Связанные Местью

А что насчет соседей? Помогли бы они мне спрятаться или просто позвали бы Гроула в надежде на вознаграждение? Вероятно, последнее, учитывая людей встречавшихся мне до этого момента.

Дверь скрипнула.

Я обернулась, тело напряглось от страха.

Гроул шагнул внутрь, его глаза остановились на мне.

Я быстро прикрыла лифчик руками.

Он казался менее расстроенным, чем прошлой ночью, и хотя его взгляд скользнул по моей полуобнаженной верхней части тела, на его лице не отразилось никакой реакции.

Его правое предплечье было перевязано в том месте, где я его порезала. Над ним виднелись еще какие-то отметины. Царапины, которые я не помнила, но я находилась в панике, поэтому не была уверена, что именно я сделала.

Он проследил за моим взглядом, но не отреагировал. Он не выглядел возмущённым тем, что я его ранила. Я надеялась, что это был хороший знак.

— Проснулась, — тихо сказал он.

Он никогда не повышал голос в те несколько раз, когда я слышала, как он говорит, но в его словах, не смотря ни на что, было достаточно силы.

Я фыркнула на его заявление, но больше ничего не сказала. Давление на мочевой пузырь становилось почти невыносимым.

Позади Гроула появились две массивные собаки. Они доходили ему только до колен, однако, учитывая рост Гроула, были более чем пугающими.

Что ещё хуже: они тяжело дышали и давали мне хороший обзор на свои острые зубы.

Это определённо были бойцовые собаки. И судя по шрамам на их мордах и дыре в ухе чёрного, они участвовали в нескольких боях.

Гроул положил рюкзак, который я не заметила, на пол между нами.

— У меня есть кое-что для тебя из твоего дома.

Мой дом. Я попыталась мысленное представить образ моего уютного, красивого дома, но всё что я могла видеть, это картинки прошлой ночи, и я предпочла бы вообще не вспоминать свой дом, чем вот так.

Я шагнула вперед.

— Ты видел мою мать и сестру? Как они?

Гроул нахмурился.

— Нет. Это не моя забота.

— Но ты должен что-то знать, что угодно. Что Фальконе сказал тебе перед тем, как ты пошёл в наш дом?

— Я не спрашивал Фальконе о его планах. Не стоит задавать так много вопросов. У меня нет ответов, — просто сказал он и собирался отвернуться.

— Мне нужно в ванную, — пробормотала я.

Мне было стыдно, что я должна была спрашивать кого-либо, можно ли мне пойти в туалет.

Гроул замолчал, нахмурившись еще сильнее.

— И почему не сходила?

Я чуть не рассмеялась.

— Потому что я не знаю, где она, и думала, что должна оставаться в комнате.

— Ты можешь ходить по дому, когда захочешь. Я не буду запирать тебя в комнате. Ты не ребенок.

— Всего лишь пленница.

Одна из его тёмно-коричневых бровей дёрнулась, но я не могла связать эту реакцию с эмоциями.

Я недостаточно хорошо знала его. И сомневалась, что кто-нибудь подобным образом знал.

Честно говоря, я не была уверена, способен ли он на эмоции вообще, или же выражение его лица просто не являлось естественной реакцией его тела на внешние воздействия, а может, он просто научился притворяться, находясь рядом с другими людьми.

Когда тишина стала невыносимой, я спросила:

— Выходит, я могу уйти, если захочу?

Янтарные глаза Гроула пронзили меня насквозь.

— Можешь попробовать, — пророкотал он.— Но я найду тебя, куда бы ты ни пошла. Я последую за тобой на край света.

— Как романтично, — прошептала я с фальшивой бравадой.

— Ты моя.

— Перестань так говорить, — огрызнулась я.

Я так устала от его напоминаний. Я хотела сильно ударить его за то самодовольство и гордость, появлявшиеся на его лице, когда он говорил, что я его.

— Ты закончила? — спросил он бесстрастно. — Пойдем.

Он повернулся, не дожидаясь моей реакции.

Я не могла ему поверить.

Я схватила рюкзак с пола и собиралась последовать за ним, когда увидела собак, стоящих в коридоре перед комнатой. Я резко остановилась.

Обе смотрели на меня спокойно, но с явным интересом.

Мой пульс опять участился.

А я думала, что слишком устала бояться. Определенно нет.

— Они не причинят тебе вреда. Они хорошие собаки, — сказал Гроул, ожидая меня в узком коридоре.

Я не была уверена, но мне показалось, что я услышала намёк на веселье в его голосе.

— Они не похожи на хороших собак, — нерешительно сказала я, подходя ближе.

— Не суди о вещах по их внешности. Это обманчиво.

Прислонившись спиной к стене, я прошла мимо собак.

Они медленно следовали за мной, не сводя с меня проницательных глаз.

Мой взгляд блуждал по Гроулу. По его татуировкам и шрамам.

— Иногда внешнее и внутреннее совпадают, — тихо сказала я.

Выражение его лица изменилось, но у меня вновь не было ни единого шанса узнать, что происходит в его голове.

По крайней мере, он понял мой намёк и не был таким невежественным, каким его считали некоторые.

Он указал на дверь.

— Это ванная комната.

— Только одна? — спросила я, а затем почти съежилась от того, как это прозвучало.

— Теперь это твоя жизнь, лучше привыкай, — сказал он.

Я бросилась в ванную и заперла дверь, чувствуя прилив удовлетворения от того, что хоть на мгновение обрела контроль над собой.

Я проигнорировала беспокойство, о том, что Гроул может задержаться перед дверью и слушать всё, что я делаю, и сходила в туалет. Без сомнения, он слышал и видел вещи и похуже. Но я постаралась поторопиться и была рада, когда закончила.

Я мельком увидела себя в зеркале над умывальником, когда мыла руки, и чуть не отпрянула от собственного отражения.

Мои волосы прибывали в беспорядке, тушь размазалась по коже вокруг глаз из-за слёз, но хуже всего было то, насколько моё лицо было бледным и какими пустыми выглядели мои глаза. Всего один день, и не только моя жизнь изменилась, но и тело тоже.

Я не хотела представлять, насколько хуже мне станет несколько недель или месяцев спустя. Не хотела думать, что мне придется прожить столько дней в качестве пленницы Гроула.

Я глубоко вздохнула и переключила воду на холодную, а затем плеснула в лицо, пока не почувствовала себя лучше.

Я попыталась забыть, где нахожусь, позволила знакомым движениям овладеть моим телом.

Когда я заглянула в шкафчики в ванной в поисках зубной щетки, меня встретила та же пустота, с которой я столкнулась в другом месте этого дома. Там стояла зубная щётка и паста, бритва и дезодорант. Не было парфюма или других средств по уходу за телом.

Я выдавила зубную пасту на указательный палец и почистила зубы.

После этого направилась в душ, но заколебалась, раздумывая, стоит ли рисковать и раздеваться. Но зловоние крови всё ещё оставалось на моей коже, смешанное с запахом пота и мускусным ароматом Гроула.

Я вылезла из одежды.

Я больше не была в безопасности. И принятие душа этого не изменило бы. Рано или поздно Гроул сделает всё, что захочет, и я ничего не смогу сделать, чтобы остановить его.

Душевая кабина была старой, но чистой, кран скрипучим, и потребовалось достаточно времени, чтобы вода стала умеренно теплой.

Я тёрла кожу, пока она не почувствовала жжение, и, вероятно, продолжала бы это делать, если бы меня не прервал стук в дверь.

— У тебя есть ещё две минуты.

Я выключила воду.

Несмотря на первый порыв спровоцировать Гроула, я не хотела рисковать тем, что он может войти.

Я быстро вытерлась и открыла рюкзак.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела свою одежду. Удивительно, как мало всё вдруг стало значить.

Я осторожно достала кремовое хлопковое платье, которое облегало моё тело.

Я хотела подарить его, потому что оно больше было не в моде. Теперь это самое дорогое, что у меня есть.

Я скользнула мягкой тканью по телу и надела колготки.

Быть одетой в свою старую одежду в этом доме казалось неправильным, словно остатки от прежних времен.

Когда я вышла из ванной, Гроула там не оказалось, как и его собак.