Страница 3 из 31
Я очень признателен моим помощникам Кармен Гальяне, Сандре Мойано и Энн Льюис, которые печатали и вычитывали многочисленные варианты рукописи. Я в глубоком долгу перед моей женой, помощницей и ученицей Сонсолес Уарте Хименес за преданность и терпение, с которым она переносила то, что я посвящал исследованиям и работе долгие часы, которые в нормальных обстоятельствах проводил бы с семьей. Всем им я выражаю свою глубокую благодарность.
Глава I. Введение
Эта вступительная глава будет посвящена краткому изложению тех главных особенностей и новых идей, которые составляют специфику предложенного нами анализа социализма. Мы коротко опишем содержание, структуру и выводы нашей работы и завершим главу указанием на некоторые возможные направления для исследований, которые, если положить в их основание предложенный нами анализ, должны будут представлять существенный интерес и иметь большое значение, а следовательно, у исследователей есть стимул заниматься ими.
1. Социализм и экономический анализ
Историческое поражение социализма
Крушение социализма в странах Восточной Европы было историческим событием огромной важности, к тому же оно застало врасплох большинство специалистов по экономической теории. Проблема не только в том, что экономическая наука оказалась не на высоте перед лицом бурных исторических событий, которые экономисты были не в состоянии предсказать, но также – что гораздо серьезнее – в том, что ей не удалось предоставить человечеству необходимые аналитические инструменты для того, чтобы предотвратить те серьезные ошибки, которые были совершены[8]. На деле экономисты часто поступали ровно наоборот: они использовали свой профессиональный престиж и ауру академической учености для того, чтобы оправдывать и рекламировать меры экономической политики и социальные системы, которые были явно неудачными и принесли людям огромные страдания.
Столкнувшись с этой ситуацией, западные экономисты не ощутили особого дискомфорта и не пришли в замешательство: они продолжали заниматься своей наукой так, как будто ничего не случилось[9]. В тех редких случаях, когда какой-либо известный экономист задавался неприятным вопросом о том, почему большинство профессиональных теоретиков оказались не в состоянии своевременно предсказать и верно оценить развитие событий, ответы ему были наивными, поверхностными, и, вследствие этого, неудовлетворительными. К примеру, экономисты ссылались на «ошибку» в интерпретации статистических данных по странам бывшего Восточного блока и на то, что эти данные, возможно, были восприняты специалистами недостаточно «критически». Они также упоминали о недостаточном внимании ученых к роли «стимулов» в экономике[10]. Наиболее выдающиеся члены экономического сообщества, как и сообщество в целом, и в дальнейшем не слишком озаботились проблемой собственной ответственности. Никто или, точнее, почти никто, не допускает возможности того, что корень проблемы может лежать в методах, господствовавших в экономической науке в период существования социалистических систем. Более того, тех экономистов, кто предпринял важнейшую и необходимую работу по анализу и переоценке спора об экономической невозможности социализма, можно перечислить на пальцах одной руки. Этот спор начал Людвиг фон Мизес в 1920 г. и он продолжился в следующие десятилетия[11]. Представляется, что, за этими редкими и приятными исключениями, большинство экономистов предпочли сознательно игнорировать в своих исследованиях все то, что они и их предшественники писали о социализме вплоть до его крушения.
Однако нельзя просто перевернуть ту страницу в истории, на которой написано «социализм», как если бы крах этой системы никак не повлиял на научные знания человечества. Дело в том, что история экономической мысли значительно пострадала бы, если бы теоретики стали в очередной раз фокусироваться на самых острых из актуальных проблем современности, пренебрегая фундаментальной необходимостью тщательной критической переоценки и изучения существовавших до сих пор аналитических исследований социализма, и особенно – необходимостью обосновать окончательное теоретическое опровержение этой общественной системы. Во всяком случае, мы должны иметь в виду, что экономическая наука опять не оправдала тех надежд, которые человечество – совершенно правомерно – на нее возлагает. В действительности, если не предпринимать меры по его предотвращению, то социализм как абстрактная идеология, проистекающая из присущей человеческим существам от рождения рационалистической гордыни и самонадеянности[12], будет неизбежно воспроизводиться снова и снова. Чтобы предупредить его возвращение, необходимо воспользоваться нынешней уникальной исторической возможностью, которая может никогда не повториться, чтобы тщательно исследовать теоретическое осмысление этого феномена, обозначить допущенные ошибки, подвергнуть тотальной переоценке использовавшийся ранее теоретический инструментарий и не допустить того, чтобы какой-либо исторический период считался завершенным, прежде чем будут сделаны необходимые теоретические выводы, по возможности, окончательные.
Субъективистский подход к экономическому анализу социализма
В этой книге мы выносим на обсуждение и развиваем тезис о том, что социализм можно и нужно анализировать исключительно исходя из глубокого и ясного понимания человеческой деятельности, а также тех динамических процессов социального взаимодействия, которые она запускает. Существовавшие до сих пор попытки анализа социализма по большей части не смогли должным образом учесть принципы методологического индивидуализма и субъективизма, которые Хайек считает критически важными для развития нашей науки. Действительно, он пишет: «И, наверное, не будет преувеличением, если мы скажем, что на протяжении последних ста лет каждое серьезное открытие в экономической теории было шагом вперед в последовательном приложении субъективизма»[13]. Именно это мы попытались осуществить в ходе нашего исследования социализма: проанализировать этот феномен, радикально и последовательно используя принцип «субъективизма», и построить наш анализ на самой главной и сокровенной особенности человека – на его способности действовать творчески и «предпринимательски».
В свете сказанного выше мы последовательно прилагали усилия, чтобы освободить наше исследование – во всех отношениях – от остатков того «объективизма», который на сознательном или на бессознательном уровне все еще пронизывает многие области нашей науки, ограничивая ее продуктивность и серьезнейшим образом препятствуя ее развитию. Несмотря на то, что нельзя быть абсолютно увереным в том, что заполонивший нашу науку бесплодный объективизм не пролез в наше исследование, мы сделали все, что в наших силах, чтобы порвать с господствующей парадигмой. Именно поэтому мы предприняли специальные предосторожности, чтобы не поддаться ошибочному представлению о том, что экономические явления якобы существуют «на самом деле», «объективно», вне пределов той субъективной интерпретации и того субъективного знания, которое порождают в процессе деятельности действующие индивиды. Следовательно, мы рассматриваем экономическую теорию как науку, имеющую дело исключительно с «интеллектуальными» фактами, то есть с субъективными данными или знаниями, которые создаются людьми в процессе социального взаимодействия.
8
Теперь, когда стало ясно, что экономисты мало или вовсе не занимались этой темой, которая до недавнего времени была исключена практически из всех научно-исследовательских программ, то, что экономическая наука в очередной раз не оправдала надежд, когда ее помощь потребовалась для того, чтобы осуществить переход к рыночной экономике в странах, переживших крушение социализма, собственно говоря, кажется не таким уж и важным.
9
Ведущие экономисты Восточной Европы не последовали примеру своих западных коллег, и в последующих главах мы подробно опишем их реакцию. Более того, эти авторы чрезвычайно остро осознают теоретическую недостаточность западной экономической теории, вызывающую у них характерные теоретические опасения и замешательство, которые их самоуверенные западные коллеги не в состоянии постичь.
10
В «Президентском послании», с которым Гэри Беккер (Gary Becker) обратился к участникам региональной конференции общества Мон-Пелерен, состоявшейся 3–6 ноября 1991 г. в Праге под общим названием «В поисках перехода к свободному обществу», он не дал никаких иных объяснений.
11
Из работ этих исследователей следует отдельно отметить книгу, ставшую обязательным чтением для всех специалистов по этой теме: Don С. Lavoie, Rivalry and Central Pla
12
Этот тезис развивает Ф. А. Хайек в своей книге Fatal Comceit: The errors of Socialism, опубликованной в первом томе его собрания сочинений: Collected Works of F. A. Hayek (London: Routledge, 1989) [Хайек Ф. А. «Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма». М.: Новости, 1992].
13
F. A. Hayek, The Counter-Revolution of Science (New York: Free Press of Glencoe, 1952), 31 [Хайек Ф. А. Контрреволюция науки. Этюды о злоупотреблении разумом. М.: ОГИ, 2003. С. 49]. (См. великолепное переиздание 1979 г. в издательстве Liberty Press, Indianapolis.) В сноске 24, с. 209–210 [указанного издания на английском языке. Сноска 7 на с. 49 русск. изд.], Хайек добавляет по поводу субъективизма: «Возможно, наиболее последовательным в этом был Людвиг фон Мизес, и я считаю, что в большинстве своем особенности его воззрений, поначалу поражающие многих читателей своею странностью и кажущиеся неприемлемыми, могут быть объяснены тем, что в последовательной приверженности к субъективистскому подходу он намного опередил своих современников. Возможно, все характерные черты его теорий, начиная от теории денег (трудно поверить, что она создана в 1912 г.!) и кончая тем, что он сам назвал своим априоризмом, его воззрения на математическую экономику вообще и на измерение экономических явлений, в частности, как и его критика планирования, прямо (хотя, может быть, и не всегда с одинаковой неизбежностью) вытекают из этого центрального положения». (Всюду в сносках курсив наш, если не указано иначе. Мы также приводим цитаты в оригинале везде, где это возможно, хотя для удобства читателей часто дается английский перевод. – Прим. У. де С.)