Фиктивный Санта

Виола Редж

Фиктивный Санта

— О Боже, он идет! Эва-Лотта, ты готова?

— Конечно, — я мельком взглянула в зеркало в большой прихожей дома моей нанимательницы.

Все в порядке. Дорогой деловой костюм, как у лучших адвокатов, объемная сумка «Коффибр» (реквизит мы всегда подбираем очень тщательно, никаких подделок), сапожки в тон на среднем каблуке, элегантные, но устойчивые. Грим слегка старил, но это было нужно по роли — возраст обычно придает опыта, особенно в глазах человека, и не подозревающего, что над его головой сгущаются тучи.

В остальном я осталась собой — невысокой шатенкой с серыми глазами, длинной шеей и тонкой талией. Не буду перечислять остальные достоинства своей фигуры, любая актриса тщательно следит за внешностью. (Другое дело, что я — не любая, но об этом потом).

Единственное, что мне совсем не нравилось в теперешнем образе — очки в золоченой оправе, которые сильно мешали даже на кончике носа. Но муж нанимательницы всегда опасался дам в очках, и удобством пришлось пожертвовать.

Когда Хельга Петерсен пришла к нам в агентство, я едва не направила ее к настоящему адвокату. Но оказалось, что женщина совсем не хочет разводиться с мужем. Его следовало лишь слегка припугнуть, жена была уверена — этого будет достаточно. Родители завещали Хельге половину имущества. Вторую половину должны были унаследовать дети Хельги и Дольфа, с чем тот был категорически не согласен.

Мужчина был грузен, высок и слегка неопрятен, каким я его и представляла. Но пришел почему-то не один. Оказалось, что Хельга плохо знала своего мужа. Он подготовился и привел с в о е г о адвоката. Нанимательница как-то сразу стушевалась, разруливать ситуацию пришлось мне.

Обычно я не работаю «в образе», но накануне Рождества все актрисы нашего агентства заняты в детских спектаклях, а актеры пополняют кассу в красных колпаках и полушубках. Еще и Мартинка отпросилась на день, но семья — это святое, тем более такая, как у нее с Рихардом. Так что я, хозяйка агентства «Добрых услуг» имени меня, сама взялась помочь клиентке и, похоже, влипла.

— Эва Кристерсен, адвокат Хельги, — когда ситуация выходит из-под контроля, главное — излучать уверенность.

Я протянула руку сначала Дольфу, потом его адвокату.

— Мартин Ньёрре, — представился тот. — Очень рад, что застал вас здесь. Мой қлиент подает на развод.

— Превосходно. И моя клиентка подает на развод, — широко улыбнулась я. — Думаю, проблем с разделом имущества не возникнет. Нам нужно только обсудить вопрос опеки над несовершеннолетними детьми Хельги и Дольфа.

Удачно я посмотрела второй сезон адвокатского сериала «Плохой муж». Пока вроде бы все в тему.

— Хельга, — не выдержал Дольф. — Ты что, всерьез хочешь развестись?

— Дольф, ты… — начала испуганная Хельга, но я ее перебила.

— Молчите, Хельга, за вас говорю я.

— То же самое относится и к вам, Дольф, — ввернул его адвокат. — Раз желание супругов развестись обоюдно, — обратился он уже ко мне, — предлагаю встретиться в моем офисе. Или в вашем, если так удобнее.

— Но, Мартин, я не хочу разводиться! — рыкнул Дольф. — Хельга! Подумай о детях!

— Она о них и думает, — ответила я, удерживая клиентку за руку.

— Дольф, — моя хватка помогла ей прийти в себя. — Я наняла адвоката, чтобы наши дети в будущем были независимыми людьми. Капитал моих родителей…

— Хельга! Остановись! Меня не волнует капитал твоих родителей! Я просто хочу ещё одного ребенка, и пока его нет, не нужно делать завещания!

После такого признания я чуть не пустила слезу умиления. Настоящий мужчина, хороший семьянин и любит детей.

— Хельга, дальше вы все решите с мужем сами, без адвокатов, — сказала я, отпуская ошарашенную женщину в крепкие объятия Дольфа.

— Да, мы здесь больше не нужны, — поддержал меня Мартин Ньёрре, галантно подавая мне белое манто, одолженное в качестве реквизита у Бригитты Мельнёфф, бывшей звезды мюзикла «Мыши».

Но супруги нас уже не слышали. Я все-таки смахнула слезинку, выходя из дома, где теперь царили мир и любовь.

— Раз уж наши клиенты договорились без нас, — сказал Мартин уже на улице, — то, может быть, выпьем по чашечке кофе?

Я взглянула на него внимательней: приятное лицо без излишней растительности, спокойный взгляд серых глаз, выдававший истинного потомка викингов, твердый подбородок, одет по адвокатским меркам скорее скромно, зато у дома припаркован дорогой седан, который только что открылся по сигналу с хозяйского брелока.

— С удовольствием, только… минутку, сниму эти дурацкие очки.

Избавившись от мешавшего аксессуара, я села на пассажирское сиденье и снова протянула ему руку:

— Эва-Лотта, можно на «ты».

— Мартин, — пожал он ее, покосившись на очки. — Куда поедем?

— Выбирай. Я, честно говоря, не знаю, где в Гапенконене есть кофейни с парковками.

*Прим. автора: Гапенконен — столица Дании в мире Земли-2 (наши миры отличаются слегка измененными названиями предметов и имен собственных). Там, так же, как и в современном Копенгагене, практически не ездят на машинах: жители предпочитают собственные ноги, велосипеды или общественный транспорт.

— Дело в том, что я из Мальмё.

Ах вот оно что! Гапенконен и шведо-норвежский Мальмё разделял пролив, над которым построили мост. Я и сама частенько каталась по этому мосту на электричке — по времени всего-навсего час.

— Ну тогда… предлагаю оставить машину на ближайшей стоянке и пройтись пешком.

Так он и поступил. Оставил машину под знаком «Парковка разрешена» на соседней улице, а дальше мы пошли пешком, выискивая кофейню. Жили Дольф и Хельга в Западном районе города, который я почти не знала. С погодой повезло, светило солнце, что в декабре редкость. Можно не переживать за белое манто и спокойно прогуляться.

Но кофейня скоро нашлась.

— Эва-Лотта, вопрос про очки, — сказал внимательный Мартин, едва мы успели заказать кофе (он — двойной коламбиано, а я — латте). — Ты…

— Я очень не люблю очки, — улыбнулась я обезоруживающе. — А Дольф не любит дам в очках.

— Так Хельга тоже не собиралась разводиться? — догадался Мартин. — И ты на самом деле не адвокат?

Пожав плечами, я снова улыбнулась и обвела взглядом уютное помещение. На изящной угловой тумбе стояла небольшая серебристая елочка, окна украшены гирляндами, а на каждом столике — салфетки, края которых были вырезаны в форме снежинок.

— Я актриса.

— Не может быть, — не поверил Мартин. — Я даже слегка испугался, когда ты так твердо взяла разговор в свои руки.

— Спасибо, — такой комплимент был приятен, значит, еще не все навыки актерского мастерства растрачены впустую. — Не думала, что адвоката можно чем-то напугать.

— Видишь ли… И я не адвокат, — признался Мартин.

— И Дольф не хотел развода! — обрадовалась я еще раз за счастливо закончившуюся историю.

— Нет, не хотел. Мы с ним давно знакомы, вот он и попросил помочь убедить жену.

— Как трудно иногда бывает понять даже самого близкого человека, — вздохнула я.

— Мне кажется, людям надо больше разговаривать друг с другом. И неважно как: по мобильному, в сети, дома или за столиком в кафе.

Я согласилась. В наш век, когда космические корабли бороздят просторы вселенной, можно жить в любом месте и общаться с дорогими людьми, даже если они сейчас на другом полюсе планеты. Но за столиком в кафе, безусловно, приятнее.

— Расскажи о себе, — попросил Мартин. — У нас в Мальмё еще никто не додумался нанимать актрис на роль адвокатов, мне любопытно, как ты попала в этот бизнес?

Тема хорошая, о своем агентстве я старалась говорить везде, где только можно — неизвестно, кто что услышит и откуда придет новый клиент.

— У нас очень много безработных актеров и актрис, — начала я. — И дело не в том, что человек обделен талантом или неудачник по жизни. Иногда он просто не вписался в предлагаемые обстоятельства. Или когда-то был знаменит, но теперь постарел, — тут я, конечно же, вспомнила Бригитту Мельнёфф и Олафа Труди.