Загадать и принять

— Мне мать квартиру оставила. Они с отчимом дом купили. Так что с этим проблем не было никогда. И никто за аренду денег не требует.

— Мой живут на эти деньги. У них сейчас в планах еще одну квартиру купить. А потом жить за счет сдачи жилья.

— Интересный план. Но все равно, по мне как-то не по-человечески это. Может мои представления о семье покажутся тебе дикими, и не современными, но я считаю, что надо друг другу помогать. Вместе с проблемами легче справляться, чем разбежавшись по разным углам и обижено смотреть друг на друга, не начиная разговор. Я не говорю, что жить с родителями или по их правилам, но можно разъехаться по разным городам и все равно оставаться семьей.

— Я заметила, что ты очень откровенно общаешься с матерью, — не удержалась я.

— Там другое. Я не хочу, чтоб она переживала. Помочь сейчас мне не может. Так зачем ей нервничать лишний раз?

— Логично. Но если мы говорим о доверие, то какое-то оно у тебя избирательное. Если решил, что нужно идти по такому пути, то надо не только о радостях и достижениях сообщать. Меня бы такая недосказанность напрягла.

— Если ты о ней узнаешь. О недосказанности. Как это будет выглядеть, если я буду по каждому поводу матери звонить? Это мои проблемы, которые мне надо решать. Немаленький уже. При этом я знаю обо всех их проблемах. И о том, что отчим болеет. Про малышню, которых в ясли не взяли. Понимаешь о чем я говорю?

— Не особо, — честно призналась я.

— Я хочу крепкую семью. Где люди вместе, а не живут под одной крышей и делят одну кровать. Мне не нужен экстрим в виде измен, выяснения отношение, ревности на пустом месте и обмана. Есть проблема — то лучше сказать, а не молчать. Я уже один раз столкнулся с таким. Все было. И ревность на пустом месте и обман. Не хочу больше.

— Тут не поспоришь, — согласилась я, не особо понимая к чему этот разговор.

— Думаю и ты с этим столкнулась. Не захочешь бурю в стакане устраивать.

— Я не люблю конфликты.

— Заметил. Ты мягкий человек, но любишь поспорить, — мягко сказал он, рывком притягивая меня к себе, потому что я споткнулась и чуть не упала.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Аккуратнее будь, — ответил Данко. — Я к чему все это говорю. Давай попробуем что-то серьезное с замахом на будущее. Не отношения на короткое время, а на что-то серьезное.

— И что означает это «что-то серьезное»? — спросила я.

— Расписываться пока не хочу, но хочу жить семьей, а не в любовниках ходить.

— Скажешь тоже, — усмехнулась я. Потом не выдержала и рассмеялась.

— Что смешного я сказал?

— Данко, может ты и сам веришь во все, что говоришь, но при этом не замечаешь противоречий. Смотри сам, ты говоришь о доверие, но при этом многое скрываешь и не отрицаешь, что будешь скрывать дальше. Ты говоришь о семье и не хочешь, чтоб мы считались любовниками, но так и будет. В глазах всех, мы ими останемся. Я не вижу в этом ничего такого. Ясно, что пока есть интерес друг к другу, то мы вместе. Пока тебе податься некуда ты будешь крутиться около меня. Подожди, не перебивай. Ты можешь придумывать, что угодно, но это так. Может сейчас тебе кажется, что со мной хорошо и тебя все устраивает, а завтра найдешь себе девчонку, без которой жить не сможешь и скажешь, что ее любишь. Возьмешь свои вещи и уйдешь к ней. Даже не обернешься. Я это понимаю. И не путай влечение и любовь. Я даже не хочу слышать все эти заверения, что ты там без меня жить не можешь. Вместе, ладно. Живем под одной крышей, хорошо. Только в душу ко мне лезть не надо. Не надо давать ложных надежд и обещаний, которые ты не сможешь сдержать. Я давно не верю красивым словам. Ты верно заметил, что мы с тобой уже обжигались. Поэтому давай без пафоса и шекспировских страстей.

— Мы сейчас оставим этот разговор. Вернемся к нему через пару месяцев, — предложил Данко.

— Договорились, — согласилась я. Спорить совсем не хотелось.

Мы свернули в сторону моста, который был перекинут через реку. Машины проносились мимо. Данко же остановился.

— Здесь красивый вид должен открываться на Москву. Она так и светится огнями.

— Не видишь?

— Все расплывается. Но я раньше здесь был, так что видел.

— Надо тебе очки купить, — сказала я.

— Надо. Будут деньги, то куплю. Эль, ты на меня не злись. Я порой веду себя как полный раздолбай. Характер такой.

— Но это не так. За внешностью скрывается умный и серьезный человек, только его разглядеть нужно. Угу, только у меня желания изучать тебя под микроскопом нет. Пойдем лучше домой. Я действительно устала сегодня.

— Пойдем. Можешь мне не верить, но со временем поймешь, что я прав, — упрямо сказал он.

— Время, время. Я не жду с неба звезд, как бы ты не хотел их мне наобещать. Что есть, тому и радуюсь. А обещаниям верить желания нет. Один раз поверила. Мне этого хватило.

— Хорошо, обещать ничего не буду, — сказал Данко. — Пойдем другим путем.

В этот момент ему пришла смска. Он долго пытался увеличить экран, но не получалось.

— Тебе помочь?

— Посмотри чего там пришло?

— У тебя на счету пятнадцать тысяч.

— Смотри-ка. Зарплату выплачивать начали, — сказал он. На его лице появилась глупая улыбка. — А это значит, что мы живем. Жизнь налаживается.

— Это хорошо, что налаживается, — ответила я. Он на радостях полез ко мне целоваться. Я еле увернулась. — Отстань.

— Нет, жизнь все-таки хорошая штука. Где-то уходит, а где-то прибавляется, — он обнял меня за плечи. — Теперь нужно эти деньги с умом потратить. Чувствую себя миллионером.

— Ага, не успеешь обернуться, как станешь банкротом.

— Надо так сделать, чтоб им не стать, — ответил Данко.

С ним было легко. Он заражал беззаботностью и уверенностью. Для него словно не существовало проблем. Были неприятности, которые омрачняли жизнь, но ничего критичного. Плюс подкупала наивность, когда он верил, что у нас может быть что-то серьезное. Я относилась ко всему этому как к игре, которая разбавляла будни. Пометив себе, что надо будет подумать, чего делать с Сережей и его проблемами, я стала слушать планы «миллионера», которые заслуживали внимания, так как касались ремонта. А я не со всем была согласна.

Я вернулась поздно. Пришлось сегодня работать еще в вечернюю смену. Девочка, которая работала по вечерам, взяла отгулы. Я только рада была, когда подвернулась возможность подхалтурить. Но из-за этого ноги отваливались. И спина. Больше всего хотелось вернуться домой и лечь спать.

Дома меня ждали ободранные стены. Обои валялись на полу. Данко с Сережей сидели на стульях посреди коридора и смотрели на стены.

— Перерыв? — спросила я.

— Привет мам, — сказал Сережа.

— Только закончили. Сейчас обои уберем, — ответил Данко.

— Твои очки готовы, — я достала два футляра из сумки. Как бы он ни возражал и не говорил, что ему и так неплохо, я все-таки настояла, чтоб он заказал себе очки. Правда на это ушла почти вся его зарплата, но сколько можно ходить, как крот. Это банально неудобно.

— Сейчас проверим, — он надел очки. Честно, я побаивалась этого момента. С его-то зрением, он считай и не видел толком как я выгляжу. Те очки ему нужны были для чтения. А эти, чтоб еще и вдали видеть. Ему не повезло иметь и плюс и минус. — И мир перестал расплываться. Теперь к этому надо привыкнуть.

— Привыкнешь. Вы здесь все уберите. А то не пройти, — попросила я, уходя в комнату.

— Есть генерал. Все сделаем, — ответил Данко, вытянувшись по струнке смирно.

Я ничего не ответила. Ушла переодеваться. Ноги гудели. Надо идти на кухню. Готовить. Нет сил. Я устало села на диван. Вот так сидела бы и не вставала. Я слышала как хлопнула входная дверь. После этого раздался осторожный стук в дверь.

— Заходи, Сереж, — сказала я. Какой же он высокий. Взрослый. И куда растет?

— Данко пошел мусор выкидывать, — ответил он. Вид, как у побитой собаки.

— Ясно. Как дела? Случилось чего?

— Ты ругаться будешь, — ответил Сережа.