Королевский двор

— Король может желать все что угодно, — отстранившись, поведал мне он. — Но я ведь дракон, а от нас не так просто избавиться — особенно, если дело касается драконьей пары.

— И на самого страшного зверя найдется управа, — ответила я.

— Просто верь в меня, — улыбнулся муж, а потом сменил тему: — Как насчет ужина? Я так и не успел поесть, готов прямо сейчас полететь на пастбища и завалить буйвола.

Я кивнула, полностью соглашаясь с ним: война войной, а ужин должен быть по расписанию.

Глава 4: О дворцовых интригах

После сытного ужина в покоях мужа я так расслабилась и отринула все заботы, что не заметила, как уснула прямо в прихожей на весьма твердом диванчике. А все потому, что кому-то надо меньше пить! И это я сейчас не о Баяне, с его беззаветной любовью к портвейну, а о себе. Просто один хитрый и расчетливый дракон подал мне после ужина пузатый бокал красного терпкого вина — удивительно изысканного, оставляющего легкий аромат корицы на языке, и сделал массаж ступней. Каков коварный обольститель?!

Проснулась я среди ночи, когда ночные братья-спутники Наис и Сиат сразу оба были на небесах и освещали путь заблудшим странникам. Таким, как я, например, а я именно заплутала, ведь проснулась я не у себя, а у Сиэля в покоях.

Дракон мерно посапывал, сграбастав меня себе под бок и уткнувшись носом в макушку, а мне было жарко, тесно и неудобно. Я повздыхала немножечко, поняла, что у меня все затекло и спать невозможно, отодвинулась на край драконьей постели и выскользнула из-под одеяла. Едва одеяло соскользнуло, как я обнаружила, что одежды на мне абсолютно нет. «Срам-то какой!», подумала я и наверняка покраснела — щеки так и запылали. Тихонько встав с постели, поплелась к смежной двери, намереваясь перебраться в свои покои и надеть ночную сорочку.

Уже подходя совсем близко, я нежданно-негаданно споткнулась обо что-то мягкое и пушистое. По возмущенному стону догадалась, что этим «чем-то» был мой бестолковый фамильяр. Действительно, присмотревшись, я заметила Баяна, растянувшегося на подходе к двери, а до этого момента наверняка сладко спящего совсем по-кошачьи на спине плюшевым пузом кверху.

— Э-э-э! — грозным шепотом возмутился Баян и повернулся на бок. В свете спаренных лучей ночных светил пони казался не белоснежным, а грязно-бирюзовым. — Можно и под ноги смотреть!

Я, конечно же, возмутилась в ответ:

— А еще можно спать у себя в покоях. У меня, точнее говоря. И вообще, тебе сюда путь заказан. Ты что тут забыл?

Баян уже открыл, было, рот, чтобы поведать мне сто одну причину, он готов был вести словесную баталию до конца, но потом вдруг что-то вспомнил и притих. Подумал с минуту под моим строгим взглядом, и когда я уже намеревалась через него переступить, наконец, заговорил:

— Погоди. Не ходи туда.

— Это еще почему?!

Пони перекатился на другой бок и уселся, его плюшевые уши при этом повернулись назад, в сторону смежной двери; казалось, пони к чему-то прислушивается.

— Скорее всего, там уже никого нет, но вчера вечером, когда я возвращался навеселе из винных погребов, обнаружил воспылавшего отцовской любовью принца, — поведал Баян.

— Ой-ой! — Я схватилась за голову. — Что ему было надо?

Мой вопрос пони не услышал, его уже понесло:

— Я как самый верный в мире фамильяр тут же решил тебя защитить. Однако один нечестный игрок, пользуясь своим скоростным и трезвостным преимуществом, меня крайне невежливо выдворил.

Повернушись, Баян показал доказательства своего поражения — темное пятно в форме сапога на собственной упитанной филейной части.

— И ты так просто ушел? — чуть более громким шепотом перебила я. — А вдруг он меня там пытал? Он, знаешь ли, человек новый, непонятный.

На что пони расплылся в обезоруживающей улыбке, которая, откровенно говоря, меня до сих пор слегка пугала, и возмутился:

— Обижаешь! Я как самый верный друг пошел жаловаться самому главному в семье — дракону то есть. А потом нашел тебя сладко спящей и с чувством выполненного долга и сам уснул прямо там, где стоял.

Я сердито засопела, но приняла тот факт, что спать отныне буду только здесь. А то мало ли что вдруг затеял мой новообретенный отец?

Я тихонько прокралась к окошку, взглянула на ночных братьев на небосводе, один из которых уже спешил скрыться, и, сложив руки в молитвенном жесте, тихо зашептала, обращаясь к божеству:

— Сатияра, моя добрая Богиня-тезка! Я очень редко тебя о чем-то прошу, ты сама это знаешь. Сейчас я в отчаянии прошу: пожалуйста, избавь меня от свалившегося на голову наследства, отца и прочего. С остальным я как-нибудь справлюсь сама.

Но Богиня мне не ответила.

Я еще разок зажмурилась и повторила молитву; снова тишина. Приоткрыв один глаз и обернувшись, заметила Баяна, пристально глядящего на меня с выражением, которое означало лишь одно: «Совсем рехнулась».

— Она тебе что, бюро приема заявок? — иронично спросил пони и фыркнул.

В принципе, он был прав: нечего надеяться на высших созданий, нужно придумывать решение самой. Вот откажусь от наследства, и все, точка. Не сделают же они что-то дракону? В конце-то концов, Сиэль намного сильнее.

Полная воодушевления и вдохновленная на борьбу, я вернулась к дракону в постель, завернулась в свободный край одеяла и с чувством выполненного долга уснула.

Проснулась, как обычно, одна.

— Ну вот, — хмуро сказала самой себе, осмотрев пустую постель. — Я, может, поприставать хотела, а муж все время исчезает.

— Ох, врешь! — зевнул откуда-то снизу Баян, а потом, словно мячик, выкатился из-под кровати. Заметив мое удивление, пони пояснил: — Надо же было себя обезопасить от выдворения из драконьих покоев?

— Баянчик, дорогой мой! — рассмеялась я. — А ничего страшного, что у Сиэля драконий нюх и он наверняка был в курсе твоего местоположения?

Запыленный пони погрустнел и понуро опустил уши.

— Ладно, не расстраивайся, я с тобой завтраком поделюсь, — улыбнулась я другу, завернулась в одеяло и опять последовала к смежной двери: хочу или нет, но вся моя одежда находится в моей половине покоев.

Собравшись с духом и прикрыв глаза от страха перед возможной неприятной встречей, я резко потянула дверь на себя. К счастью, спальня оказалась пуста. Облегченно вздохнув, я повеселела и вальяжной походкой прошла к ванной. Быстро справившись с водными процедурами, заплела волосы в низкую свободную косу, оделась в один из новых нарядов, пошитых кутюрье Вергилием. Словом, привела себя в порядок.

Выйдя в прихожую, смежную с гостиной, направилась к обеденному столу, намереваясь позавтракать. Баян верным спутником двигался за мной. Однако подносов с едой не обнаружилось, тарелок — тоже. Зато на столе лежал небольшой бумажный конверт с печатью.

— Ох, не люблю я такие сюрпризы! — проворчала я и взяла конверт в руки.

«Завтрак в достойнейшей компании Вашего отца, сразу как только вы проснетесь», — гласила записка в конверте. Я погрустнела, совсем как пони.

— А завтрак? — внаглую спросил Баян, еле-еле усидевший на месте, пока я читала. Вместо ответа я развела руками:

— В компании принца. Пойдешь со мной?

Фамильяр вымученно вздохнул, вслух несколько раз пожаловался на то, какой он бедный и несчастный и как Шалий споткнулся о его белоснежный зад, но все же собрался с духом и согласился.

— Ладно, — сказал пони и посмотрел на меня укоризненно. — Но если он об меня снова споткнется, клянусь: укушу принца за самое красивое место в его организме.

Я непонимающе вытаращилась, вспомнив «организм», и все равно не придумала, что это.

— Куда это?

— Как это «куда»?! — возмутился Баян. — За зад, конечно! Все остальное у него так себе, особенно ноги в сапогах.

Делать нечего, голодные, холодные, мы с Баяном решились идти и искать столовую: ведь меня в прошлый раз отводил муж. Едва я открыла дверь, ведущую в коридор, как обомлела: в коридоре по обе стороны от входа ровными рядами стояли королевские стражи, а напротив двери расположились три женщины непонятного возраста. «Наверное, мне с какой-то стати выделили личных горничных и помощниц», — подумала я. Вся компания вытянулась по струнке, едва я показалась в дверном проеме, а горничные тут же подбежали ко мне и принялись извиняться: