Страница 22 из 23
– Вернулись!!!! – дружный вопль заставил Катерину улыбнуться и выставить вперед руки, останавливая всю честную компанию.
– Осторожно, птицу не помните, и не напугайте. Она как раз должна скоро проснуться. – Катя осторожно вытащила легонькую как пёрышко перепелочку-Злату и передала её в руки Ратко. У княжича слезы на глазах показались, когда он увидел в каком состоянии его сестра.
– Я Томиле сейчас бы шею свернул. – просто сказал он. – А Злата? Она выживет?
– А мы сейчас ей водички живой дадим и славно будет! И всё замечательно будет! Катенька, дай воды. – Баюн начал говорить, уводя Ратко от его гнева и страха за сестру, а Катерина снова быстренько достала флакон и опять капнула воды в птичий клювик. Бедняжка была совсем слабенькой, ей-то уж точно вторая капля не повредит! Прошло немного времени, и глаза начали открываться, птица затрепыхалась, испуганно озираясь.
– Злата, маленькая моя, всё, всё, уже не бойся, уже почти всё закончилось! – Ратко уговаривал сестру, и она вдруг встрепенулась, присмотрелась и вырвавшись из его рук прижалась к нему сама. Крепко- крепко прижалась и отчаянно что-то закричала.
– Тише, тише, не надо так плакать. Послушай меня, девочка. – Жаруся распахнула крылья прямо перед Ратко, и Злата испуганно оглянулась, и увидев сияющую красавицу-Жарусю кричать невольно перестала. Жаруся засвистела что-то, перепелка начала отвечать.
– Она не очень верит, что это всё правда, а не сон. Бедняжка, ей сильно досталось. Кот! Ну что ты стоишь? Изба где? Стоит он, уши развесил! Птенца кормить надо срочно! И поить, ей по-моему есть и пить давали только чтобы не умерла. И Катерина с мальчиками едва на ногах стоят, а он тут баклуши бьет!
Кот развил бурную деятельность. Изба возникла мгновенно, в избе расстелилась скатерть, которую Кот в прыжке от двери добыл из своего мешочка, и ухитрился метко кинуть в центр стола.
Бледный Ратко смотрел как маленькая птица жадно пьет. А потом тянется к блюдцу с зерном.
– Только не спеши. По чуть-чуть кушай. – ласково говорила ей Жаруся, но бедняжке и самой малости хватило. Она уснула прямо на столе, головкой в блюдце.
– Я не могу! – Ратко выскочил из избы. – Я убью Томилу! – он с силой ударил кулаками в стену избы.
– Ты избушку-то не пугай, а то свернется ещё! Тише. Не кричи. – Волк оказался рядом и оттеснил княжича от стены. – Я тебя очень понимаю, но сейчас надо брата твоего вытащить, и обоих вернуть в нормальный облик. А потом уже с Томилой разбираться.
Катерина сидела глубоко задумавшись. – Как же убрать эти цепи! Вот же… Мерзавка! Цепи даже не на замки застегнуты, а намертво заклепаны кузнецом, чтобы понятно было, что его никто не собирается выпускать, это уже до смерти! И цепи толстенные! Домой что ли вернуться, ножовку по металлу взять? Так сколько такую цепь пилить надо, и там ведь их много!
Катерина задумчиво водила карандашом по бумаге, изобразив сарай и стойло. Весьма схематично коня, и цепи, которыми он был обмотан. В сотый раз задумчиво обводя рисунок, она вдруг сообразила!
– Как же я сразу-то не подумала! Шляпа я, соломенная! С перьями! – Катерина ругалась на себя вслух, и унылый Ратко, сидящий около Златы, поднял голову. Волк сунул нос в рисунок, а Баюн, чтобы не тратить время на обход стола, пошел прямо по нему.
– Кать, что? – Кот смотрел на рисунок, не обращая внимания на самобранку, потихоньку выползающую из-под его лап.
– Смотри! Цепи толстенные, их много, наверчены на коня вдоль и поперек. А куда они крепятся? – Катерина постучала карандашом по двум линиям, изображавшим бревна стойла. А потом перевернула карандаш и ластиком частично стерла эти линии. – Бревна толстые, но их всего два. И дерево пилить гораздо проще, чем кучу цепей.
– Точно! – Кир вынул у неё из руки карандаш, и быстро изобразил коня и переплетение цепей на нем. Причем несоизмеримо лучше, чем Катерина, та только рот открыла, с изумлением глядя, как на листе возникает Стоян. – Если бревна перепилить, то цепи просто свалятся. Никто не додумался ему ноги заковать. Или на шею какой-нибудь ошейник одеть. Просто цепляли железку на коня и на бревно.
– Изобретатель блин! Хорошо, что кто-нибудь такой умный там рядом не стоял, пока коня приковывали. Ты мне лучше скажи, ты хоть раз что-нибудь пилил? – Cтепан помнил толщину бревен, и особых восторгов не испытывал.
– Пилил, конечно, а ты разве нет? Аааа, как же я забыл! Ты ж богатенький буратино! Таким пила ручки оскорбит! Низзя, да? – Кир благоразумно убрался подальше от Степана, но не учел, что Волку эти заявления тоже не понравились.
– Ты, если собираешься тут быть и помогать, не смей оскорблять того, с кем завтра будешь жизнью рисковать! – мрачно и тихо сказал Волк. Киру стало как-то некомфортно. Он дернул плечом, вернулся в столу.
– Извини. – пробурчал Кир еле слышно и неохотно, Степан собирался было дальше обижаться, но глянул на Волка, вздохнул и ответил:
– Я действительно пилу в руках никогда не держал, так что будешь показывать. И ещё раз так пошутишь, получишь по шее, и сильно!
Глава 8. Стоян
Катерина проснулась будто её кто-то толкнул, потихоньку выбралась из-под одеяла, переоделась с помощью перышка, отодвинула занавеску, и на цыпочках прокралась к выходу.
– Куда тебя понесло? Если в нужник, то он с другой стороны. – Волк всегда слышал все её перемещения.
– Да знаю я, что где, я почитать хочу. Мне же сказку будить! – Катерина говорила едва слышно и выбралась всё-таки из избы. Включила планшет и начала просматривать сказку, одновременно соображая, где она что-то подобное видела.
– А что это ты уже про то, что бы сказку будить? Не рано ли? – Волк приволок Катерине Баюнов любимый матрасик, и уложил его на крыльце.
– Волчок, ну как же рано? Вот распилят мальчики бревна. Уберем мы цепи, а дальше-то что? Конь истощенный, конечно, но его в сумке не унести. Надо будить сказку, чтобы и он проснулся. Надеюсь, что им будет не до Стояна в первые минуты после пробуждения. А я постараюсь ему объяснить, куда ему надо двигаться, а, может на нем и приеду.
– Нет! Туман уйдет, я сам прилечу за тобой! – Волк упрямо мотал головой.
– Угу, в город, в котором куча народа, все в панике мечутся и тут, ба, какой сюрприз! Летающий Волк. Ты даже до меня не долетишь. Тебя подстрелят, а я? Мне тогда что делать?
Волк доказывал, что никто его не подстрелит до появления разбуженного их беседой Баюна.
– И чего вы так орете ни свет ни заря? И какая подлая бурая скотина уперла мой матрасик прямо на снег?
Волк сделал вид, что про матрасик он не слышал. А Баюн выслушал обе стороны, сделал вид, что задумался, и важно заявил:
– Девочка-то у нас не в пример разумнее! Чем некоторые, которые тут матрасы тягают у приличных котиков! Она невидимку оденет. И вообще будет в безопасности! И не рычи на меня. Я так не люблю! Громко мне так! – Баюн демонстративно потряс головой, как будто вытрясая оттуда Волчий рык.
Волк очень тихо сказал что-то по-волчьи, судя по всему нечто очень ругательское, и старательно сдерживаясь, ушел в лес, откуда послышался его рёв и треск деревьев.
– Нервы, нервы… – Баюн печально покачал головой. – И ведь помладше меня будет, а такой несдержанный.
– Котинька, ты во всех отношениях уникален! – Катерина лучезарно улыбалась Баюну, озабоченно прислушиваясь к разрушениям, производим Волком.
– Это он ещё знаешь почему так психует? – Кот подобрался поближе и прямо в ухо Катерины доверительно объяснил: – Ему же Стояна расколдовывать придется. То есть голову отсечь. Он всё-таки хищник, да ещё один из лучших, знаешь ли… Запах крови, это для волков очень сложная штука, много всяких эмоций появляется. А там этого запаха будет море!!! Вот он и паникует.
– Бедный! – Катерину передернуло. Ей даже думать было о таком страшно!
– Да уж. Ничего, ничего. Жаруся с ним полетит и я буду, подстрахуем. А ты и правда самый разумный способ предложила. Сказку-то знаешь, где найти? – Баюн начал Катерине объяснять где, и когда Волк вернулся, они уже рисовали в избе как быстрее пройти от героев сказки до сарая, где держат Стояна.