Страница 12 из 13
— Тахира! — повторил принц.
— Госпожа! — вторили ему воины.
— Принцесса!
Акрам не мог понять, почему испытывает такую тревогу. Что-то толкало его вперёд, направляло невидимой рукой, и мужчина решил положиться на богов, охранявших его жену.
Слишком опасны были степные львы, но и принцесса знала себе цену, только Акрам не переставал волноваться, и его сердце грозило вырваться из груди от страха за любимую женщину.
Тахира столкнула с себя обмякшее тело последнего льва и сделала вдох. Некоторое время она просто лежала на земле, позволив себе эту слабость, залитая кровью и не совсем понимая, где её собственная, а где — хищников, нашедших свою смерть в попытке убить человека, оказавшегося им не по зубам. Впрочем, с этим можно было еще поспорить.
Принцесса варваров попыталась сесть и ей это удалось сделать только через долгий промежуток времени. Она упёрлась ладонями на землю и снова вздохнула, ощущая боль во всем теле и не совсем понимая, где именно болит сильнее всего.
Последний из прайда едва не достал её. Вспоминая львиный прыжок, девушка поморщилась и ощутила, как по спине прошла дрожь, но отвлекаться не стоило: из рваной раны на бедре толчками вытекала кровь и ей следовало как можно скорее остановить её, иначе она лишится сознания раньше, чем на запах крови прибегут ночные твари или же вернуться те, что умчались догонять её бедную кобылу.
— Мой меч! — проговорила она слабо и посмотрела в сторону. Оружие торчало из спины льва. Догорающее пламя костра бросало блики на залитую кровью сталь, и принцесса мысленно поблагодарила брата за то, что когда-то сделал ей такой дорогой подарок. Если бы не этот меч, вряд ли она смогла отбиться от львов, даже при всей своей ловкости и прыти. Но лезвие клинка разило наповал. Казалось, удар им камень и меч разрубит его так же легко, как разрезает масло обычный нож.
Тахира оторвала от штанины на здоровой ноге длинную полосу ткани и стала перематывать рану, после чего сделала попытку встать и тут же ощутила, как сбоку отдалось теплом, а затем по коже потекла горячая ленточка крови.
— Не помню, что бы меня и там зацепили! — со вздохом проговорила она в темноту. Потом опираясь руками на землю, встала на колени, переводя дыхание.
Ночь молчала. Мерцали звезды и только неугомонный огонь, в поисках пищи, требовательно трещал в вырытой яме, разбрасывая последние искры и словно предупреждая девушку, что ей стоит поторопиться, иначе она рискует остаться во тьме, такой опасной и наполненной страшными тенями, и чудовищами. Тахира и сама понимала, что ей стоит двигаться, иначе она может уснуть и не проснуться, или проснуться от боли, когда огромные челюсти вернувшихся львиц, станут разрывать её, спящую, на части.
Костёр продолжал тлеть, и она смотрела на затухающее пламя, понимая, что начинает терять сознание. Девушка попыталась встать, но ей не удалось, и она лишь напрасно потратила силы, повалившись набок. И уже проваливаясь куда-то в темноту, изо всех сил цепляясь за остатки сознания, она услышала чей-то крик. Слишком размытый, слишком далёкий и голос, показавшийся ей знакомым.
— Акрам! — проговорила принцесса, сопротивляясь темноте. Попыталась прийти в себя, но глаза словно налились тяжестью, заставляя её, принуждая позволить себе эту слабость.
— Тахира! — принёс ветер сильный голос. Этот же ветер задул и последние угольки её костра, рассыпал искры, и темнота накрыла девушку своими объятиями. Прижала к себе, убаюкивая, как прижимает мать дитя.
— Спи! — зашептала вместе с ветром.
— Спи! — прошелестели сухие травы.
Из последних сил, отчаянно сражаясь с невидимым врагом, заключённым в собственном слабом теле, Тахира ударила себя по ране. И тут же тело отозвалось дьявольской болью. Не сдержавшись, она закричала, пронзая темноту своим криком. Сейчас ей некого было стыдиться. Вокруг простирались лишь травы и пустынная земля, смешанная с песками. Конечно, её могли услышать и львы, только запах крови хищники почуют быстрее.
Каково же было её удивление, когда она, уже воочию, услышала ответ на свой вопль.
— Тахира! — голос ревел.
— Акрам! — пробормотала она.
В темноте, где-то еще совсем далеко, вспыхнул маленький огонёк, за ним еще один и ещё. Затем принцесса услышала отчётливый топот копыт, тихий всхрап и снова села, держась из последних сил. После удара ткань на ране пропиталась кровью, но теперь она не жалела об этом.
«Только бы он не вернул меня в Роккар!» — было последней мыслью девушки, после чего
темнота разорвалась вспышкой пламени и Тахира увидела мужа, верхом на чёрном, как сама ночь жеребце. Лишь после этого она позволила силам покинуть её. И падая спиной на землю, слышала будто в тумане, как он отчаянно зовёт её по имени.
Вазир предстал передо мной в полном облачении. Поверх простых одежд повелитель Хайрата надел кожаные доспехи. Он снял тюрбан, и я увидела, что его волосы совсем седые, словно белое полотно, в которое заворачивают умерших у меня на родине, в далёком городе Роккаре, где о берег бьет волна и крики чаек наполняют солоноватый с горечью, запах воздуха.
— Повелитель! — я поспешила поклониться. Меня заметили. Вазир вздохнул.
— Принцесса Майрам! — произнёс он величественно. Я мысленно похвалила мужчину, оценив его храбрость и выдержку по достоинству.
«Мой принц пошёл в отца силой духа», — подумалось мне, но вслух я произнесла:
— Да, мой повелитель!
Вазир приблизился, положив руку на моё плечо, чуть сжал, словно пытаясь поддержать перед страшной новостью, а затем сказал:
— Я приказал моим стражникам отвести тебя в горы. Там есть место, пещера, где ты можешь спрятаться, — и прежде чем я осмелилась возразить, продолжил. — Мой сын слишком любил тебя, и я считаю, что его память достойна того, что бы ты осталась жива.
Я подняла глаза и посмотрела ему в лицо, отмечая борозды морщин, ставшие еще более глубокими от огня светильников и игры теней, которыми были расчерчены покои повелителя Хайрата.
— Моя жизнь ничего не стоит, повелитель! — сказала я уверенно. — Позвольте мне, наравне с женщинами вашего народа с мечом в руках встретить врага.
Мужчина убрал руку, уронив её вдоль тела, безвольную, словно плеть.
— Это верная смерть, для тебя, принцесса!
— Я прошу об этом осознанно! — ответила тихо. — И какая я принцесса без своего принца, без Шаккара?
Он некоторое время просто стоял и смотрел на меня. Наверное, думал о том, как отказать в ответ на мою просьбу. Но потом неожиданно произнёс:
— Хорошо! — голос его сухо заскрипел. — Это твой выбор. Да простит меня мой сын, память которого я чту!
— Благодарю вас, повелитель! — я опустилась на одно колено и, словно воин, дающий присягу своему предводителю, поцеловала край его одежды, выглядывавший из-под доспехов. Затем встала и попятилась спиной к выходу, ощущая на себе тяжёлый взгляд Вазира и не смея поднять на него глаза из опасения, что он передумает и заставит меня уйти в горы.
Наверное, эта пещера не так велика, раз он не пытается укрыть в ней хотя бы детей. Или пытается, просто я не знаю об этом? Впрочем, какая теперь разница, если я сделала свой выбор, только вот погибать я не собиралась и перед тем, как отправиться к границе скал, должна была заехать в Исхану и задать ему всего лишь один, но такой важный для меня вопрос.
Давлат следил за тем, как его воины начали наступление. Толпа, большее похожая на огромную волну, двинулась прямо на скалы, устремившись в место, где располагался проход в Хайрат. Узкая расселина не могла пропустить много воинов, что делало идущих первыми смертниками, но мудрец не сильно переживал по этому поводу: людей у него было предостаточно, в отличие от Вазира и его защитников.
— Господин! — Наима появилась за плечом старика, поклонилась и встала за плечом, устремив свой взор туда, куда смотрел мужчина. Она видела перед собой только тысячи огней, текущих вперёд. Ночь ещё властвовала над песками и свет факелов освещал нападавшим дорогу в песках.