Страница 90 из 91
Полгода спустя
— Ничего не забыли? Никита, подожди, дай я тебя причешу.
Баба Люба поймала готового сорваться с места Никитку и пригладила щеткой его торчащие в разные стороны вихры.
— Да я уже причесывался! — попытался вывернуться тот. — Стас, скажи! Мы же опоздаем!
— Не опоздаете, — хмыкнула баба Люба. — Вот, другое дело. Теперь сестру не напугаешь.
Она слегка подтолкнула Ника к выходу и повернулась к Стасу.
— Станислав Андреевич, я девочкам позвонила, у них уже все готово, — доложила она.
— Хорошо. Вы сразу туда или с нами в больницу?
— Нет, я вас уже в усадьбе встречу, — отказалась баба Люба. — Так надежнее. Надо же проследить, чтобы ничего не перепутали.
Старая волчица посмотрела на него, и он понял, что она волнуется. Вроде, незаметно, а глаза блестят, и руки чуть подрагивают. Слишком хорошо он знал свою помощницу, слишком долго они были вместе.
С Любовью Стрельницкой, по прозвищу баба Люба, он впервые встретился в середине девяностых. Она тогда только что похоронила мужа, погибшего от рук террористов, и едва не свихнулась от горя. Для волков потеря пары — тяжелое испытание, не каждый его выдерживает. Вот и баба Люба не выдержала, Стас сам доставал ее из петли в старом обшарпанном кабинете. Случайно заглянул. Искал полковника Седова, а нашел его агента, болтающегося под потолком. Хорошо, что нож при себе был, успел перерезать веревку и привести женщину в чувство. Правда, благодарности за свою помощь не дождался: баба Люба его чуть не убила, когда поняла, что умереть не получилось. Брыкалась, ругалась, поливала его последними словами, а потом пришла в себя и расплакалась. «Думаешь, спас меня? — с ненавистью смотрела она на него. — Ничего ты не понимаешь! У меня ведь яма вот тут, — баба Люба стукнула себя по груди, — пустота… Разве можно с пустотой внутри жить?»
Насчет пустоты это он хорошо понимал. Сам так после маминой смерти жил. И ничего. Справлялся.
«Все равно уйду, зря ты меня остановить пытаешься, — сказала тогда баба Люба. — Не для чего мне больше жить».
А он ведь упрямый. Встряхнул ее, на ноги поставил, да и отвез к себе. А потом еще месяц глаз не спускал, каждый шаг контролировал, жить заставлял. Специально отпуск взял, первый раз за много лет. И заставил. Баба Люба пришла в себя, взялась помогать ему по дому, втянулась… Да так и осталась. И пустота у них одна на двоих стала. Так легче. А вот сейчас, когда в его жизни появились Инга с Никиткой, все изменилось. Стас видел, что баба Люба привязалась к его семье, оттаяла, даже платок свой вдовий сняла и помолодела лет на десять.
— Па, ну ты идешь? — нетерпеливо пританцовывая на месте, звонко спросил Никитка.
Стас усмехнулся. Вот и еще добрые перемены. В последнее время Ник называл его папой все чаще, и кто бы знал, как ему это нравилось… Да он просто балдел от того, как круто это звучало!
— Иду, — обнимая сына за плечи, сказал он и открыл дверь.
Да, они пока жили в московской квартире. Две недели назад вся его семья перебралась в столицу, чтобы быть поближе к клинике, в которой наблюдалась Инга. Жена поначалу сопротивлялась, убеждала, что у нее уже есть хороший врач и менять его она не собирается, но он настоял на своем. У Инги должно быть все самое лучшее: и врачи, и палата, и обслуживание. И желательно, чтобы все это было подальше от логовских кумушек. Хватит уже с него бывших одноклассниц и завистливых старых «подружек». Одна Орская чего стоит!
Он до сих пор помнил, как плакала Инга, когда выяснилось, что Никитку увела из школы Орская. «Нет, ну я понимаю, что она меня терпеть не может, но ребенок-то при чем? — всхлипывала жена. — Как можно было отдать Никитку чужакам?»
Как? Да легко. Орская, как выяснилось, хорошо знала Вадима, они даже встречались какое-то время. И конечно, мерзкая бабенка с радостью помогла своему бывшему, когда тот попросил передать Никитку Самойлову…
Черт! Да у него до сих пор все внутри переворачивается, когда он мысленно возвращается в те черные дни. Два месяца понадобилось, чтобы окончательно разобраться со строевскими отморозками. Каждого достал, никто не ушел от возмездия, даже сука Орская. Он ее аж в Мадриде нашел, чувствовала, тварь, что пощады не будет. Правда, убивать не стал, просто отдал Пабло, а уж тот из таких, как Верка, умеет дурь выбивать.
Да и в остальном все наладилось. Московским кланом управляет Игорь Легостаев — крепкий мужик из старого, проверенного рода. Стас сам его Совету порекомендовал, так что с москвичами у них теперь что-то вроде клановой дружбы. Егор с Игорем уже какие-то совместные проекты планируют, но он в это не вникает. Пусть брат сам разбирается, он в дела стаи не вмешивается. Хотя, с Никиным дядей проблему решить помог, не смог оставаться в стороне. Так что нет больше проблемы, как и половины красноярской стаи.
— А Никон в больницу не приедет? — неожиданно спросил Никитка.
Соскучился, видно, по своему другу.
— Нет. Он нас в Логе ждать будет, — наблюдая за сменяющимися на табло цифрами, ответил Стас.
Лифт тем временем спустился на первый этаж, и дверцы бесшумно разъехались, выпуская их на волю.
Машина уже ждала у подъезда, а Гена укладывал в багажник последние коробки и шары.
— Станислав Андреевич, Чадов звонил, все уже подъехали, — доложил он.
— Рано они, до выписки еще больше часа.
— Ну, лучше рано, чем поздно, — философски заметил Гена.
Его бессменный водитель вообще отличался философским взглядом на жизнь. Даже Канта на досуге почитывал.
— Ладно, поехали, — сказал Стас.
Они с Никиткой забрались на заднее сиденье, и белый лимузин тронулся с места. Стас оглядел салон. Просторно, повсюду светлая кожа, на окнах розовые шарики болтаются. Инге с Анечкой должно понравиться.
При мысли о новорожденной дочке в груди стало тепло. Инга говорит, что малышка похожа на него, но Стас ведь не слепой! Где он и где эта крошечная, бело-розовая девочка? Да у нее же даже мочки ушей Ингины! И носик, и губки, и светлый пушок на голове… Точная копия мамы.
— Долго еще ехать? — тихо спросил Ник.
Волнуется пацан. Готовится к встрече с сестрой.
— Скоро. Уже подъезжаем.
Он обнял сына и прижал к себе. Главное, чтобы Ник не чувствовал себя обделенным, а то сейчас все вокруг малышки крутится, решит еще, что про него забыли…
В клинике их уже ждали. В холле толпились старые друзья, волки из Лога, брат с женой. Ника и увидела их первой. Она широко улыбнулась и медленно поднялась с ярко-желтого дивана. Брагов тут же проследил за ее взглядом. Стас хмыкнул. На стреме брат, дрожит над своей беременной половиной.
— Наконец-то, — проворчал Егор. — Я уж думал, придется самому твоих красавиц забирать.
— Не торопись, братец, — усмехнулся он. — Вот как твоя красавица родит, так и заберешь. А со своими я уж как-нибудь сам.
Ответить Егор не успел.
— Станислав Андреевич, ваши девушки готовы, можете пройти в палату, — окликнула его улыбающаяся медсестра.
И он пошел. Да что там пошел, почти побежал. Распахнул дверь, влетел в палату, и замер, как дурак, уставившись на жену. Инга была… Черт, она была такой красивой! Поправляла какие-то крошечные бантики на розовом конверте и улыбалась так, что дух захватывало.
— Ну чего вы там на пороге встали? — не отрываясь от своего занятия, спросила жена. — Идите уже сюда.
А он не мог сдвинуться с места, внезапно осознав, как же ему повезло. Чертовски повезло! Пара, семья, дети… Счастливый он сукин сын!