Путешествие Чандры

– Ну хорошо, – Шани глянул на Чандру искоса. – Ты можешь посмотреть на меня, только не пытайся меня переделать, разбудить слишком сильные чувства. Предупреждаю сразу – я не допущу, чтобы ты лез дальше, чем я готов тебя пропустить. Встретишь сопротивление – уходи, иначе можешь пораниться.

– Я осторожно, – заверил Чандра. – Не волнуйся, ты просто получишь небольшой подарок, и всё, ничего такого. Подарок из прошлого. Закрой глаза.

Шани скептически глянул на лунного дэва, но всё же закрыл глаза. А когда открыл – его окружили звуки и запахи, и пляшущие тени леса, в котором Шани провёл все свои детские годы.

– Я должна вам кое-что рассказать, Сурья-дэв, – Чхая посмотрела на свою семью. – И вы тоже должны это знать.

…В лес этот никогда не заглядывало Солнце. Потому, что Сурья-дэв проклял своего темноликого сына Шани при рождении, сказав, что, если на него упадёт хоть один его взгляд, хоть один солнечный луч – то Шани будет сожжён. Поэтому Чхая нашла такое место в Сурья-локе, куда не заглядывало Солнце, в вечной тени. Днём Чхая заботилась о Сурья-дэве, Яме и Ями, а ночью приходила к Шани.

– Ох, это вы, Чандра-дэв, – Чхая по игре серебристого нежного света в листве поняла, кто пожаловал в тёмный лес.

Любопытный Месяц спустился с неба посмотреть, что такое творится в бессолнечном лесу – он заметил, как блестят украшения Чхаи.

– Приветствую вас, дэви Сангья, – Чандра улыбнулся. Он, как и все остальные, тогда не знал, что жена Солнца Сангья ушла совершать аскезу, оставив вместо себя свою ожившую тень – Чхаю. Лунный дэв с интересом посмотрел в лес: за Чхаей он разглядел колыбель со спящим Шани – младенцем цвета грозовой тучи.

– Так это и есть Шани? Тот, кто затмил Солнце при рождении, кого Сурья-дэв не пожелал назвать своим сыном и видеть в своём дворце? – спросил лунный дэв.

– Чандра-дэв, пожалуйста, не говорите моему супругу, что вы видели его, – взмолилась Чхая. – Он может рассердиться и потребовать, чтобы я спрятала его и от ваших глаз. Ведь ваш свет…

– Отражённый свет Сурья-дэва, – Чандра внимательно посмотрел на Чхаю, и решил, что ему нет никакой выгоды докладывать Солнцу о местонахождении его проклятого сына. – Не беспокойтесь об этом, дэви. Конечно, если Сурья-дэв спросит прямо, знаю ли я о том, где находится Шани, – я не посмею солгать своему божеству.

– Не думаю, что он спросит вас об этом, – Чхая облегчённо выдохнула. – Чандра-дэв, мой ребёнок лишён солнечного света, но не может же он расти в полной темноте? Вы ведь можете заглядывать сюда, хотя бы иногда?

Чандра посмотрел на Чхаю, на Шани. Что-то шевельнулось в его душе в ответ на просьбу матери.

– Чандра дарит свой свет, не различая дэвов и асуров, точно так же, как и Сурья-дэв, – наконец произнёс лунный дэв. – Так почему бы не подарить его и Шани? Но всё это останется между нами, правда, дэви?

– Никто не узнает, – пообещала Чхая. Шани зашевелился и открыл глазки, Чхая подошла к нему и взяла на руки.

– Видишь, сынок, это – свет, – указала она на лунные блики. Сам Чандра предпочёл удалиться, чтобы не рисковать и не попадать под взгляд младенца Шани. А то вдруг он наведёт затмение и на Чандру.

– Вот так и было – Шани рос без Солнца, но не без света, – закончила Чхая.

– Это дело прошлое, – проговорил Сурья задумчиво. – Конечно, я не сержусь, если ты об этом беспокоилась, дэви. Но, возможно, это важно для самого Шани.

– Я вспомнил, мы знакомы намного дольше, чем я думал, – Шани посмотрел на Чандру – вокруг будто бы всё ещё плескал листьями лес его детства. – А потом мама учила меня определять время по фазам Луны. Это хорошее воспоминание, хороший подарок, спасибо.

– Но это ещё не всё, – мягко возразил Чандра. – Я понял, чего тебе не хватает. Да не бойся, я вовсе не собираюсь делать что-то такое, к чему ты не готов, Шани. Сегодня мы сделаем маленький шаг, а потом, если захочешь, другие. Постепенно, со временем. Как ты любишь – всему своё время, да?

– Сейчас даже я не смогу тебя остановить, – усмехнулся Шани. – Давай уже, делай свою работу. Разрешаю.

– Вспомни себя ребёнком, – улыбнулся Чандра. – Тогда мы не играли с тобой – я слишком боялся, что ты сделаешь со мной что-то плохое. Но сейчас-то уже не страшно – ты всё сделал. Давай поиграем, а?

– Так ведь я уже взрослый, да и ты… – тут Шани подумал, что в чём-то Чандра остаётся вечным ребёнком.

– Вот здесь ты ошибаешься, – Чандра значительно поднял палец вверх, как учитель, собирающийся произнести особенно важное наставление, Шани невольно слегка улыбнулся. – Внутреннее время течёт иначе. И все состояния ум запоминает. Детство – это очень, очень важная часть жизни, Шани. Мы учимся многому там, большему, чем научит потом вся последующая жизнь. Просто доверься мне и не думай о том, что возможно, а что – нет.

– Хорошо, хорошо, – Шани снова закрыл глаза, а когда открыл – вокруг был одновременно и берег океана с оленем и старой лодкой, и в то же время – тенистый лес его детства.

– Чандра? – Шани огляделся, но не увидел лунного дэва, только рядом кто-то хихикнул. По лесу бродили пятна лунного света.

– А ты найди меня, – произнёс совсем рядом звонкий голосок Сомы.

– Найду и защекочу, – проворчал Шани, он чувствовал себя лет на восемь, не больше.

– Давай, попробуй, – весело отозвался задорный голосок, а откуда-то из-за листьев выглянул любопытный и лукавый голубой глаз, и тут же спрятался.

– Что же они делают там так долго? – волновалась Дхамини. Ночь закончилась, и даже день клонился к вечеру, а карта всё ещё ничего не показывала.

– Шани скажет, когда можно, – Сурья-дэв был непреклонен.

– Как бы нам не остаться без Луны, – проворчал Индра.

– Шани же не асур, чтобы вредить Чандре, – тут же возразила Ями.

– Того, что делает Шани, вполне достаточно и без асуров, – усмехнулся дэврадж.

– Давайте просто спокойно подождём, – примирительно произнесла Чхая, гася начинающуюся перепалку. И это было самое разумное предложение.

Они бы удивились, и сильно, если бы смогли увидеть происходящее на берегу. Шани и Чандра резвились, как дети, – оставив все заботы и отложив на время ответственность. Бегать, возиться в тёплом песке, строить замки на берегу – сколько всего можно сделать ещё! Мир кажется таким огромным и удивительным, а от всех опасностей защищают родители – божества ребёнка. Шани не видел Махадэва и Парвати, но чувствовал, что здесь и сейчас беды не будет, можно просто поиграть.

Наконец, когда Сурья своим диском уже коснулся горизонта, Чандра, глянув на Шани, спросил:

– Как ты теперь?

– Хорошо, – дэвы сидели на старой лодке, Шани улыбался, по-настоящему улыбался, впервые за десять лет, которые прошли с тех пор, как он ударил Сурью и его мать Чхая отреклась от сына и выставила его из дома. Внутри Шани чувствовал лёгкость, но не довольство, которое останавливает действие, чего Шани терпеть не мог. А такую лёгкость, какая хранится в душе и наполняет взгляд любовью и интересом к миру.

– Видишь, я могу быть тебе полезным, – улыбнулся лунный дэв.

– Можешь, – Шани посмотрел на Солнце, океан, лёгкие облачка в небе. Он чувствовал, как будто ушло нечто такое, с чем он свыкся и считал частью своей жизни. Но, оказалось, без этой части вполне можно обойтись.

– Я всегда помогу тебе расслабиться и посмотреть на мир глазами ребёнка, – Чандра тоже смотрел в море, и глаза его не могли оторваться от какой-то точки на горизонте.

– Нам обоим пора, – сказал Шани мягче, чем обычно. – Я чувствую, что что-то ещё ждёт тебя до того, как начнётся новолуние. Я был твоим делом Двенадцатого дома, и ты справился и с этим.

– Ты – сложная планета, – кивнул Чандра.

– Ты для меня – тоже самая сложная планета, – улыбнулся Шани.