошло одно… хм… «исключительное» событие, и я надеюсь, ты найдешь ему достойное объяснение, которое покажет, что случившееся лишь досадное недоразумение.
Этой ночью. Почему именно этой? Слишком много всего случилось, чтоб я понимал о каком «исключении» идет речь, да еще и нашел тому объяснение. Но для чего папа говорит так, словно хочет мне подсказать ответ? Если граф тут, то, скорее всего, по личному делу. Например, из желания сосватать свою дочь, красавицу Беатриче. А я вчера намекнул ей, что ничего не выйдет. Во-первых, потому что я помолвлен. И, во-вторых, потому что я помолвлен. Дочь в красках описала сцену отцу, и вот граф решает отомстить, и закладывает нас с Венди. Вариант интересный, но не жизнеспособный. За пьянку Венди, конечно, и побить мало, но император с этим разбираться не будет.
— О чем речь? Можно поподробней? — спросил я. Никогда не мешает узнать врага в лицо, прежде чем нанести ответный удар. — Где случилось… событие?
Отец многозначительно сверкнул глазами на графа и терпеливо ответил:
— В саду.
Вариант номер два. Ему доложили о ночном сражении с гостем. И чего? А я виноват, что он напал? Как смогли, так и организовали теплый прием. Куда уж теплее?
— В саду, — повторил я, стараясь постичь тайный смысл этого словосочетания. — И что?
— Так ты признаешь? — с нажимом спросил отец.
Вот не люблю я на прямо поставленные вопросы отвечать, будто в расставленную ловушку по своей воле шагаешь.
— Признаю что? — Для начала выяснить все обстоятельства, а уже потом… И то необязательно сознаюсь.
Император склонился над столом, вперив в меня сердитый взгляд, и я невольно вжался в спинку кресла. Вот, кстати, момент, когда я засомневался, что допросами занимается канцлер.
— Граф настаивает, что ты ночью гулял в саду с его дочерью.
— Я — что? — Если бы меня огрели мешком, я бы и то лучше соображал. — С какой еще дочерью?
— У графа, как известно, одна дочь.
— Это я понимаю, но… В каком смысле гулял в саду? Ночью?
— Вот именно, что ночью, — живо подхватил папа, давая мне время осознать смысл сказанного в полной мере.
— Когда? — У меня даже в горле пересохло. — Я был на балу.
— Ты отлучался. Свидетели есть, — гнул обвинительную линию император, разглядывая меня как… как орех, гадая — расколюсь или нет. Или еще чего-нибудь выкину.
— Я с Венди…
— С Венди?
С Венди попал в засаду и еле отбился от бешеного братца невесты, пожелавшего остаться инкогнито. У меня и доказательства имеются. Фибула. Только я хотел сам разобраться, без привлечения общественности. Но… Что это за выдумки, что я прохлаждался с молодой графиней? Я что, из ума выжил?
— Мы в саду искали Лилу-Анну, а потом вернулись во дворец. — А что, довольно правдоподобно. Тем более все так и было. Если не вдаваться в подробности.
— Это все? — требовательно взглянул на меня отец и, дождавшись решительного кивка, продолжил: — Припоминая вчерашние события, полагаю, ты рассказал далеко не все. — Он проделал путь от рабочего стола, инкрустированного костью и позолотой, до выкрашенных белым дверей, о чем-то размышляя, и вернулся обратно. — Оставьте нас, граф. Я разберусь с вашим делом, можете не беспокоиться.