Страница 101 из 112
Сине-чёрная дымка накрывает глаза и щекочет бархатом веки. Лёгкие наполняет спёртый табачный душок, вызывая отчаянное желание отплеваться. Кругом – абсолютная темень, такая насыщенная и густая, что Мии кажется, будто она ослепла. Как ни раздирай себе глаза, ничего не увидишь. В трясине мрака вязнет всё: кончики пальцев, отголоски звуков и даже разум.
Темнота кажется знакомой. Спёртая тишь, провонявшая мускусным потом и сигаретами – тоже. До головной боли, до щемящей безысходности. До желания вцепиться пальцами в сплетения вен на запястьях и вырвать их.
Она там.
Здесь. В месте, где, сколько ни кричи и ни умоляй, никто не услышит. Снова. Пластинка, елозящая по кругу на допереломном проигрывателе. Как будто бы этот кошмар не заканчивался!
Миа пытается пошевелить правой рукой. В тишине раздаётся металлический стук, как доказательство её догадок. Браслет наручника удерживает её прикованной. Она почти видит его сквозь мрак: серебристый, тяжёлый.
Но… как? Почему она снова там? Может быть, кошмару не было конца, и всё, что было потом – лишь иллюзия, порождённая воспалённым воображением, голодом и болью? Может, не было ни отца, что внезапно ворвался в её персональный ад с группой друзей-миникаперов, ни верного друга Азазеля, ни долгожданной стажировки в лечебнице, ни обедов на факультете пространственных трансформаций, ни… Нери? Память воскрешает едва заметные веснушки на переносье, бледную кожу и дымчатые глаза, и Миа понимает: Нери был. Нери есть.
Тогда почему?
Может, она умерла?!
Мысли сменяют друг друга, не успевая обозначиться. Акварель, скатывающаяся каплями на стекле. Бессвязный поток ахинеи. Миа снова бросает взгляд на запястье, и видит стальной обруч, стискивающий тонкую кожу. Красная линия от сдавления бежит по предплечью: тугая и болезненная.
Стоп. Она это видит?! Но ведь кругом тьма кромешная! Здесь нет даже случайного лучика, чтобы глаза могли приспособиться! Это – часть их плана…
Вывод один. Это – сон! Всего-навсего ночной кошмар, один из тех, что стали неизбежными спутниками новой реальности. Иллюзия, цена которой – лёгкое дуновение, щелчок пальцев. Осознание дарует Мии облегчение. И хотя она не может точно вспомнить, где заснула и где находится сейчас её тело, факт приносит непередаваемую эйфорию. Должно быть, подобное чувство испытывает слепая особь, прозревая.
Миа с лёгкостью выдёргивает руку из кандалов и вторгается во тьму, сливаясь с ней. Непроглядный мрак рассеивается, открывая дорогу в глухой коридор. Пол прибежища мягкий и вязкий, как перина, или как дрожжевое тесто. Шаги даются с трудом. Лодыжки ломит от нагрузки. Вдалеке брезжит свет, но это не яркие дневные лучи. Скорее, дрожащие огни ночного города. Пронзительная синева, накаляющаяся до яркого фиолета.
Мии хочется на ту сторону, но ноги вязнут в недрах перины всё глубже. Взлететь, как она обычно делала в осознанном сне, не получается. Каждый метр, приближающий Мию к заветной развязке, даётся ценой неимоверных усилий. Кажется, что вся виртуальная материя сопротивляется желанию настигнуть цель. Силовой барьер возведён между её кошмаром и выходом из коридора. Словно территория по ту сторону не принадлежит её сну.
Уступая упругой вязкости, Миа падает на четвереньки. Шаг, ещё один! Удивительно, но это помогает прорвать невидимую преграду, похожую на прозрачную завесу из полимера. Миа пулей влетает в открытую часть коридора и её выносит в крохотную комнату.
Прежде, чем она успевает сообразить хоть что-то, взгляд ловит панорамное окно. Дождь дробится на стекле, спускаясь к подоконнику линиями красочных струек. Снаружи – буйство танцующих огней на чёрном бархате ночи. И грозовые вспышки. Электрические разряды молний, накаляющие небо добела. Огромный прямоугольник окна мерцает и переливается, как голографическая подарочная упаковка.
Этим видением можно наслаждаться вечно. Особенно прячась от грозы за стеклом. Но Миа осматривается и понимает, что она в помещении не одна.
В углу комнаты, опираясь на подоконник, стоит женская особь. Ощущение дежавю опутывает Мию нитями ядовитой паутины: она уже видела её. Эти линии фигуры, эта причёска, эта осанка – всё кажется до боли знакомым. Вот только понять, кто это, не получается. Чуть поодаль горбатится высокий мужчина. Кажется, эти двое разговаривают. Но, приблизившись, Миа понимает, что говорит только женщина.
- Столько всего произошло за эти годы, – слышит Миа голос. – Судьба улыбнулась мне, как ты и говорил. Теперь у меня есть всё. А то, через что я прошла, стало для меня хорошим уроком. Никто не может сломить меня больше: ни люди, ни обстоятельства. Но лишь одного мне всегда не хватало для полной гармонии. Тебя.
Мужчина молчит, не меняя позы. Похоже, это восковая кукла! Миа приближается на носочках, скрываясь за вуалью тьмы. До чего же странный сон! Чужие люди, непонятное помещение, взгляд от третьего лица. Женщина, разговаривающая на философские темы с манекеном! Ни один сонник не определит толкование такой иллюзии.
- Ты был в моей голове, – горячо, почти интимно шепчет женщина, – и в моей памяти. Каждое твоё слово и каждый твой поцелуй. Я помню все дни, что провела рядом с тобой, на твоей земле. И я хочу обратно. Очень хочу. Ты говорил, что однажды мы встретимся вновь: здесь, на этом месте. Но, увы, Покровители решили иначе. Не быть нам вдвоём…