Страница 4 из 13
— Если мне позволено будет сказать, — осторожно начала Ирада, — то я понимаю, почему принцесса Тахира уехала.
— Мне все равно, что будет с этой варварской принцессой, — не удержалась Ширин и хазнедар заметила слезы, сверкнувшие в её глазах, словно маленькие алмазы.
— Мне важен мой сын, а эта девка заморочила ему голову настолько, что он бросился возвращать её, стоило лишь Тахире показать норов. По мне, так пусть отправляется в свой Хайрат и остаётся там навеки. Мы найдём Акраму другую жену, которая будет в состоянии родить наследника, продолжателя нашего рода, а не эта пустая женщина с мёртвым лоном!
Ирада вздохнула. Сама она не считала, что сбежавшая принцесса была бесплодна. Просто ещё не пришло ее время. Ребёнок сам знает, когда приходить и именно богам решать, дарить ли такой великий дар женщине, или нет.
— Он вернётся, — попробовала успокоить Ширин старая служанка.
— Если бы Борхан сразу же отправил за принцем своих людей и приказал ему вернуться, то Акрам уже сейчас был во дворце, а не пропадал где-то за стенами города в этой степи! — сказала повелительница.
Ирада более не проронила ни слова, понимая, что сейчас не буде услышана. Она понимала страх Ширин. Понимала, что повелительница уже считает свою дочь потерянной. Вести с юга приходили страшные и пугающие, а повелитель Борхан готовил птицу с посланием для нового хозяина Хайрата. Все предвещали скорое падение власти Вазира. Вскоре после побега принцессы Тахиры, пришло письмо, в котором упоминалось о якобы гибели принца Шаккара.
Точно Ирада не знала, кто и откуда присылает этих птиц, но слухам была склонна верить, а потому разделала переживания Ширин за юную Майрам.
«Что ждёт нашу принцессу?» — думала она, пока повелительница продолжала сетовать на злую судьбу. Но Ирада знала, что никто не имеет власти изменить то, что написано самими богами и даже когда человеку кажется, что он смогли сделать что-то вопреки судьбе, это совсем не так. Все уже было написано именно так, как и случилось.
Хазнедар устремила взор в распахнутое окно, глядя, как ветер играет занавесками, тонкими, словно лепестки цветов из сада, разбитого под покоями Ширин.
Где-то там плескалось море, а где-то в степи, принц Акрам искал свою Тахиру, ещё не зная, что готовит ему судьба.
Глава 2
Давлат смерил взглядом тощую старуху, которая стояла перед ним, стараясь не показывать страх, но маг видел, как дрожит её тело под ветхими одеждами, как в глубине глаз рождается ужас.
Она знала, кто стоит перед ней, и боялась, а старик знал, кого видит он и улыбался, понимая, что, возможно, нашёл последнюю из ведьм когда-то сильного и могущественного племени.
— Вот, — старший воин, один из тех, кто привёл к магу женщину, толкнул старуху в спину, и она сделала маленький шажок вперёд, прямо к Давлату, смотревшему на неё с искренним интересом.
— Нашли у скал. Пряталась от нас, а когда увидела, что мы нашли её логово, вышла сама, — продолжил воин, — наверное, она из города, — предположил он.
— Оставьте нас, — приказал маг и мужчины, удивлённо переглянувшись, поспешили выполнить приказ.
Едва за их спинами опустился полог шатра, как Давлат опустился на подушки и жестом велел старухе сесть на ковёр. Сам он поджал ноги и стал рассматривать женщину, пытаясь понять, насколько сильна её магия и есть ли у него возможность воспользоваться этим в своих интересах.
Старуха не казалась сильно старой. Скорее, он мысленно называл её так за измученный вид. Давлат предположил, что женщина раньше была рабыней и её хозяева, кем бы они ни были, знали о способностях своей служанки и использовали её дар так неосторожно, что это сказалось на внешнем виде рабыни. Это состарило её раньше срока.
— Как твоё имя? — спросил он.
Старуха чуть прищурила глаза.
— Моя хозяйка всегда звала меня Наима! — ответила она.
— А как тебя зовут на самом деле, ведьма? — поинтересовался маг.
— Это уже не имеет значения! — произнесла ведьма.
— Может, ты и права, — согласился Давлат. — Тогда я тоже буду звать тебя так.
Он пристально вглядывался в ее глаза, пытаясь прочитать то, что ведьма старалась скрыть.
— Ты ведь сама позволила обнаружить себя! — предположил он, почти уверенный в своей правоте. — Зачем пришла ко мне? Хочешь присоединиться и предложить свою магию?
— Моя магия мне не принадлежит! — ответила женщина. — Я сама себе не принадлежу!
— Как тяжело это осознавать такой как ты! — в голосе Давлата прозвучала обманчивая мягкость. — Кто владеет тобой?
— Та, кто прислала меня сюда!
Маг чуть сдвинул брови к переносице.
— Позволишь посмотреть? — попросил он и Наима, немного поколебавшись, протянула ему свою руку. Её ладонь утонула в широкой руке Давлата, после чего мудрец прикрыл глаза и мысленно попросил ведьму открыться ему.
Он хотел знать, кто и зачем прислал эту женщину в его лагерь.
— Откройся! — приказал он.
Наима повиновалась и образы полились стремительным потоком, вспыхивая странным пламенем, которое горело, но не обжигало.
Аббаса не оказалось во Дворце. Не нашла я его и в саду, разбитом перед дворцовыми стенами, не оказалось воина и на тренировочном поле, и в казармах. Следовавшая за мной буквально по пятам рабыня, удивлённо поглядывала на меня, пытаясь понять, кого мы ищем, хотя, думаю, она догадывалась, что дело в Аббасе. А я шагала назад во Дворец и думала о том, почему именно сейчас, когда брат моего мужа так нужен мне, его нигде нет.
У дверей стояла стража. Завидев меня высокие мужчины, облачённые в доспехи их крепкой кожи, с мечами на поясах, низко поклонились. Я уже шагнула было мимо, но затем остановилась и смерила одного из воинов взглядом, после чего произнесла:
— Кто-нибудь из вас видел махариба Аббаса?
Мужчины снова поклонились, а затем тот, кто находился ближе ко мне, проговорил:
— Менсувар принца Шаккара недавно уехал к скалам по приказу повелителя Вазира!
Когда он только успел дать такие распоряжения? Я только диву давалась, но ждать возвращения Аббаса не могла.
— К конюшням! — велела рабыне, и мы снова отправились в путь, так и не переступив порог Дворца.
Конный двор, где варвары держали своих лошадей, располагался далеко за стенами дворцового сада, чтобы запахи навоза не мешали повелителю и жёнам принца наслаждаться чистым воздухом и ароматом трав. Дворец строили, когда в стране был мир и воинство Вазира считалось непобедимым, самой главной силой, державшей в страхе и повиновении остальные большие города и страны, граничившие с королевством моего нового народа. Сейчас, шагая под палящим солнцем, я жалела о том, что конюшни располагаются так далеко.
Полная решимости поговорить с Аббасом и попросить его выполнить мою просьбу, я отыскала главного конюха и велела подать мне лошадь. Он перечить не стал, глядя на свою госпожу, но взгляд его был немного странным, словно мужчина опасался сделать что-то не так и я подозревала, что едва покину пределы конюшни, он тотчас сообщит во дворец о моём отъезде.
«И пусть! — подумала я. — Все равно, так как прежде, уже не будет!».
Конюшни сейчас представляли собой жалкое зрелище. Опустевшие, они словно осиротели без своих обитателей, а я неожиданно поняла, рассматривая стойла, как много людей ушли на бой с моим мужем и как много их уже никогда не вернуться, не обнимут своих близких. От этих мыслей дрожь прошла по всему телу, и я закрыла глаза, чтобы не видеть всю эту пустоту, образовавшуюся не только вокруг меня, но и внутри, в моем сердце.
Как я раньше ненавидела Шаккара. Как мечтала о том, чтобы он исчез из моей жизни, как боялась его прикосновений...а теперь мечтала просто увидеть, прикоснуться, повторить слова любви и, наконец, услышать признание и от него.
«Услышу ли? — мелькнула мысль. — А что, если Сарнай не солгала? Что, если он действительно.» — подумала и тут же осеклась. Я не имела права так говорить. Мысли имеют свою, особенную силу и часто мы сами притягиваем к себе зло, думая о плохом.