Королевский двор

Школа Энкант грезилась мне огромным угрюмым замком с тысячами учениц и сотнями тысяч заготовленных для них пыток. На деле же школа оказалась не такой уж и большой: три этажа, два крыла, несколько десятков спален и одна столовая. Одно крыло было полностью отдано под учебные классы, второе под жилые комнаты и административные кабинеты. Просто большое поместье. Даже у лэра Карола поместье было крупнее, словом, я немного разочаровалась и расслабилась.

Школа Энкант была до неприличия похожа на ту деревенскую школу, которую я когда-то начинала посещать в детстве, а потом из-за издевок сверстников сменила на домашнее обучение. Коридоры были пусты, вокруг было очень тихо и спокойно.

— И это вся знаменитая Школа Энкант? — как-то разочарованно себе под нос протянула я, когда мы всего за час обошли все здание, заглянули в каждый кабинет и класс. Разве что в спальни не заглядывали, потому что я не хотела смущать учениц. А, может быть, не хотела смущаться сама.

— Это не вся школа, — безэмоциональным ровным голосом ответила на мой риторический вопрос одна из сопровождающих энкант.

— Как это? — изумилась я, старательно осматриваясь вокруг и не замечая ничего, кроме стен обычного поместья, дверей в учебные классы и зеленых ковровых дорожек на полу. — Что значит "не вся"? Где остальная часть школы?

— Отказано, закрытая информация, — коротко ответила девушка, развернулась вокруг своей оси и куда-то пошла. Вторая сопровождающая последовала ее примеру.

— Куда это вы? — растерялась я.

Обе девушки остановились, как вкопанные:

— В учебный класс контроля сил, Ваше Высочество. Следуем приказу.

Действительно, ведь именно туда я и приказала им изначально меня сопроводить.

Договорив, энканты снова, словно сговорившись, быстро зашагали куда-то. На этот раз я последовала за ними.

Всего за какие-то десять минут мы спустились на первый этаж, прошли коридор учебного крыла до конца и остановились возле гобелена, закрывающего всю стену в тупике. Когда я уже хотела было спросить о дальнейшем пути, одна из энкант вдруг вошла в гобелен, который в этот самый момент покрылся рябью. "Иллюзия!", восхитилась я. Так вот значит где остальная часть школы энкант!

Последовав примеру сопровождающей, я тоже шагнула в гобелен и даже успела заметить, как стоящие на задних лапах пара львов пошли волнами, словно всколыхнувшаяся поверхность воды.

Едва я прошла сквозь гобелен, как поняла: это не иллюзия, а портал. Так вот почему школа казалась такой небольшой, просто, основная часть скрыта.

Буквально в следующее же мгновение мои органы чувств пришли в норму, а слуха сперва мягко коснулись, а потом едва не взорвали мозг многочисленные плачи, стоны, крики. Словно сотни детей одновременно просили пощады, умоляли прекратить, звали маму. Я не видела ничего, только длинный темный коридор, но слышала слишком много. От ужаса и шока у меня задрожали колени и я немного покачнулась.

— Если вас смущают звуки из учебных классов, я могу опустить полог тишины, — безразлично предложила одна из сопровождающих, на что я отрицательно мотнула головой. Я очень хотела тишины, безумно хотела отрезать себя от этих страданий и зверств, но также я понимала, что будет лучше увидеть весь процесс обучения в первозданном виде. Когда все закончится и король наконец вернется на свой пост, его сюда обязательно стоит привести и указать на все ужасы здесь творящиеся.

Почему-то я была уверена одной мне ведомым седьмым чувством, что дядя не в курсе ситуации. Неужели мужчина, который готов был отказаться от собственных удовольствий и счастья, лишь бы не погибали женщины, мог обречь сотни малышей на еще большие муки? Здравый смысл говорил мне, что Шалий мог, но не Арий.

Матушка наконец появилась из портала и я кивнула энкантам, разрешая продолжить движение. Забавно, но с этой стороны портала тоже висел гобелен, только на нем были изображены не львы, а пара скалящихся тигров.

Мы быстро шли по темному коридору, освещения было ничтожно мало. В этой части Школы Энкант не было зеленых ковровых дорожек и изогнутых узорных дверных ручек, зато каждая дверь была снабжена решеткой и небольшим окошком. А за каждым окошком скрывалась одна сломанная душа. Точнее, две души.

Мне было ужасно неприятно, но я заставила себя заглядывать в каждое окошко каждой двери. Поразительно, но, как оказалось, обучение у всех было индивидуальным. И еще более поразительным оказался тот факт, что обучали малышей дети постарше, а детей постарше обучали подростки. Какая-то непонятная жестокая круговая порука. И все с металлическими ободками вокруг шей.

Почти в каждом классе была одинаковая картина: ребенок помладше истошно кричал в муках и катался по полу, а ребенок постарше просто стоял в углу и наблюдал. Несложно догадаться, кто на ком отрабатывал приемы.

От класса к классу картина не менялась, только пара учитель-ученик были все взрослее и взрослее.

Сердце разрывалось на части, мне безумно хотелось кинуться к каждому страдающему ребенку и спасти. Но нельзя, не тогда, приходилось держать себя в руках. Я до крови закусывала губу и с силой сжимала руки в кулаках, чтобы хоть как-то сдержаться.

Когда половина коридора была пройдена, мы остановились у одной из открытых дверей.

— Ваше высочество, класс контроля сил, — объявили сопровождающие девушки мне. Я приблизилась к двери и заглянула внутрь, там меня уже дожидалась Анка. Она приложила палец к губам, призывая молчать, что я и сделала. Но обратилась к энкантам:

— Ждите снаружи, если вы мне понадобитесь, то я вас позову, — отдала приказ и вошла внутрь. Вспомнив про матушку, не решилась оставлять ее. Больше никогда я ее не оставлю! Поэтому перед тем, как закрыть дверь, я добавила. — Мауриса, за мной.

— Конечно, Ваше Высочество, — обреченно согласилась матушка и вошла вслед за мной, плотно прикрыв дверь. По ней было видно, что она едва держится, грусть и обреченность в синих глазах совершенно ясно давали понять, что и ее сердечко страдало по бедным малышам. Как я уже успела выяснить, родовитых энкант особенно не обижали, а вот потомки небогатых и простых родителей купались в страданиях.

Я с минуту стояла не двигаясь: то смотрела на маму, то смотрела на дверь. В голове в этот момент судорожно кипели мысли. Пришло понимание, что я зря пошла за Анкой. Что-то не сходилось. Интуитивно сделав шаг обратно к двери, я повернулась к ней спиной и оперлась на нее, так я чувствовала себя безопаснее. Взяв маму за руку, спросила у стоящей в противоположном углу горничной:

— Анка, зачем ты привела меня сюда? — и посмотрела прямо ей в глаза. — Не может быть, чтобы простая поломойка так легко передвигалась в школе, где на каждом шагу энканты.

Девушка даже не стала отрицать, напротив, на ее лице расплылась довольная улыбка.

— Ты права, — согласилась она. — Я вовсе не простая поломойка. И я в курсе, что король жив.

Вот так запросто Анка призналась.

Я непонимающе нахмурилась: каким образом она может быть замешана в политической жизни Мерсии?

— Шалий обещал отпустить твоего брата? — вслух предположила я наиболее очевидный вариант. Но псевдо-горничная лишь звонко рассмеялась.

— Ах, Сати-Сати, какая же ты глупышка, — задорно подразнила она меня и принялась нарезать круги по комнате, словно хитрая кошка, играющая с маленькой загнанной мышью. Я все еще держала в руке матушкину ладонь и сразу почувствовала, как ее тонкие пальцы леденеют: Мауриса дрожала как осиновый лист.

Анка все еще расхаживала по комнатке, когда я быстро повернулась и отдала матушке короткий приказ: "Вспомни!", а потом дернула дверь. Но, как я и предполагала, открыть ее я не смогла. Тогда я громко приказала:

— Откройте дверь, выпустите!

Но снаружи опять же никто не откликнулся.

— Зря стараешься! — расхохоталась Анка.

Глава 21. О королевском преследователе

Став на цыпочки я выглянула в окошко. В коридоре было довольно темно, однако, присмотревшись, я все же заметила обеих девушек лежащих на полу. Внутри все похолодело, я несколько раз испуганно моргнула, прежде чем осознала, что вокруг творится что-то действительно ужасное, и принялась словно мантру повторять про себя, что энканты живы. Мало помогало, если честно, поэтому я просто отвернулась и снова прислонилась спиной к двери.