Страница 10 из 31
Вагончик монорельса пронёсся над пиками труб, пересёк ленту загрязнённой речушки и с присвистом затормозил на крыше дома-посадки. Двери разъехались, впуская в салон прохладный осенний ветер.
Нери выбрался на платформу. Тридцатью этажами ниже, за стеной перил, распластался город. Прямоугольные кварталы вереницей убегали за горизонт. Капсулы и машины, снующие по перемычкам дорог, с высоты казались жалкими точками; малые жилые комплексы – спичечными коробками. Осенний ветерок, который внизу ласкал мягкими и дружелюбными прикосновениями, здесь набрал мощь настоящего урагана. Налетевший порыв окатил холодным дыханием с головы до пят, забрался под ветровку, пробирая до костей. Зябко поёжившись, Нери сомкнул под подбородком молнию воротника.
А что, если Лихач вообще не придёт, забыв об уговоре?
Борясь со страхом, Нери спустился к лифтовой шахте. На первом этаже толпа проглотила его, как бушующее море. Странно, но среди людей ему впервые стало легче.
Бар занимал всю восточную часть коридора. Здесь не было ни кричащих вывесок, ни ярких огней: дубовая дверь с маленькой золотистой табличкой, да и только. Поёжившись от неуверенности, Нери потянул ручку на себя. В нос ударил пряный аромат жареного лука. Что ж, по крайней мере, это не смрадный дух алкоголя.
Стены помещения оформляли панели с фактурой потемневших грубых досок. Казалось, что искусственные спилы облицовки источают слабый древесный аромат. Длинные столы параллельными рядами выстроились вдоль стен. Настенные светильники согревали закрытое помещение неярким, почти интимным мерцанием. Посетителей в этот час было мало, и Нери поблагодарил судьбу. Входить в злачный притон, обладая внешностью типичного интеллектуала ‒ это перебор.
Нери несмело оглянулся: пучок длинных волос змеёй скользнул по лопаткам. Лихач, конечно же, опаздывает. Что ж, придётся самому занимать стол. Не так уж и сложно… Он с готовностью отогнул манжету, и уже готов был сделать привычное движение над мигающей красной точкой в центре свободного стола, когда знакомый голос окликнул его:
- Эй, Тюфяк, куда смотришь?! Чем думаешь-то?! Уже двадцать минут тебя жду!
В дальнем углу бара, затенённом перегородкой, сиял, подобно полной луне на полотне ночного неба, самодовольный лик отчима. Лихач потягивал из пузатой кружки пенный напиток. Две верхние пуговицы его пёстрой рубашки были расстегнуты, на подбородке пробивалась чёрная, как смоль, щетина. Отчим вздёрнул руку над столом и помахал Нери; мускулы заиграли под рукавом.
- Давно не виделись, Лихач, – Нери скромно присел на край скамьи, бросив рюкзак рядом.
Лихач по-детски рассмеялся в ответ.
- Ну, давай, рассказывай! – отчим шумно отхлебнул пива: казалось, его совсем не смущало, что нарушает закон у всех на виду. – Судя по твоей кислой мине, дела у тебя никак.
Нери почувствовал, как уголки губ сами собой ползут вниз:
- Никак – это хорошо. А сейчас всё хуже некуда.
- Ну, по крайней мере, одна хорошая новость у меня для тебя есть, – Лихач, лучезарно улыбнувшись, потрепал его по плечу. – Пиво тут подают отменное. Угостишься?
Нери помотал головой. Расстегнул ветровку и, сбросив её, сложил на рюкзаке. Он уже начал сомневаться в том, что идея рассказать обо всём отчиму была хороша.
- Ну что ты краснеешь, парень? Не люблю я твои загадки, – Лихач отодвинул кружку и уставился хмельным взглядом в глаза Нери. – Не стесняйся, рассказывай. С девчонкой ничего не получилось, да?
Татуировка промеж лопаток Нери заныла под рубашкой, прожигая кожу огненным клеймом.
- Какие девчонки?! – показалось, что деревянная лавка утыкана иглами. – Ты что, забыл?! Я – грязный.
Лихач, насупившись, придвинул кружку к себе и щедро отхлебнул. Луч света бросил размытый блик в соломенно-жёлтые волны хмельного напитка.
- Тоже мне приговор, – проговорил он с долей раздражения. Густая тень скрадывала верхнюю часть его лица, превращая чёрные глаза в бездонные впадины. – Мне это никогда не мешало. Как себя поставишь, так и жизнь проживёшь, запомни!
- Может, и не приговор, но препятствие, – Нери скривил губы и отвёл взгляд.
Официантка, одетая в дикарское платье из экокожи и высокие ботфорты, бабочкой скользнула мимо стола и поставила перед ними поднос с чаем и горячими пирожками. Неразборчиво пожелав приятного аппетита, она исчезла так же незаметно, как и появилась. В память о ней остался лишь аромат цветочных духов.
Пустой желудок – не помощник. Особенно если ты собрался говорить о диссоциации. Нери протянул руку к блюду с пирожками. Мягкое тесто податливо прогнулось под пальцами, согрев ладонь теплом.
- Лихач, – начал он робко, – возможно, тебе неприятно будет об этом говорить, но… Я просто уточнить хотел…
Нери замялся. Его коробило, когда приходилось употреблять слово «просто». Оно всегда придавало речи оттенок оправдания.
Лихач оторвался от пива и приподнял бровь: то ли удивлённо, то ли насмешливо. Чёрный агат глаза зацепил Нери острым рыболовным крючком.
- Тебя ведь лечили от диссоциации много лет назад? – пролепетал Нери, стараясь не выдавать волнения.
Брови сошлись над переносицей Лихача, разделив лоб двумя продольными морщинками. Напыщенно-самодовольное выражение мигом исчезло с его лица.
- Да, лечили, – подтвердил он сквозь зубы. – Три месяца взаперти держали, мерзавцы. Только вот диссоциации у меня никакой не было, ясно тебе?
Нери пожал плечом. Не было, так не было. Характерная черта диссоциировавших – отсутствие самокритики. Теперь пришло время сказать главное.
- Я тоже диссоциирую, Лихач, – выдавил Нери. – Сомнений нет. Вчера… и позавчера я видел то, чего не мог видеть в принципе. И мне нужна твоя помощь, как никогда раньше.