Страница 28 из 38
- Я ничего не умею, - смущенно пробормотала я, но это возымело совсем не пугающий эффект. Напротив - шеф издал какой-то утробный звук, в котором я слышала удовлетворение, и набросился на меня с таким голодом, что я возбудилась еще больше. И расслабилась окончательно.
Позволила снять с себя всю одежду, стала и сама раздевать Диму. А когда он вошел в меня, выгнулась ему навстречу, стараясь вобрать его член целиком.
Я видела, что он едва сдерживает себя, но мне было не нужно, чтобы шеф хоть в чем-то себя ограничивал. Я хотела и желала отдаваться и брать.
- Сделай хоть что-то, - взмолилась я, и Терлецкий (словно только мое разрешение ему и было нужно) начал двигаться. Как же мне стало хорошо! Я совсем не помнила наш первый раз, но эту близость собиралась запечатлеть в памяти до каждого мгновения!
Предчувствуя наступление оргазма (моего первого, когда я находилась с мужчиной), я беспокойно заерзала под шефом, и он приостановился и посмотрел на меня.
- Что-то не так? - спросил, и мне стало неловко.
- Все так… просто мне… очень хорошо.
На лице Терлецкого появилась удовлетворенная улыбка, после чего он продолжил, да еще с такой скоростью, что мне стало окончательно приятно.
Почувствовав первые сладкие спазмы, я застонала, стараясь, чтобы это звучало не очень громко. Все же успокаивать ребенка (а то и бабушку) в разгар нашего первого трезвого секса мне совсем не желалось.
Когда жа первый оргазм схлынул, Терлецкий сделал то, чего я никак не ожидала. Перевернулся на спину и увлек меня за собой. И я почувствовала себя пушинкой! Как будто не девяносто килограммов весила, а от силы сорок.
- Я… - начала было, но меня тут же затопило новой волной наслаждения. Шеф приподнял меня и стал вбиваться с такой силой, что все мысли вылетели из головы, оставляя место эйфории.
Я летела на волнах удовольствия, чувствовала себя невесомой и хрупкой, и тот мужчина, что дарил мне эти ощущения, был со мной.
Наконец снова вскрикнув, я вцепилась пальцами в плечи Терлецкого, и он, сделав несколько последних движений, кончил вместе со мной. Как же сладко было это понимать! Шеф, у которого в постели перебывало столько модельного вида красоток, сейчас получал удовольствие от того, чтобы находился со мной. Это наша близость дарила ему то наслаждение, от которого он с рыком изливался в меня, забыв про предохранение.
Я упала рядом с ним и потянула на себя простыню (ну не могла я пока расслабиться рядом с Терлецким окончательно).
- И зачем я сбежала в прошлый раз? - выдохнула шутливо, и мы с Димой тихо рассмеялись.
Впрочем, Роме только это и надо было. Как будто он ждал отмашки, когда все будет закончено. Как только я услышала за стенкой его басовитый плач, улыбнулась и, замотавшись в простыню, пошла к сыну, чтобы покормить его и уложить на законное место - в кроватку.
Бабуля спала крепко. Даже не пошевелилась, когда я забирала Рому и уносила в нашу с Терлецким спальню. Нашу с Терлецким, подумать только! Как так получилось, что я настолько спокойно воспринимаю это, ведь совсем недавно мне подобное казалось невероятным?
- Он проголодался, - чуть смущенно озвучила я очевидное, прикладывая сына к груди. Шеф приподнялся на локтях, наблюдая за этим. Он все еще был обнажен и мне приходилось постоянно отводить взгляд.
- Ты все еще смущаешься? - спросил Дима.
- Немного, - призналась я. - Да и если бабушка обнаружит тебя здесь в таком виде, будет не очень хорошо.
- Вот поэтому я думаю, что нам пора съехаться окончательно, только уже в моем доме. Хотя, там очень велика вероятность встретить мою маму, которая завела привычку стирать мои «трусишки», - мрачно проговорил Терлецкий. И зевнул. Да так сладко, что и я мгновенно испытала только одно желание - лечь и уснуть.
- Потом решим этот вопрос, - вяло отмахнулась я. Усталость, помноженная на испытанное удовольствие, навалилась и стала нестерпимой.
Как только Рома поел, я понесла его к пеленальному столику, где и стала переодевать. Предложение шефа мне нравилось, хотя в нем и были свои минусы. Тот район, в котором он жил, был мне почти незнаком. Да и до поликлиники Ромы придется добираться гораздо дольше. Но в желании съехаться было рациональное зерно - не ютиться же нам до конца наших дней в моей четырнадцатиметровой комнате!
Переодев сына, я повернулась к Терлецкому, чтобы сказать ему, что я согласна попробовать жить вместе у него, но шеф уже крепко спал.
Я уложила Рому в кроватку, немного покачала ту и, дождавшись, пока и сын заснет, легла рядом с Терлецким и обняла его одной рукой. Какое бы стеснение я ни испытывала до нашей с ним близости, сейчас знала одно - я поступила совершенно верно, позволив себе то, чего мне так хотелось. И завтра я не пожалею ни о чем, даже если шеф проснется и поймет, что совершил самую большую глупость в своей жизни. Чего (как я надеялась) все же не свершится.
Глава 36. Дмитрий
Просыпаться рядом с женщиной, которую давно желал - удивительно приятно.
Оксана еще спала, когда я открыл глаза, значительно опередив будильник. Сев в постели, какое-то время просто наблюдал за мирным сном Беляшкиной. Уткнувшись в подушку, она улыбалась чему-то неведомому, что видела сейчас только она. Я искренне надеялся, что снился ей отнюдь не качок. Потому как вставлять зубы нынче дорого и долго. Нужны они ему, такие проблемы?
Словно почувствовав, что я на нее смотрю, Беляшкина вдруг распахнула глаза. Я внимательно вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, что она сейчас чувствует. Продолжая улыбаться, Оксана сказала:
- Доброе утро.
- Доброе, - откликнулся я, мгновенно заражаясь ее улыбкой.
Рука сама потянулась, чтобы убрать с лица Беляшкиной локон, и, намотав на палец мягкую прядь, я поинтересовался:
- Как себя чувствуешь?
- Дай-ка подумать… - она задумчиво свела брови на переносице, и я, в свою очередь, тоже нахмурился, давая понять, что думать тут не о чем. - Как женщина, у которой накануне был…
- Бурный оргазм? - услужливо подсказал я.
- Первый секс!
- Ну, прямо скажем, не первый…
- В моих воспоминаниях - первый.
- И бурный, - настоял я.
- Сойдемся на идеальном, - хмыкнула Беляшкина.
- Идет, - милостиво согласился я.
Мы снова улыбнулись друг другу и я ощутил сожаление от того, что не могу провести вот так весь день. Рядом с Оксаной, Ромой и даже бабулиными пирожками. Просто и по-домашнему.
Но меня сегодня ждала куча дел, включая важные переговоры с Рихтером - крупным заказчиком, за которого мы с Коневым боролись.
- Надо собираться на работу, - сказал я с сожалением, поднимаясь с постели.
Оксана, быстро укутавшись в простыню, вскочила на ноги следом.
- Я сейчас приготовлю завтрак.
- Не нужно, - остановил ее я. - Перехвачу что-нибудь по дороге.
Поцеловав Беляшкину (да так, что с трудом удержался от желания устроить себе внеплановый выходной), я направился в ванную комнату. А потом, наскоро собравшись, поехал на работу.
- Дмитрий Юрьевич, Рихтер звонит!
Вика, ворвавшаяся ко мне, чтобы лично сообщить эту потрясающую новость, выглядела крайне возбужденной. Знала, чертовка, что с этого контракта всем сотрудникам могут упасть нехилые премиальные!
- Ну так соединяй быстрее, - усмехнулся я и секретарша, кивнув, вылетела из кабинета, что пробка из шампанского.
- Добрый день, - поздоровался со мной по-английски Рихтер, когда я поднял трубку.
- Добрый, - откликнулся я.
Сердце забилось чаще и все органы чувств обострились в ожидании. В такие моменты, как этот, я ощущал себя охотником, загоняющим добычу. И не было еще такого случая, чтобы я не получал желаемое.
Этот контракт с немцами был действительно очень крупным. Речь шла о поставке спортивного оборудования и инвентаря для целой сети фитнес-клубов по всему миру. Прибыль ожидалась огромная, хотя и без этого заказа моя фирма имела солидный и стабильный оборот. Но даже больше, чем получить эти деньги, мне хотелось обставить именно Конева. Это было дело принципа.