Страница 19 из 155
Дубовая дверь скрипела, болтаясь на массивных петлях. Ветер, прогретый солнцем, врывался в проём с нахальством юнца: он тащил за собой пыль и пожухшие листья. Голые ветви отбрасывали кружевную тень на крыльцо, поросшее бархатистым мхом. Воздух хранил запах водоёма и свежей древесины.
Кантана выбралась из наставни, спугнув стайку жирных голубей. Прохлада коснулась лица после жара глухих коридоров, сорвав с губ улыбку. Ветер подхватил подол платья и протащил по крыльцу, испачкав в пыли.
Ноги отсчитали три ступени вниз. Ещё одна стайка голубей, шумно хлопая крыльями, взвилась в холодное небо прямо перед лицом. Неуклюжие чайки деловито сновали поодаль, выискивая в трещинах уцелевшие семечки и хлебные крошки.
Кантана ускорила шаг. Деревья, покрытые замшелой корой, уплывали назад. Ненавистное здание наставни приближалось к горизонту, превращаясь в размытую линию.
Расшитые агатами рюши накидки развевались за спиной, как чёрные крылья. Каблуки лакированных туфель подняли феерию брызг, когда Кантана с разбегу перескочила через лужицу. Она по-ребячески засмеялась, глядя на летящие капли, что отливали всеми цветами радуги. Впереди были долгие часы свободы! И казалось, что за спиной разворачиваются настоящие крылья.
Ветви деревьев разрезали небо на фрагменты фантастической мозаики. Птицы сшивали клочки облаков смелыми стежками и сеяли по ветру тревожный писк. Природа хорошо чувствует последние тёплые дни. Скоро, совсем скоро наступит холодное межсезонье. А затем власть примет первый сезон – время мертвенного спокойствия и беспробудных снов.
Преодолев сквер, Кантана вышла на рыночную площадь, выложенную щебёнкой. Это была часть её обычного маршрута. Часы бойкой торговли подошли к концу, и теперь под навесами из грубой ткани царила печальная пустота. Лишь две торговки ютились в конце ряда, собирая товар в плетёные корзины. Кантана пригляделась: одна из них, кажется, несколько циклов назад служила в гостинице её кузена.
- Добрый день! – Кантана помахала рукой. Вытянутый отпечаток тени на земле повторил её движения. – Да помогут вам Покровители!
Одна из торговок – сморщенная женщина почтенных лет в синем бархатном платье – бросила Кантане румяное яблоко, искрящееся мёдом:
- Пребывайте в здравии, юная госпожа Бессамори!
Кантана поймала летящее яблоко и с аппетитом надкусила гладкую кожицу. Мякоть засияла белизной из надлома, кисловато-сладкий сок окропил губы.
- Благодарю Вас! – прокричала она. Ветер подхватил фразу, утопив её в шелесте опавших листьев и хрусте ломающихся веточек.
Фигура Кантаны, углубившись в пролесок, превратилась в чёрную тень и потерялась меж древесных стволов.
Когда шорох шагов стих, женщины, оставив свой товар, настороженно переглянулись.
- Жаль мне её, бедняжку, – пробормотала старушка в синем платье. – Каково это знать, что обречена на вечное одиночество и бессилие?
- И не говори-ка, – подытожила вторая женщина. Она выглядела моложе своей товарки, ярко-алые одеяния оттеняли бледность её кожи, – а ведь такая хорошенькая! Была бы завидной женой с её-то родством. Мать в Совете, дядя держал «Чёрную гвоздику», покуда к Покровителям не отправился...
Неловкое молчание затрепетало в воздухе. Лишь шелест сухой травы да посвистывание птиц нарушали напряжённую тишину. Корзины сгрудились у ног торговок, зияя пустотой. Ветерок трепал волосы женщин: ни одна не решалась подать голос, будто бы разговор затрагивал запретную тему.
Внезапный хлопающий звук разогнал облако неловкости. Из подлеска близ пустующих торговых рядов, с ускорением рассекая воздух, вырвался голубь. Энергично размахивая крыльями, он описал мёртвую петлю над площадью. Резко уйдя вниз, он почти коснулся грудью земли, а затем снова начал набирать высоту, поднимаясь под острым углом. Птица пушечным ядром пролетела между женщинами, едва не задев крыльями их удивлённые лица, и столь же внезапно потерялась в лесной поросли за их спинами.
- Почтенные Покровители! – выпалила бледнокожая. – Вот это да!
- Подумаешь – птица какая-то, – с презрением прогундосила старушка, закрывая яблоки полосой льняной ткани.
Сдавленный, хриплый полувздох-полустон бледноликой стал ей ответом.
Старушка подняла взгляд на товарку. Та стояла столбом, оторопев. Рука бледноликой, обтянутая кроваво-красным атласом, приподнялась, указывая строго вперёд.
- Разрушители! – завопила она истошно. Эхо с издёвкой отчеканило её слова, запутав их в ветвях деревьев. – Покарай меня Возмездие! Они здесь!
Старушка с опаской приподняла голову над корзиной с яблоками. Седые нити её бровей изогнулись над переносицей, лоб рассекли линии морщин. Тонкие, как палочки, руки беспомощными плетьми повисли вдоль туловища…
Нечеловеческий вопль снова сотряс воздух.
Яркие, сочные яблоки градом рассыпались по траве…
В самом центре рыночной площади метало искры неизвестно откуда возникшее огненное кольцо. Только огонь отчего-то был фиолетовым, а не алым. В портале смутно проступали контуры зданий, однако мир совсем не походил на тот, что ежедневно привыкли видеть жители Девятого Холма.
Угловатые башни с прямоугольными окнами подпирали небо, уходя под облака. Меж ними паутиной раскинулись нити дорог, по которым сновали туда-сюда удивительные округлые упряжки без тяги. Там – по ту сторону – небо походило, скорее, на грубый бетонный монолит, чем на отрез лазурного атласа.
Старушка сдавленно застонала. Зубы её принялись отбивать чечётку, по морщинистым щекам побежали волны дрожи. Хрупкие руки потянулись к груди:
- Разрушители… – прохрипела она, зачарованно глядя в центр кольца. – Почтенные Покровители! Они, они…
Налетел ветер, подняв к облакам столбы пыли. Тени на щебне заплясали, переплетаясь тонким кружевом. Бледноликая что-то яростно забормотала себе под нос. Затем её рука взмыла вверх, породив яркую вспышку. Вылетев из ладони женщины, световая стрела ударила точно в кольцо. Разряд отразился от невидимой преграды и полетел обратно. Бледноликая едва успела увернуться от собственного огня.