Объятые пламенем

– Дариан… – с надломом в голосе начала я, но он меня неожиданно резко оборвал.

– Таша, – уверенно произнес моё имя он, взяв напополам разрезанное им яблоко в руки. – Я ничего тебе не дам, не получив от тебя что-то взамен. Не в этом случае. – сказав эти слова, он внушительно выдохнул и красочно повёл правой бровью. – Не подходи ко мне больше с этим вопросом, если не можешь мне предложить ничего из того, что меня действительно может заинтересовать, – уже договаривая свою откровенно безумную речь, он красноречиво соскользнул с моего лица на мою грудь, затем на талию, после чего, сжато выдохнув, вышел в столовую, оставив меня стоять посреди кухни, словно вылитый им собственноручно столб.

Уже вечером, шокированная происходящим и не верящая в то, что подобное может происходить взаправду (я что, действительно уже больше суток знаю о похищении человека и до сих пор умалчиваю этот факт от правоохранительных органов?!), я сидела в своей гостиной на любимом кресле и, удерживая подбородок большим пальцем, а указательным впиваясь в висок, округлёнными глазами смотрела в центр стеклянного журнального столика, закиданного номерами старинных журналов с чердака, и беспросветно пропускала мимо ушей всё, что обсуждали между собой Нат и Коко, дружно наблюдавшие ход очередного повтора футбольного матча месячной давности.

– Таша, ты нас слышишь? – неожиданно защёлкала пальцами перед моими глазами Нат. – Да что с тобой такое? Со вчерашнего вечера с тобой что-то происходит. О Дариане думаешь?

– При чём здесь Дариан?! – едва не выкрикнула я с неожиданно враждебным раздражением.

– Оу, понятно… – сказав это, огневолосая, сделав очередной глоток из своей бутылки пива, снова уставилась в телевизор.

– Прости, – скрестив руки на груди, выдохнула я, осознав свою необоснованную резкость. – Просто у меня скоро месячные, – наконец решила солгать я, чтобы хоть как-то сгладить момент. – О чём вы говорили?

– Брат Нат с женой и детьми приезжает на выходные в Лондон, – выглянула из-за огневолосой Коко.

– Джим приезжает? – не скрыла своего удивления я.

– Вообще-то мы уже полчаса как только об этом и говорим, – заметила Нат. – Ты уверена, что будешь это? – она встряхнула моей нетронутой бутылкой пива.

– Нет, забирай, – взмахнула рукой я. – Пожалуй, мне нужно поспать. Всем спокойной ночи, – уже поднимаясь с кресла, тяжело выдохнула я.

– Спокойной ночи, – в свою бутылку отозвалась Коко.

– Спокойной ночи, – щёлкнула крышкой моего пива Нат.

Никакой спокойной ночи у меня не было. Я ворочалась до двух часов, пока наконец не осознала того факта, что Дариан серьёзен на все сто процентов и что он не отступит от выдвинутого мне им ультиматума, чего бы то ему не стоило – таков его циничный характер.

Заявить на него в полицию?.. Он сам полиция. Едва ли с теми деньгами и связями, которыми он обладает, он не сумеет заткнуть меня одним лишь своим щелчком. Кого он удерживает против воли? Картера Бишопа? А где именно?.. И каковы мои доказательства?.. Может быть у меня есть улики?.. Хоть что-нибудь кроме моего “честного слова”?.. Нет!.. У меня ничего нет против Дариана Риордана!..

…Но если я не могу доказать его преступление, тогда почему я, собственно, не могу сыграть по его правилам, чтобы остановить “это”?..

Ах да… Я ведь действительно гордая.

Вдавливая педаль газа до упора, я едва не выдавливала её наружу, так зла я была на поведение Дариана. Сегодня, после того, как моё рабочее время иссякло, я попыталась призвать его к выполнению нашего договора, но он сообщил мне, что договор временно приостановлен, до тех пор, пока у него есть то, что нужно мне – свобода Картера. Впрочем, тот пункт договора, в котором мы не можем заводить себе других партнёров, по его словам оставался действующим вплоть до того момента, пока наш договор не будет признан обеими сторонами аннулированным.

– Думаешь, что мы просто переспим как всегда и за это ты получишь от меня желаемое? – нахально сверлил меня взглядом он. – Меня это больше не интересует. Можешь начинать придумывать что-нибудь более оригинальное.

– Я никогда ни о чём тебя не просила, – сжала кулаки я.

– Ты сама отвечаешь на свой вопрос, солнышко. Учись у меня просить.

Солнышко!.. Мерзавец знал, что меня выводит из себя подобное обращение!.. Именно поэтому он специально периодически использовал в своих обращениях ко мне слова вроде “солнышек”, “лапушек” и “дорогуш”. Извращенец!..

– Таша… Та-а-аша… – Нат в который раз за прошедшие сутки щёлкала пальцами у меня перед носом. – Мы ведь договаривались, что ты порежешь только полкочана капусты, а не весь и сразу… Что нам теперь с этим делать?

Посмотрев на лежащий передо мной измельченный в труху кочан капусты и на нож в правой руке, я разочарованно выдохнула.

– Ничего. Мы это всё затушим с картошкой, – попыталась обнадёжить меня Коко.

– О какой картошке идёт речь? В сковороде едва хватит места на всю эту капусту, – без ножа резала правду Нат.

…Уже через час мы ели тушеную капусту с рисом.

– Таша, ты снова проваливаешься, – огневолосая перехватила мой разъярённый, брошенный вникуда взгляд. – Не знаю, на что ты там злишься, хотя и догадываюсь на кого конкретно, но давай на сегодня не об этом?

– Да, расскажи нам лучше про мистера Гутмана, – вдруг встряла Коко. – Это же надо – ты была у него в гостях! Ведь у него дома даже социальные службы не бывают.

– Если честно, я не то что голоса, но даже внешности его не смогу описать, если меня вдруг попросят, – запрокинула на бок голову Нат, зажмурив при этом один глаз. – Я если его и вижу, тогда не больше пары раз в месяц – когда заставляю свою ленивую попу подняться с постели ради утренней пробежки, о которой потом жалею всю последующую неделю. Гутман всегда был для меня “человеком из окна” – того самого окна “на втором этаже соседнего дома”. Вроде как он постоянно что-то рисует там на своих больших мольбертах.

– Я бы так хотела с ним познакомиться! – неожиданно воодушевленно призналась Коко. – Таша, ты не могла бы нас познакомить с ним?

– Что?.. – я едва не поперхнулась от прилетевшего в мою голову вопроса извне.

Теперь эту неделю с уверенностью можно было назвать неделей, выпавшей из моей реальности в какую-то параллельную. Я окончательно перестала понимать, что вокруг меня происходит. Каким образом я вдруг стала тем единственным человеком, который должен решать такие глобальные вопросы, как освобождение пленников, вынужденных, как Картер Бишоп, и добровольных, как Олаф Гутман?!

Первое октября. Среда. Я на взводе. По моим подсчётам – а они верны – Дариан уже пятый день к ряду удерживает Картера против его воли. И это как минимум – серьёзное преступление, как максимум – признак склонности Риордана к подлинному безумию с маниакальным уклоном.

Я бы уже давно обратилась в полицию, не будь я уверена в том, что Риордан не то что выйдет сухим из воды, но даже в неё не войдёт, а вот я, в данном варианте развития событий, всерьёз рискну ненароком утопиться. Кажется, как и предсказывал Дариан, я медленно, но верно начинала осознавать, что у меня действительно нет выбора…

Пораньше отправив Ирму к Трейси, без пятнадцати семь я без стука вошла в кабинет Дариана, будучи на все сто процентов уверенной в том, что часом ранее он вернулся домой.

Дариан сидел за столом, держа в руках неоправданно большой и очевидно тяжёлый нож для вскрытия прессы, выполненный в виде кинжала. С любопытством наблюдая моё уверенное шествие в его сторону, он красноречиво отложил вскрытый им только что конверт.

Уверенно подойдя к Риордану впритык и сев на стол перед ним, я скрестила руки на груди и, нахмурившись и прикусив нижнюю губу, окинула свою жертву оценивающим взглядом. С утра я преднамеренно надела тонкую белоснежную кофту с глубоким декольте и обтягивающие светлые джинсы, так что в эту минуту могла не сомневаться в своей неотразимости.