Страница 1 из 16
Вместо предисловия
Эту легенду редко теперь услышишь.
Давно прошли те времена, когда в любом, даже в самом захолустном городишке на краю Алиота, на каждом углу распевали баллады о подвигах Светлого Клана. Прошли те времена, когда на вопрос «Кем ты хочешь стать?» все мальчишки, как один, отвечали – Королевским Аналостаном, а девочки спорили, кто красивее – Венус или Анагон. Прошли те времена, когда легаты, бросаясь в бой, кричали «За Клан! За Королевство! За Единство!». Прошли те времена, когда третье число Месяца Золотых Деревьев праздновалось как День Славы и сопровождалось богатыми пиршествами, веселыми гуляниями и великолепными салютами. Конор больше не принимает толпы туристов, приехавших посмотреть на дом Энея, где начиналась история Клана, а памятник Грозного Рейгара, сооруженный благодарными современниками, теперь вызывает не гордость, а жалость.
Почему так? Я и сама не знаю. Возможно, потому, что не осталось уже на землях бывшего Аналостана свидетелей грандиозных событий Золотых времен. А может потому, что нынешнее поколение не верит или не хочет верить в благородство, честь и самоотверженность их предков, не находя этих качеств у себя.
Но всё, что Вы прочитаете далее, – сущая правда.
Золотые Времена в Аналостане были и вправду прекрасны.
Повсюду пышно цвели сады с самыми разнообразными деревьями, большинство из которых не встретишь уже нигде на Алиоте, сколько не ищи; бескрайние поля, принявшие в начале Истории немало крови, а затем молча хранившие эту печальную тайну, простирались на многие тысячи километров; вдохновляли сказителей дремучие леса с их воинственными народами – кфарфхами, тубанцами, мираклами и многими другими, сейчас уже вымершими, а тогда очень живо участвовавшими в становлении Королевства. Жаль, что сильные мира сего позволили им исчезнуть с лица Алиота, забыв, какую неоценимую помощь эти народцы принесли во время Великого Объединения и позднее.
Хотя что уж говорить об отдельных народах, если забыли про само Великое Объединение и победу над Тьмой. Теперь Аналостан вновь распадается на кучу вечно спорящих, воюющих друг с другом государств, постоянно чем-то недовольных. В них уже не узнать наследников Королевства, некогда охватывающего почти все земли Алиота, за исключением острова Теней.
Я боюсь, что после распада Аналостан обратится в своем развитии. Он вернется в состояние, в котором пребывал до Объединения и появления Клана. Об этом периоде – о Темных Веках – теперь не принято говорить, но в немногих документах, которые не погибли во время Последней войны, он называется не иначе как безрассудный…
А ведь тогда ещё не явилась Тьма, еще не бродили по Алиоту её Порождения. Все зло шло от народа. Люди сами выбирали этот путь – путь боли и страданий. Неужели мы возвращаемся к этому страшному времени? Одни, без помощи Светлого Клана, озлобленные, а значит бессильные, мы собираемся противостоять Порождениям Черного Огня, Мертвой Воды, Пронизывающего Ветра и Безжизненной Земли? Порождениям, полностью уничтожить которых не удалось даже Клану.
Но я не хочу, чтобы о великих подвигах прошедших времен забыли. Поэтому я буду писать. Писать для этого поколения и последующих за ним. Пока могу. Сколько успею.
Я так говорю, потому что зло не дремлет. С детьми Тьмы у меня старые счеты, и не в их интересах возрождение легенд о Светлом Клане сейчас, когда, к моей величайшей скорби, начинают возраждаться секты, поклоняющиеся этим тварям. До сих пор меня берег талисман, данный мне Кланом. Но силы его, как и мои, на исходе. Они, рано или поздно, доберутся до меня. Но живой я не дамся.
Я ни о чем не жалею. Этому миру скоро придет конец, и я даже буду рада, если не увижу его.
Кто я?
Я – Ангора Рой-Шумаре, последняя из свидетелей тех времен, вечно молодая, бессмертный, а потому бессменный летописец Алиота.
Пролог
Мужчина решительно вошел в комнату. Оценивающе оглядев обстановку, он отчего-то поморщился и щёлкнул пальцами. Свечи, расставленные по всей комнате, повинуясь его приказу, тут же погасли. Теперь лишь камин освещал небольшую гостиную.
– Эней, ты … уверен? – воин, вошедший следом, говорил с совершенно не мужской интонацией – грустной и заискивающей.
– Да. Это точно они, – первый ответил уверенно и спокойно.
Два воина, один с ярко-рыжими, почти огненными волосами и красными полосами краски на щеках, и второй, болезненно бледный блондин, с тонкими аристократическими чертами лица, сели в деревянные кресла напротив друг друга. Страшные кривые тени, отбрасываемые огнем из камина, плясали по голым стенам, рассказывая какую-то древнюю, давно забытую легенду. В воздухе стоял приторный запах сирени, ветви которой, тяжелые от пышных кистей цветов, проникали в комнату через приоткрытое окно.
– Откуда ты знаешь?
– …Я чувствую, – после некоторой паузы ответил второй.
Рыжий воин цокнул языком и разочарованно закатил глаза.
– В прошлый раз ты тоже чувствовал! И что теперь? – он начинал злиться. Мужчина вскочил с кресла и, подойдя к окну, настежь растворил его. В комнату хлынул поток свежего ночного воздуха. Воин глубоко вздохнул и вновь обернулся к собеседнику. Тот поджал свои и без того тонкие губы и процедил:
– Я же просил не вспоминать об этом.
– А что? Правда глаза режет?
– Я прошу тебя, – мужчина прикрыл глаза и дотронулся пальцами до переносицы. – Мне нужны именно они, – просьба прозвучала очень устало.
– А как я объяснюсь перед галифаксами? Ты не подумал? Просто подойду к Тору и скажу: «Мне нужны именно эти легаты для ректора, предыдущая команда которого бесследно исчезла на задании. Пойми, Тор, он очень просит»? Так, по-твоему? И что он мне ответит?
– Замолчи. Просто сделай так, чтобы они достались мне.
– Я ничего не буду тебе обещать. Я понимаю всю важность грядущих событий, сколько сил было во все это вложено, но…
– Я верю в тебя, – перебил его блондин. – Твоему умению добиваться своего позавидует любой.
– О, спасибо. Только это не особо хорошее качество. Знал бы ты, чего мне стоит иногда… – говоривший перестал ходить по комнате и обернулся на второго человека. Голос его изменился. Он замялся, а затем обиженно заметил:
– Почему ты смеёшься? Я что, так смешон?
– Отнюдь, Сет. Просто мне вдруг стало так спокойно, как давно не было.
– С того дня? – понимающе переспросил Сет.
– Да, с тех пор. Я осознаю, что всё самое сложное нам ещё только предстоит. Но сейчас появилось что-то, что придает мне сил. Я не понимаю…
– Это надежда, Эней. Теперь у нас есть надежда, что в этот раз всё будет правильно. А не как тогда, – произнеся последнюю фразу, воин посуровел. – Прости, что я снова об этом.
Эней покачал головой.
– Тот день. Ах, Сет, я же был уверен, что всё получится! – блондин вскочил со своего места и, подойдя вплотную к Сету и заглянув ему в глаза, глухим голосом продолжил. – Те ребята, они никогда не перечили мне, выполняли в точности всё, что я им прикажу. Они верили, что я знаю, что говорю. А я ничего не знал. Чувствовал! Я только чувствовал, как обычно.
Рыжий положил руку на плечо друга и немного встряхнул его.
– Возможно, этого достаточно. Просто чувствовать и верить. И надеяться, – он чуть отстранился и взглянул на часы, стоявшие на камине. – Я, пожалуй, пойду. Поздно, а путь мне предстоит неблизкий. Еще и с Тором надо успеть договориться.
– Куда ты отправишься теперь?
– В Септам. Я узнал, что там живет одна бабка, совсем дряхлая старуха. Но она говорит на древнем языке, наверное, единственная на всем Алиоте. Я поеду и разыщу её. И попрошу перевести рукопись, которую мы нашли в Афзаре.
– Спасибо, Сет. Спасибо, что таскаешься из-за меня из конца в конец по всему Алиоту.
Рыжий усмехнулся:
– Прости, Эней, но я делаю это не из-за одного тебя. Пришествие Клана всколыхнет весь Аналостан! И я хочу быть причастным к этому. Хочу, чтобы мое имя вошло в историю. Как видишь, я жуткий эгоист.