Страница 17 из 23
– Степан, а тебе сколько лет? – вдруг спросил Кир.
– Тринадцать, а тебе?
– Тоже вот-вот исполнится тринадцать. Так что он нас на пару лет старше. Странно, правда?
– Не то слово… – Cтепан хмуро смотрел на Ратко, деловито обнюхивавшего тропинку. – Как только Катерина его высмотрела? Сивка и то не увидел.
Сама Катерина всё пыталась вспомнить, не сказала ли она чего-нибудь обидного для среднего княжьего сына, пока его в чувство приводила. Не всё, что говоришь умирающему псу, пытаясь его привести в чувство, можно говорить людям. А, с другой стороны, откуда она могла знать-то, что он не собака? Так может и ладно? А тут ещё и сам Ратко как специально вел себя очень уж по-собачьи. Привык, наверное. Но, подходить и заглядывать ей в глаза, всё время хвостом вилять, и ложиться у её ног, как-то излишне. Катерина не осмелилась его останавливать, мало ли, может, он себя не контролирует, но сама чувствовала себя неловко.
Баюн на Волке и Жаруся вернулись через два дня после того, как Сивка обнаружил, кто именно у них в шкуре пса живет, и вернулись очень довольные. Жаруся послала весточку стае, и они обещали весной помочь перенести дуб-полянин в Котовые владения. Им всё равно будет по дороге. Царь Василий передавал приглашение сказочнице Катерине посетить его царство как можно скорее, сулил дары, пиры и прочие радости жизни. Специальные послания были вручены от обоих царевичей. Старший официально и внушительно повторял отцовские приглашения, а Иван просто радовался, что Катерина жива и поправилась. А пока Катерина письма распечатывала, около неё застыл Волк, подозрительно принюхивающийся с самого первого мгновения возвращения в Дуб.
– Так, что опять у нас случилось? – мрачно спросил он у Катерины. – И где этот???
– Этот который? – невинно глядя на Волка поверх письма осведомилась Катерина.
– Который сейчас пожалеет, что на свет родился! – Волк вздыбил шерсть на загривке и шагнул в сторону оружейной. Он сразу понял, что в Дубе посторонний, вроде пес, но и не совсем. А значит, кто-то обманом проник и, скорее всего, угрожает Катерине. Хорошо, что Сивка, зная своего друга уже много лет, остановил его и сумел объяснить, что и как.
– Ему уже выходить-то можно? – уточнил Сивка, осматривая Волка, шерсть поднятая дыбом улеглась, клыки спрятал, но вид грозный. – Ты мальчишку не пугай! Ему всего-то пятнадцать. И так уж досталось…
– Ладно, посмотрим. – кивнул Волк.
Рядом Баюн рылся в книгах, а Жаруся принесла зеркальце и зависла с ним.
– Ратко, выходи. Хозяин приехал, надо познакомиться. – позвал его Сивка. Дверь оружейной открылась, на пороге показался пёс, который за прошедшие дни успел немного отъесться, и выглядел уже не совсем помирающим. Шел осторожно, но с достоинством. Подошел в Баюну, низко склонил голову, приветствуя хозяина Дуба. Жаруся наклонила зеркальце и в нем отразилась совсем даже не собака, а темноволосый паренек, очень худой, в обносках, но, старающийся держаться ровно и с достоинством, как когда-то учили его, среднего княжьего сына Ратко.
Катерина первый раз увидела его в человеческом виде. И чего уж там, ей понравился его нормальный вид. А потом глянула на пса, и расстроилась, подумав. – А ну как не получится его расколдовать, и что тогда?
– Здрав будь княжич Ратко! – важно проговорил Кот. Ратко поднял глаза, и увидел зеркальце, а в нем себя. Настоящего. Вздрогнул, закрыл глаза, опустил голову и замотал ею. Что-то попытался сказать, получилась смесь подлаивания, скулежа. Осекся и замолчал.
Волк смягчился. – Не переживай так. Я тебя понимаю. Можешь говорить.
Ратко открыл глаза, кинулся к Волку, и начал что-то ему торопливо объяснять короткими фразами из лая, пофыркивания, сложных горловых звуков.
– Не торопись. Я Волк всё-таки, собачий понимаю, но не так быстро говори. – Волк внимательно слушал, и кивал головой. А потом коснулся носом головы Ратко. – Не волнуйся, мы постараемся тебе помочь. – а потом повернулся и перевел. – Он говорит, что знает где его брат и сестра. Томила, его мачеха, заколдовала сестру, сделала её перепёлкой и держала её у себя в клетке, в светлице. А старший брат стал конем. И стоял в конюшне Томилы, закованный цепями так, что и пошевелиться не мог. Ратко очень боялся, что погибнет и никто не узнает где его брат и сестра. И даже если когда-нибудь найдется сказочник, который прогонит туман, Томила продолжит измываться над его родными. Томила сама ему рассказала, где они, и даже показала, чтобы ему ещё хуже было! А когда начал наползать туман, он сумел сбежать, тогда не до него было, долго скитался и уже умирал в снегу, когда его нашла Катерина. – Волк мимолетно глянул на Катю, переместился к ней поближе и ласково коснулся руки.
– Только ты, Ратко, кое-чего не знаешь! – продолжил Волк, уже обращаясь к псу. – Тот самый сказочник, которого ты ждал, уже в Лукоморье. Нет, никуда бежать не надо. Тут, прямо в этой горнице. Позволь представить тебе сказочницу Катерину! Уж каким чутьем она тебя обнаружила, понятия не имею. – Волк чуть сдвинулся в сторону, чтобы Ратко лучше было Катерину видеть. И сам наслаждался его пораженным видом. Ратко шагнул к Катерине и низко опустил голову к её ногам.
– Волк, я тебя очень прошу! Скажи ты ему, пусть он встанет немедленно. – Катерина покраснела и не очень понимала, как выйти из неловкой ситуации. Как себя вести с собакой она знала отлично, а вот как с княжичем в виде собаки?
– Катюш, сама скажи. Он-то тебя прекрасно понимает. – Волк явно развлекался.
– Княжич Ратко, прошу тебя встать! Пожалуйста! – Ратко послушно поднялся и сел, внимательно глядя на Катерину.
– А вот сейчас что ему надо сказать? Cмотри вооон в тот угол, а не на меня? – думала Катерина и пыталась сообразить, что делать.
– Баюн, а как с них со всех заклятья снять? – Катерина старательно отвлекла внимание от себя.
Баюн подошел поближе к Ратко и начал с ним беседовать. Что-то понимал сам, что-то переспрашивал у Волка. А потом озадаченно потёр лапой лоб. – Да уж, это она намудрила, мачеха их расчудесная.
Он ринулся к сундуку, вызвал какую-то книгу, нетерпеливо подозвал к себе Ратко. Что-то спрашивал. Фыркал, сердился. Пошел почесать когти. А потом вспомнил, что давно не кушал!
– Целых четыре часа. – серьезно кивнул Волк. – Срочно, срочно обедать, а погибнет Котик наш, худенький.
– Я попрошу меня не дразнить! – Баюн деловито кинул скатерть-самобранку. А Катерина вдруг заметила, что он тревожно глянул на Ратко.
– Ой, что-то он там такое вычитал… – заволновалась Катерина.
После обеда, Кот велел всем разойтись и оставить его отдохнуть, а потом, отдохнув, он продолжит свои изыскания. Ратко послушно потрусил к печке и одеялам. Но Жаруся выразительно глянула на Баюна, тот поманил Ратко и открыл ему до сего момента совершенно неразличимую дверь в стене горницы, и завел туда.
– Негоже тебе княжич, на полу спать. Отвыкай! – он махнул лапой и Ратко неловко запрыгнувший на кровать, мгновенно рухнул и уснул. А сам Баюн немного задержался, высматривая его сны. Покивал сам себе головой и вернулся в горницу.
– И что не так? – строго спросила его Катерина. – Нельзя их расколдовать?
– Ну, почему же… Можно. Только непросто. Старший брат сможет стать человеком, если ему отсечь голову, а потом оживить живой водой.
Катерина ахнула. Волк сморщился. Степан закрыл рот себе ладонью. Кир побледнел. А Жаруся гневно засияла. – Вот мерзавка Томила! – констатировала она.
– Это точно. – печально кивнул головой Баюн.
– Сестру можно расколдовать, если её обнимут и расцелуют оба брата, ставшие людьми. То есть, для того, чтобы девочка вернула свой облик, нужно убить старшего, воспользоваться водой, которой как Томила думала, в Лукоморье не найти, и расколдовать среднего.
– А как расколдовать Ратко? – спросила Катерина, подозревавшая, что Кот не случайно начал со старшего брата.
– А, я тебе потом расскажу. – Баюн рассматривал узор на скатерти.
– Небось, и этого Катьке целовать придется! – нервно хихикнул Степан, который находился под впечатлением рецепта для старшего брата. Случайно угадал, и замер. Тишина за столом заставила его поднять глаза. Волк смотрел на него с таким мрачным видом, что Степан остро пожалел, что вообще в Лукоморье в этот раз пришел. Кот разглядывал скатерть, Кир открыл было рот, уточнить, но быстренько его закрыл. А Жаруся ловко съездила Степана крылом по затылку.