Страница 17 из 50
— Если ты будешь вести себя испуганно, они заподозрят неладное, — сказал он, словно я была ребёнком.
Я уставилась на него.
Его слова только усилили мой страх и заставили меня напрячься ещё больше.
Гроул снова поставил чашку с кофе и посмотрел на меня так, словно пытался что-то понять.
Мои глаза метались между ним и его собаками.
Гроул направился ко мне, его рука двинулась в мою сторону.
Я отпрянула, ожидая удара.
Он выглядел расстроенным. Он застыл с рукой в воздухе, и непонимания на его лице стало ещё больше.
— Что ты делаешь? — прогремел он, медленно опуская мускулистую руку.
Теперь я заметила ещё несколько царапин на его предплечье. Я была уверена, что не всё они были из-за меня.
Красная точка начала медленно расползаться по его бинтам, и я поморщилась.
Гроул опустил взгляд на раненое предплечье и выдохнул.
— От тебя одни неприятности, — просто сказал он.
Он поднял на меня глаза.
Я не могла прочесть выражение его лица.
— Может, тебе стоит сходить к врачу, — сказала я вместо неприятного ответа, который был у меня на уме.
До сих пор Гроул был более вежливым, чем я предполагала, и я не могла рисковать спровоцировать перемену его настроения.
— Мне не нужен врач. Я сам зашил рану. Я делал это раньше. Но ты ранила меня довольно глубоко, и мне нельзя так сильно двигать рукой.
Я думала, что едва оставила на нем след от ножа из-за его вчерашней реакции, но он, вероятно, был слишком осторожен, чтобы показать степень своих повреждений, полученных во время боя. Хотя назвать короткую схватку между нами боем было смешно.
— Почему ты отшатнулась? — спросил он.
Я надеялась, что он забыл о моей реакции на его приближение.
Я пожала плечами и снова повернулась к собакам, наблюдавшим за нами.
Они до сих пор не сдвинулись со своих мест в конце кухни, за исключением чёрного — он сел.
— Думала, ты ударишь меня, — сказала я, наконец.
Последовала тишина, пока я не смогла больше этого выносить и, подняв глаза, обнаружила, что Гроул смотрит на меня с явным замешательством.
— Да ладно тебе, — пробормотала я, начиная злиться, несмотря на все мои намерения не провоцировать его, но его шок был смешон. — Не делай вид, что это невозможно. Я видела тебя вчера. Видела, как ты голыми руками убил человека, свернув ему шею.
— Где ты была? Я тебя нигде не видел.
— В шкафу.
Гроул кивнул.
— Он был врагом.
— А я нет?
По какой-то причине он казался ближе, чем раньше, и его запах, наконец, достиг меня. Не пот, кровь и смерть, как прошлой ночью, а свежий мускус. Это казалось слишком нормальным для кого-то вроде него.
— Нет. Врагов нужно уничтожать, потому что они означают опасность, а зачастую и смерть. Ты нет.
— Я пыталась убить тебя прошлой ночью, — возмутилась я.
Он ничего не сказал, и это было хуже, чем оскорбление.
Я скрестила руки на груди. Я начала уставать от этого разговора, от ситуации, от всего.
Я закрыла глаза, но в тот момент, когда я это сделала, образы прошлой ночи вернулись, и я быстро открыла их снова.
Я действительно хотела, чтобы Гроул прекратил смотреть на меня с таким сосредоточенным выражением лица.
Он был похож на исследователя, открывающего новый вид.
— Что теперь будет? — тихо спросила я.
— Мне нужно работать, а ты останешься здесь и будешь смотреть телевизор.
Я рассмеялась. Неужели он нарочно не понял меня?
— Я не это имела в виду. Ты будешь держать меня взаперти, пока я не умру, или не надоем тебе?
— Я еще об этом не думал. Я не знал, что Фальконе отдаст тебя мне, иначе у меня имелись бы планы.
Планы для моего заточения, как учтиво.
— Так что теперь?
Всё казалось таким бессмысленным. У меня никогда не было свободы в жизни. Были правила и ожидания, но теперь у меня и выбора не было.
— Я отправлюсь на работу, а ты останешься здесь.
Я сдалась. Он либо не мог, либо не хотел меня понимать.
— Ты возьмешь их с собой? — я кивнула в сторону собак.
Гроул покачал головой.
— Они останутся здесь с тобой.
— И ты уверен, что они не разорвут меня на части?
Гроул повернулся к собакам.
— Коко, Бандит.
Они не колебались. Через несколько секунд они уже были рядом с Гроулом и смотрели на него с обожанием.
— Они хорошо обучены, — объяснил он.— Можешь подойти поближе.
Я кивнула, но не сдвинулась с места от столешницы.
Они тяжело дышали, и я хорошо разглядела размер их зубов.
Он нахмурился.
— Тебе придётся привыкнуть к ним. Ты будешь проводить с ними много времени в будущем, и я не всегда буду рядом, помогая тебе.
Мысль о том, что он может мне помочь, была смехотворной. Я определенно не жаждала его присутствия.
— Если ты хочешь прикоснуться к ним, ты всегда должна давать им возможность сперва понюхать тебя. По крайней мере, пока они не узнают тебя получше. Эти собаки недоверчивы. Большинство людей не давали им повода для доверия, — он поднёс руку к носу Коко, потом Бандита и погладил их по головам. — Если они отступят, пускай отступают. Не пытайся погладить их, если они этого не хотят.
Откуда мне было знать, когда они хотят, чтобы их гладили? Не то чтобы я собиралась прикасаться к ним без причины или без Гроула поблизости.
Они меня пугали. Я ничего не могла с собой поделать.
Они выглядели так, будто знали, как рвать вещи в клочья. Многочисленные шрамы говорили об их тяжелом прошлом.
— Это бойцовые собаки, верно?
Гроул кивнул.
— Они оба участвовали во многих боях. Большинство из них выиграли.
— Держу пари, ты заработал с ними кучу денег, — пробормотала я, надеясь, что он услышит моё отвращение.
Почему людям нравится смотреть, как собаки разрывают друг друга на части? Хоть я никогда не понимала и привлекательности боксерских поединков; боксеры, по крайней мере, предпочитали драться по собственной воле.
Он ещё раз похлопал Коко и Бандита, прежде чем полностью переключить внимание на меня.
— Я никогда не отправлял их на бои. Я купил их, когда они стали слишком стары, чтобы побеждать.
Его голос был мягче, когда он говорил о своих собаках, хотя он по-прежнему жёстко хрипел из-за поврежденных голосовых связок.
— Почему?
— Потому что они погибли бы, и после того, что они пережили, они заслуживают жить в мире до конца своих дней.
В этом мужчине действительно было немного доброты? Казалось маловероятным, но из-за того, как он заботился о своих собаках, я не могла отрицать такую возможность.
Может быть, он чувствовал связь с собаками, из-за того, что они были вынуждены жить насильственной жизнью. О прошлом Гроула мне мало что было известно, но никто не рождался таким, никто не рождался злым.
Возможно, его тоже принудили к этой жизни. Возможно, он никогда и не жил нормальной жизнью. Это не оправдывало его действий, но это являлось объяснением, которое помогло бы мне лучше его понять, и понимание всегда было первым шагом к решению проблем.
Если я хочу выбраться из этой ужасной ситуации, мне сначала нужно было узнать побольше о моём похитителе, даже если это означало, что мне нужно будет проводить с ним время.
— Значит, ты никогда не делал ставки в собачьих боях? Слышала, некоторые люди зарабатывают на этом миллионы.
Глядя на его обшарпанный дом, я была уверена, что деньги ему пригодились бы.
Он покачал головой.
— Меня не волнуют деньги, а даже если бы и волновали, я бы не хотел зарабатывать их, позволяя собакам рвать друг друга на куски.
Этот парень был загадкой.
Он жестом пригласил меня подойти ближе.
— Подойди. Вы должны узнать друг друга, а у меня не так много времени.
Я сделала несколько неуверенных шагов и, когда обе собаки не шевельнулись, преодолела оставшееся расстояние между нами.
— Встань на колени, — приказал Гроул, и эти слова вызвали в моей голове другой образ, который встревожил меня даже больше, чем собаки с их огромными зубами, особенно потому что это заставило моё тело стать тёплым.