Свет в тумане

- Ты много знаешь о Стрэнвилле, - Мэб глянула искоса, беря книгу наугад. Посмотрела на обложку. - Ух ты! Полная «Книга Вышивок» Джованны Брацци! 1864 год, последнее издание!

Реджинальд скользнул по книге безразличным взглядом.

- Моя мать обожает вышивку, - зачем-то пояснила Мэб. - И ее иногда приходится… задабривать.

Сразу же тень возникла между ними. Они не обсуждали, что происходит. Только в романах и кинокартинах люди «разговаривают об этом» с серьезным и важными видом. Сперва «это» были чары, затем — чувства. Но Мэб все еще оставалась дочерью барона, а Реджинальд — простолюдином из самых низов. Для старшей леди Дерован это имело значение, и тут уж никакая Брацци не поможет.

- Я жил здесь несколько месяцев, - сказал вдруг Реджинальд, перебирая книги на полке, откладывая одну, вторую. - Кажется, я говорил, что хотел уплыть в колонии? Никому на корабле не нужен был тощий мальчишка, который умеет ходить за лошадьми и таскать бумагу для типографии. Я подрабатывал в порту.

Он вдруг умолк, вытащил том Брацци из пальцев Мэб, прихватил еще несколько книг и направился к кассе. Мэб нагнала его уже у прилавка, где он расплачивался за ее книгу и несколько дешевых детективов в мягких кричаще-ярких обложках. Поймав ее взгляд, должно быть, удивленный, Реджинальд вдруг улыбнулся и подмигнул. И сразу отлегло от сердца.

На пароме они оказались перед самым закатом. Встали на палубе у леера, локоть к локтю, наблюдая, как медленно опускается в залив солнце. Вода была неспокойна, в воздух то и дело поднимались соленые брызги, и запах соли мешался с ароматом трав, всегда сопровождающим Реджинальда, и духами Мэб в яркий, насыщенный коктейль. Голова сама собой легла на плечо, под щекой оказалась мягкая шерсть костюма. Рука легла на талию, прижимая ее крепче.

- Напомни, зачем мы все-таки едем на Хап-он-Дью? - шепнула Мэб. Солнце медленно опустилось в море, полыхнув напоследок.

- Песчаные пляжи, - теплый поцелуй коснулся виска, потом щеки. - Крабы… Занятия любовью на мягком песке…

Поцелуй вышел долгий, нежный, с привкусом соли и заходящего солнца. Мэб привстала на цыпочки, запустив пальцы в волосы Реджинальда, желая продлить этот поцелуй, желательно, бесконечно.

Крики чаек совсем рядом, прямо над головой, заставили их отпрянуть друг от друга со смехом. В лицо плеснуло морской воды. Кто-то, проходя по палубе, громко посетовал на падение, и весьма стремительное, нравов молодежи.

- Это они про твои брюки, - шепнул Реджинальд со смешком, почти касаясь губами уха Мэб.

2.

Реджинальд бывал на острове четыре или пять раз, и неизменно его завораживала минута, когда тот проступает из мягкой влажной дымки, а на маяке мыса Гронн зажигается огонь. Его свет успокаивал, давал обещание безопасности, чувство дома. Сложно было сказать, сколько магии здесь было вложено — маяк несомненно относился к своего рода артефактам. На Хап-он-Дью по каким-то причинам сила практически не ощущалась.

- А в середине XVIII века это был оплот пиратства, - хмыкнула Мэб, разглядывая маяк, чуть склонив голову к плечу. - Подкупали сторожа, гасили настоящий огонь и зажигали ложные. И идущие в Стрэнвилл корабли разбивались о скалы. Думаю, тогда же и появилась легенда о Золотом острове. Раньше его все как-то ближе к Сидонье видели.

Реджинальд также хмыкнул.

- Клады пиратские тут и по сей день ищут. А еще — сокровищницу кого-то из древних королей.

- Этер… Этерхед! Точно! - Мэб щелкнула пальцеами. - Очередной король-чародей, окружавший остров туманом и умевший превращать воду в вино, а камни в золото. Это вообще возможно?

- Ну… если ты хорошо умеешь торговаться, можно втюхнуть какому-нибудь наивному богачу булыжник под видом древнего артефакта, - вновь хмыкнул Реджинальд. - Собственно, половина местных этим занимается.

Паром в этот момент пристал к берегу, и они вернулись к машине. Съехали сперва на пристань, все еще полную людей, затем на ровную, ухоженную грунтовую дорогу. Солнце уже закатилось, стемнело, но Хёрдунг, своего рода столица острова, сиял огнями и полнился народом. Пришлось постоять в пробке, устроенной автомобилями — их на Хап-он-Дью было, кажется, больше, чем в Кингеморе, — велосипедистами и пешеходами. Двери лавочек и ресторанчиков были распахнуты, на мощеный тротуар ложился теплый желтый свет, играла музыка, и пахло жареной рыбой. Возникало ощущение карнавала, не омраченного никакими заботами.

- Не слишком ли тут людно? - разочарованно протянула Мэб.

- Хёрдунг для новичков, - Реджинальд посигналил, вспугнув стайку юных туристок, перебегающих улицу. - Мы едем дальше. Люди знающие селятся на обратной стороне острова. Туристов там практически не будет, только пара небольших пансионов, да и то туда чаще перебираются на сезон местные, чтобы отдохнуть от гомона и суеты.

Им удалось наконец покинуть город и вырулить на дорогу, ровную и хорошо утрамбованную. Это неизменно поражало Реджинальда: на Хап-он-Дью были лучшие автомобильные дороги в королевстве. При этом на всех жителей острова автомобиля приходилось всего два, и местные предпочитали ходить пешком.

- Куда мы едем?

- Земля Хёррдуг. Дальняя часть острова, но это на самом деле не так далеко отсюда, тебе понравится, - улыбнулся Реджинальд. - Несколько уютных пансионов, яблоневые сады, местный сидр, один из лучших пляжей. Холм, с которого открывается великолепный вид.

- В чем подвох?

- На холме развалины баронского замка.

Мэб задумчиво хмыкнула и откинулась на спинку сиденья. За окном то и дело мелькали среди наступившего мрака огни селений, сгрудившиеся, жмущиеся друг к другу домики. Небо в россыпи звезд казалось ярким, насыщенным, просто огромным. В городе не увидишь такого. Иногда фары выхватывали из темноты аккуратную каменную пирамиду или странный, причудливо изрезанный каменный столб.

- Здесь до сих пор верят в злых духов, - пояснил Реджинальд, заметив интерес Мэб. - Такой стоит в каждом селении.

- Это артефакты?

Реджинальд пожал плечами.

- Честно сказать — не знаю. Я почти не ощущаю здесь магию. В любом случае, это впечатляющее зрелище. Я покажу тебе каменный круг у деревни Пру, он просто потрясающий.

Мэб кивнула и вновь повернулась к окну. Дальше они ехали в молчании, уютном и покойном. Сейчас уже странно было вспомнить, что они друг друга на дух не переносили. Реджинальд не называл бы другой женщины, с которой мог бы вот так же уютно молчать, которую повез бы на край земли ради пары недель уединения.

- Ты помнишь, почему мы повздорили? - спросила вдруг Мэб в унисон его мыслям.

Реджинальд пожал плечами.

- Потому что мы — пара невыносимых снобов?

- Есть такое, - вздохнула Мэб и зевнула.

- Мы почти приехали.

Спустя минут десять они свернули с основной грунтовой дороги, прямой как стрела и пронизывающей насквозь остров, и поехали по проселку, также ровному, с аккуратными обочинами, без малейшей рытвины. На Хап-он-Дью регулярно следили за всем, что может повлиять на приток туристов, поправляя дороги даже в той части острова, где приезжие почти не появлялись. Вскоре послышался гул моря, а потом показалось и оно само, точно вынырнуло из-за скал. Дорога теперь шла по вершине холмов, потом спустилась вниз, в небольшую долину, укрытую с двух сторон, выходящую к морю. В чистом звездном свете видна была полоска пляжа, искрящееся море и выходящая к нему стена белых скал. Дорога нырнула вниз по склону, изгибаясь плавно, спускаясь в долину. Из-за рощи показалась россыпь огней, скопление домов.

- Там на холме Пру, - пояснил Реджинальд, сворачивая к морю. - Чуть ниже Каледдин, они славятся своим сидром. А нам в Королевскую Милость.

- Хорошо ты здесь ориентируешься, - проворчала Мэб, жадно оглядываясь.

- Я здесь часто бывал, - хмыкнул Реджинальд. - Обычно, правда, с палаткой на диких пляжах на юге.

- Никогда не ночевала в палатке… - мечтательно проговорила Мэб.

- Мне отменить бронь?