Страница 17 из 38
- Он уже почти заснул. Я понюхал - какашками не пахнет.
Я фыркнула, представив, как шеф втягивает носом запах ползунков Ромы. Это и взаправду было смешно.
- Это хорошо, - согласно кивнула я. - Значит, проспит еще несколько часов.
Я смотрела на то, как Терлецкий устраивается на моей постели и кладет нашего сына себе на грудь. И эта картина мне нравилась и совсем не вызывала протест.
- Я тут подумала… - начала я, присаживаясь на край кровати.
- М? - ответил на это шеф.
- Если ваше, то есть, твое предложение съехаться еще в силе, то мне нужно его обдумать.
Взяв паузу, я потеребила край халата и продолжила.
- Жить у тебя или у меня… надо решить, у кого лучше. У меня бабуля будет вмешиваться, это точно. А у тебя? Мама? Вообще мне она понравилась, хорошая очень. И Ромика сразу полюбила.
Ответом мне был долгий и протяжный всхрап. Я даже не думала, что можно так храпеть! Тем более, боссам! И неужели он заснул прямо посреди нашего разговора, в котором мы обсуждали настолько серьезные вещи?
- Дмитрий Юрьевич! - повернувшись на звук, позвала я. - Шеф!
И снова в ответ длительное «хррррр».
Вот и решили, что совместную жизнь мы начнем с совместно проведенной у меня ночи!
Убедившись в том, что Роме удобно, и что босс держит сына крепко, я легла рядом, повернулась набок и после некоторого колебания обняла шефа рукой. Я ведь имела на это право, раз уж все сложилось именно так. Да и присмотреть за Ромой будет совсем не лишним. Уверившись в том, что веду себя совершенно правильно, я закрыла глаза и совсем скоро провалилась в самый крепкий из возможных сон. И мне было совершенно наплевать на то, что происходило вокруг нас с Ромой и Димой.
Глава 22. Дмитрий
Проснулся я среди ночи от детского плача.
Резко открыв глаза, обнаружил сразу две непривычные вещи: у меня на руках ребенок и меня обнимает женщина. Оксана.
Что из этого было более необычным, так сразу и не скажешь. Как правило я ни с кем не делил постель - в плане сна, то есть. Предпочитал спать один, потому что так было комфортнее. А теперь даже не заметил, что нас в кровати целых трое!
Беляшкина мирно посапывала на моем плече и тело вдруг отреагировало на ее близость самым неуместным сейчас образом. Потому как сын на моих руках продолжал хныкать, явно чего-то требуя.
Опыта у меня не было с детьми никакого, но логика подсказывала, что вариантов, в принципе, всего три. Обкакался, хочет есть или что-то болит.
Я принюхался. Да, на этот раз дело, определенно, пахло какашками. И, как любой мужчина в такой ситуации, я в первую очередь принялся звать на помощь.
- Оксана, - я легонько коснулся руки Беляшкиной, но та лишь перевернулась на другой бок. Глядя на то, как спокойно она спит, у меня не хватило отсутствия совести будить ее дальше. Устала ведь, наверно. В конце концов это она, а не я, с момента рождения Ромы, вставала среди ночи, чтобы поменять ему подгузник. Так что ничего со мной не случится, если я сейчас сделаю то же самое. Я же мужик, я справлюсь! Ну, на крайняк, схожу к психологу.
Постаравшись встать как можно тише, я уложил Рому на стол и, чересчур поверив в себя, быстро снял памперс.
Ох ты ж бл*дь!!! Я инстинктивно зажал нос пальцами, но это уже не помогало. Запах какашек меня обволакивал.
Так, надо срочно избавиться от его источника! Бл*, а куда девают старые памперсы? В мусорку или сразу на улицу, чтоб не воняло? В растерянности я начал метаться по комнате и в итоге налетел на что-то ногой. Не удержавшись, взвыл, потому как это нечто даже не шелохнулось, в отличие от моего большого пальца, запульсировавшего от боли.
- Что случилось? - спросила резко проснувшаяся Оксана.
Вот тебе и позаботился!
- Ничего, - ответил я. - Спи.
- А где Рома?
- Я меняю ему памперс.
- Понятно, - протянула Беляшкина таким тоном, что стало ясно - к успеху затеянного мной мероприятия она относится крайне скептически.
- Куда старый подгузник девать? - спросил все же я, раз уж она все равно проснулась.
- В мусорное ведро. На кухне.
- Он же воняет!
- Так сверни его.
Я, однако, тупо продолжал стоять с памперсом в руке, и Оксана, видимо, поняла, что это безнадежно. Встала с постели, отобрала у меня памперс и сказала:
- Салфетки на столе. Новые памперсы в тумбочке.
И ушла. Протупив еще пару секунд, я все же нашел салфетки и, аккуратно перевернув Рому на живот, наконец понял, для чего они. Попа-то у нас грязная! Ну, оно и понятно, в общем-то.
Приведя попу сына в порядок, я наконец с горем пополам натянул на него свежий подгузник, в ответ на что был вознагражден довольным гуканьем. И хмыканьем. То была Оксана, которая с порога наблюдала за моими приключениями.
- Салфетки сам выбросить сможешь? - поинтересовалась она насмешливо. В ответ на это я лишь гордо проследовал на кухню.
Когда вернулся в спальню, обнаружил, что Беляшкина уже уложила сына в кроватку. Стянув с плеч пиджак, в котором уснул, я бросил его на стул и снова устроился на кровати. Оксана застыла рядом, не торопясь составлять мне компанию.
- Ложись, - спокойно предложил я.
- Мы что, будем спать вместе?
- А что? - передернул я плечами. - В конце концов мы уже делали это. Во всех смыслах.
И, не дожидаясь, пока Беляшкина созреет, притянул ее к себе, заставляя лечь рядом.
Оказывается, спать с женщиной не так уж и плохо. Даже уютно. Это была моя последняя мысль перед тем, как я снова провалился в сон.
Утро встретило меня поистине домашней картинкой. Бабуля в зале деловито гладила мой пиджак, а из кухни доносился аромат готовящейся еды, от которого во рту возникла слюна.
- Надежда Петровна, не надо было, - сказал я, подходя к бабуле.
- Как не надо?! - возмутилась она. - Ты давай рубашку и брюки тоже снимай, я их быстренько простирну!
И в чем же это я, интересно, останусь? Нет уж, одной демонстрации трусишек перед бабулей и Оксаной с меня было достаточно!
- Спасибо вам большое, но мне все равно надо заехать домой, - улыбнулся я и, пока не остался без штанов (а с такой бабулей это было весьма вероятно), направился на кухню.
Оксана стояла у плиты, Рома мирно спал рядом в люльке. Обернувшись ко мне, Беляшкина сказала:
- Я приготовила завтрак.
- Пахнет вкусно, - откликнулся я, устраиваясь за столом.
- Это всего лишь омлет.
- Вчера тоже была всего лишь картошка, - хмыкнул я. - Но такая, что за нее жениться можно было.
Похоже, я сболтнул лишнего. Лицо Оксаны аж вытянулось от удивления и я поспешил исправить ситуацию:
- Не волнуйся, в загс пойдем не сегодня. Так что там насчет омлета?
Очнувшись, Оксана наложила мне порцию и, поставив передо мной тарелку, села рядом.
- А ты? - спросил я, беря в руки вилку.
- Я уже поела.
У меня на этот счет были некоторые сомнения, но я оставил их при себе. Вместо этого приступил к еде и тайком оглядел Беляшкину.
Или мне казалось, или она начала худеть. Оставалось только надеяться, что голодовка не входит в эту программу.
Когда я почти доел, на кухню подоспела бабуля.
- Димочка, я тебе пиджачок нагладила. В зале висит.
И, не успел я что-либо ответить, как Надежда Петровна всплеснула руками и заявила:
- Что же ты это не ешь ничего?!
Кинув взгляд на Оксану, я заметил, как та спрятала в ладонь улыбку. Причина этого мне стала ясна довольно быстро.
- Оксаночка, что же ты его не кормишь?! - продолжала возмущаться бабуля. И тут понеслось:
- Димочка, я вот тут пирожков напекла прямо с утра! С яблоками, с капустой, картошкой, грибами, еще есть слойки…
Ох ты ж б*ядь! Теперь понятно, почему Беляшкина была такая… Беляшкина. Бабуля кормила на убой и с упорством танка. Я представил, на кого буду похож сам после недели такой кормежки и содрогнулся. Похоже, пора было бежать, пока не поздно.