Мамочка

Хе-х, я, наверное, слишком много хочу! А ведь должна Луну благодарить за то, что вообще жива. Мы живы… с Виктором…

Нет времени рассиживаться! Надо обыскать дом.

Положив малыша на кровать, я обошла комнату по периметру, заглянула в полки и сундуки. На столе у окна мне на глаза попалось письмо. Простой конверт без обратного адреса. Адрес получателя имелся – район Энкса, деревня Ракитная. Около конверта лежало письмо. Я заглянула в него – основной текст размыло от сырости, но первые и последние строки читались четко: «Дорогая Варенька, я уехал. Не спрашивай почему – так будет лучше для нас обоих. Я не разлюбил тебя, нет, но для твоей же безопасности покидаю это место, и еще…». Дальше не разобрать, сплошные кляксы и потеки, и в конце подпись – «твой Валентин».

Я отложила письмо и продолжила поиски. Мне сейчас не до чужих любовных историй. А вот адрес надо запомнить. Возможно, где-то рядом с этой самой деревней Ракитной я и нахожусь. Жаль, телефон сел – не отправить координаты.

Еда нашлась – пара коробок с консервами и герметичные пакетики «быстрой» лапши. Большая часть лапши пропала – упаковки проели мыши, лишь тушенка в сохранности. Осталось найти нож и открыть банку.

Нож отыскался в заклинившем ящике стола. Я приноровилась и с третьей попытки вскрыла жестянку. Слишком соленая желейная говядина показалась с голодухи вкуснейшим деликатесом. Если выберусь отсюда живой, накуплю себе в супермаркете тушенки и наготовлю с макаронами…

Когда выберусь.

Я же – мама. Я все смогу! По-другому сейчас даже думать нельзя.

Опустошив банку, я осторожно вышла из домика, чтобы поискать воду и набрать для ребенка чистого мха. Накормлю кроху, переодену, а потом перерою весь дом – может, отыщется какая-нибудь одежда на смену? На детские вещи, конечно, рассчитывать наивно, но с помощью ножа можно будет нарезать пеленок на смену, что уже неплохо – смогу костюмчик Виктора постирать и просушить. Теперь главное – найти воду.

Я прислонилась к кривой березе и прислушалась. Невдалеке раздавался характерный звук бегущий воды – рядом протекал ручей.

Через молодую березовую поросль вела тоненькая тропка. Пройдя по ней, я обнаружила заботливо выложенные булыжниками ступеньки. У подножья этой импровизированной лесенки вилась серебристая лента – лесной ручеек. Вот и вода – какое счастье!

Упав на колени, я принялась пить. Ледяная влага обжигала горло. Ребенка в таком холоде не помоешь – надо будет набрать кастрюлю и озаботиться поиском огня. С огнем было две проблемы. Во-первых, я не умела разводить его без спичек, а, во-вторых, дым мог выдать наше месторасположения врагам… На худой конец, подожду, пока вода отстоится и примет температуру окружающей среды. Это не достаточно тепло, конечно, но, по крайней мере, малыша уже не заморожу.

Ночь переночуем. Переживем.

      От мыслей о насущном отвлек шум. Кто-то продирался чрез кусты метрах в пятидесяти от меня. Неужели выследили? Я даже дышать от страха перестала. Как же так? Почему? Только немного успокоилась и настроилась на долгожданную передышку.

Бесшумно вернулась к домику, скользнула внутрь. Виктор заворочался и открыл глазки. Только не сейчас! Я же его еще не покормила – вот досада…

Я прижала покряхтывающего и всхлипывающего ребенка к груди, зашептала ему:

– Сыночек, миленький, ну, пожалуйста, потерпи.

Бросилась к двери, понимая, что бежать поздно – камуфляжная фигура уже двигалась за окном. Прямо к домику направлялась.

Убежать не получится – заметит! Я отступила обратно вглубь комнаты, метнулась взглядом по мебели, по вещам. Кровать! Прижимая Виктора, юркнула под нее. Вынув из ворота налившуюся грудь, сунула в рот ребенку, чтобы не заплакал и не выдал нас. Зажмурившись, прикрыла кроху полой куртки – лишь бы не стал чмокать громко…

Луна, помоги нам!

У крыльца раздались шаги. Входная дверь со скрипом отворилась, и кто-то протопал в сени.

Затаив дыхание, я ждала. Едва слышное покряхтывание ребенка казалось мне оглушительным. От напряжения болели виски. «Уходи! Пожалуйста, уйди прочь» – мысленно шептала я незваному гостю. Хотя, кто еще в этом домишке незваный? Скорее всего, заявился вовсе не гость, а сам хозяин!

Попыталась принюхаться, но не вышло. Под кроватью все пропахло мышами. Запах шел из-под пола, сочился в щели. Мне в бок неприятно дуло. Я крепче обняла сына, чтобы не замерз и не расплакался.

Моему взгляду немногое открывалось. Вот, загрохали по комнате тяжелые сапоги, снизу резина, чуть выше – камуфляжный брезент. Не очень большие сапоги… Странно. Ведь там, у упавшего вертолета, преследователь показался мне просто великаном! У страха глаза велики…

Топ-топ-топ. По шатким половицам, по ветхому самовязанному ковру. Остановился. Болотного цвета мысок на сантиметр задвинулся под кровать, обдал запахом прелых листьев и болотной жижи. Человек сел на кровать – ржавая сетка провисла, почти коснулась моего плеча, продавился сквозь ячейки полосатый матрас. Между сапогами уперся в пол приклад ружья.

– Ну, выходи что ли? Хватит прятаться – знаю, что ты здесь. Выходи, не обижу. Не бойся.

Обращались ко мне. Обнаружил… Нет, не обнаружил – обнаружила! Голос-то женский…

Я опасливо выползла из своего убежища, поднялась на ноги и, прижимая Виктора, отступила к противоположной стене. Передо мной сидела женщина. Невысокая, коренастая, с яркими зелеными глазами и рыжей косой.

– Кто вы? – спросила я первое, что пришло в голову.

В мыслях крутились разные варианты побега, и все отпадали: в волчицу быстро не перекинусь, человеком тоже не убегу. Догонит. И, вообще, ружье у нее…

– А ты кто? – женщина нахмурила густые брови. – Я-то тут хозяйка, а вот ты в гостях.

– Ангелина, – робко ответила я.

– Ангелина, значит. Волчица? Знаю, что волчица, – незнакомка прищурилась.

– Откуда знаете?

– Семен тебя ищет с людьми своими. Они вертолет сбили и теперь все вокруг прочесывают.

– Зачем мы им?

– Затем, что вас заказали. Кто? Не спрашивай – не знаю. Только то могу сказать, что заказчик – некто из ваших, из волков. Денег много заплатил, иначе Семен бы так не старался.

– Зачем оборотням обращаться к человеку? – не поверила я.

– Семен – не простой человек. Он – профессиональный охотник на оборотней. Ты даже не представляешь, сколько твоих собратьев его руками на тот свет отправлено было. Он делает все быстро и заказчиков своих никогда не выдает. Понимаешь теперь?

– Да… – я кивнула и медленно опустилась на стоящий в углу сундук. Ноги отказывались меня держать. Взгляд сам собой метнулся по одежде собеседницы, по ее оружию. – А вы… Вы ведь тоже… охотница?

– Была, – оборвала собеседница коротко и резко. – Сейчас нет. Ты не бойся меня, я тебя никому не выдам. И помогу. Еды принесу тебе и детёнку твоему всего необходимого. Только сиди тут тихо – не высовывайся. К воде тоже не ходи на всякий случай. Я тебе сама натаскаю. Будет и помыться и попить. Огонь не разводи. Я к утру принесу горячей воды в термосе, а ночью в шкуры заворачивайся – тут их много. Авось, не замерзните.

– Спасибо, – пробормотала я робкую благодарность. – Я до сих пор не знаю, как вас зовут?

– Варвара, – представилась, наконец, женщина.

– Спасибо вам, Варвара, – склонила голову я, а сама подумала, не та ли это Варенька из письма?

– Раньше срока не благодари, – отмахнулась хозяйка. – Семен сейчас раненый лежит – один из волков твоих его здорово погрыз. Но это временно. Вот оклемается главный немного, и охотники возьмутся за поиски с двойным усердием.

Мое сердце забилось, как бешеное. Андрей жив! А если не Андрей…

– Так остальные волки спаслись? Сколько их было, вы не знаете?

– Не знаю, – Варвара мотнула головой, толстая коса ударила по плечу. – Несколько, вроде. Только они тебе сейчас не помогут. Семен их за холмы отогнал, чтобы тебя отрезать.

– И они отступили?

– Пришлось. Бойцов у Семена целый вооруженный отряд. А волки после аварии раненые были, ослабевшие и без оружия – им пришлось уйти. Но ты не переживай – доберутся они до города, а там – могучая стая. Так что сиди тут тихохонько и жди, когда подмога явится.