Страница 22 из 27
– Решили потренироваться, молодцы, девочки, тяжело в учении, легко в получении… А попы трите, пригодится, нечего девицам в разных местах точки создавать…
Лана, я и Катя, наконец, побежали в баню, торопясь, пока нам опять что-нибудь не поручили. В десятке метров от бани рядом с дозорными куполами и свежевырезанным деревянным корытом с мыльной водой сидел Серый, назначенный на стирку девчачьих вещичек. Он подмигнул нам и сказал побыстрее кидать ему ещё трусишки, но мы уже просто расхохотались от потока событий. Когда я через пять минут, завернувшись в плед, вынесла из бани кучу грязнющей одежды, то увидела, как две новеньких нахалки зашли в домик вслед за нашим Повелителем. Вот ведь засранки! Я тут же с возмущением поделилась увиденным с… с кем? Со старой гвардией гарема?.. Они даже не такие красивые как мы… А кто я с Катей? А Ланочка, сидя на лавочке и попискивая от распутывания Юлей веника на её головке, только рассмеялась:
– Вот сбегу я года через три, а Повелитель совсем заматереет, и ты будешь в гареме ссоры между Триста Семнадцатой и Четыреста Десятой наложницами разбирать…
А Катя вдруг заплакала и обняла вечно хихикавшую малышку. Мы с Катей вместе обняли Пигалицу вампиретту, усевшись на пол. Вдруг как то остро стало понятно, какая невероятная волна боли накатывается на Ланочку, и откатывается от стены смеха, а она гладила наши головы, попискивала от расчесывания и смеялась, что лет через пятьсот, мы, занятые пирсингом и причёсками юные красотки, и не вспомним об этих пустяках.
Но как же великолепна правильная банька, да с веничком! Да с такой умелой банщицей. Юля оттирала нас, визжащих, мочалкой, потом хлестала и растирала веником, выгоняла из баньки и обливала ледяной водой из ручья, которую радостно таскали Федя, Бэримор и Серый. И оба новеньких. Всем хотелось к нам. Ещё бы, с таким то визгом!
Потом Ланочка попросила, и Юля, обворожительно голенькая, показала танец с тростью. А потом… Воткнула дротик в пол. Тот увеличился и встал в распор до потолка. А разошедшаяся Юля в тесной баньке показала нам такооой танец на пилоне, что мы пожалели, что мы не парни! Катя только сказала, что Юля может невероятно зажечь сегодня ночью на пьянке Андрея с Демонами, не голенькая, конечно. Но Юля смутилась, заплакала, и сказала, что у неё плохие воспоминания о том прошлом. И это она, так, случайно, с нами расслабилась. Ланочка бросилась её успокаивать, что прошлое у всех есть и не у всех хорошее, но она поможет, и Князь поможет и всё Княжество поможет. Вон и Бэримор за дверью уже готов пилоном сам побыть…
И Юля ожила опять. И рассказала, облегчила душу…
Родилась в посёлке, в глубине Сибири. Родители алкоголики, не повезло. Но в детстве много жила у прабабушки, там же в посёлке, да и соседи были хорошие. Особенно одна семья. Когда ей пятнадцать лет было, прабабушка умерла, и ей туго пришлось с родителями, те соседи много выручали. А как школу окончила, поехала в город, поступать на медсестру учиться. Поступила. И отучилась год почти. Но девица видная была, красивая. Почти сразу в городе познакомилась с парнем богатым, щедрым и красивым. Полгода любовь была невероятная, но с пьянками, потом и наркотики. Сама виновата тоже, захотела красивой жизни, но, наверно, её, дуру зелёную, из сети не выпустили бы по-любому. Хотя в медучилище продолжала ходить, пыталась спастись, что ли… Заодно училась танцам красивым и отчаянным. На пилоне, стриптиз, и другие. Хотелось успеха… А любимому это нравилось, он оплачивал.
А потом… Или надоела ему. Или с самого начала готовил, а скорее всего и то и другое. Он оказался младшим братом местного главаря банды. И сам занимался ночными клубами и сутенёрством. Вот и выставил счёт и за танцы, и за съём квартиры, и за одежду дорогую. Да и наркотики стали не бесплатно. Пробовала сбежать, избили. Да и пригрозили и родне отомстить. Так и пошла Юленька танцевать в клубы, а заодно и проституцией пришлось заниматься. А потом, через год примерно, весной этой, пришли к её хозяину и сутенёру, и бывшему любимому в одном лице, двое странных, те самые, которые зарыты теперь у дороги, и купили её за большие деньги.
Отвезли с завязанными глазами, провели через портал. А там немолодой мужик, но не старик. Как позже понятно стало, Тёмный, нет, Грязный, посмотрел на неё долго, выругался, что наркоманка и чёрт-те что – наверно, не понравилась светлая эльфийка, и то, что добрая, как Ланочка увидела. Сказал, что ему уже и для утех не нужна, а та которая вернёт способность к утехам, сама для утех и сгодится первой. Приказал отправить в тот домик у портала. И прислуга за всё и для… утех опять же… Пробовала бежать, избили, стали запирать. Запаршивела, угасать начала. Дошла до отчаяния, и вдруг почувствовала… за дверью… Спасителя, Рыцаря, Благородного!.. Отчаянно закричала безмолвно… ушёл. Потом вернулся, открыл дверь. Сказал, что уведёт и спасёт, и любить будет, и прекрасные люди будут, и прекрасная жизнь. Цена тяжёлая, особенно ему, но только на время… потом руку вырастит могучая и добрая волшебница, и нечего бояться, и сама, мол, волшебница… Даже без руки жить согласилась. Хотя видела магов и странных существ, но что бы руку вырастить…
Дальше мы знаем, хотя… но наркотической ломки нет…
Ланочка сказала:
– Физическую наркозависимость я вылечила сразу, конечно, а мозгоправством таким заниматься плохо… Так что зависимость в мозгах придётся тебе самой искоренить, но это не так и сложно. Было бы желание… Главное, душу исцелить, а там может быть не очень сиятельно… эльфы всякие бывают. Хотя у меня и самой найдётся пятнышко.
Ланочка рассмеялась, а мы с Катей вздрогнули. Помним то пятнышко. Аж до костей пробирает один вид, а каково это в себе видеть…
А Юля спросила про то, что Лана говорила что сбежит года через три… Лана засмеялась весело и задорно и попросила меня рассказать пророчество прямое на семью Андрея и Ланы через десять лет, заодно и потренируюсь. Но не молчать и не думать, а как профессиональный оракул говорить, и сказать, ясно ли вижу. Я и произнесла, только потом закричала от ужаса:
– Вижу ясно два могильных камня. Рядом. За одним забором. И написано. Лана. Андрей.
Я, Катя и Юля дружно даже не заревели, завыли, а Ланочка засмеялась весело. В баню к нам влетел Бэримор с мечом Катиным. Сказал, что мы дуры. Вышел.
А Ланочка, Бесподобная и Невероятная, сказала тихо и спокойно, с улыбкой:
– Если вы не начнёте веселиться и радоваться, то я зря тратила заклинания Вечной Молодости, и ещё потратить хочу. И перед Равновесием не оправдаюсь… потом… А в скиту или в монастыре триста лет молодости в тягость невероятную будут… Триста лет молодости, это и проклятье, если расслабиться, и дать мозгам постареть… Надо суметь триста лет продержаться со всей глупостью и задором молодости… И уходить придётся от детей и внуков, или хоронить… Так что… ВЕСЕЛИМСЯ! – крикнула – Бэримор, лапочка ушастенький, не откажи в пиве холодненьком, под баньку то можно, наверно!
Серый принёс нам пива.
И мы начали, пусть и не сразу, веселиться. А потом, под Ланочкиными чарами, и совсем разошлись. Ну мы и визжали весело, ну и крутились все вокруг шеста, как на камни не улетели!.. Шабаш, он и есть…
Хотели мы ещё будущее посмотреть, но Лана сказала, что не надо сразу, да и не всегда полезно, да и вероятность это. И думать надо сначала, прежде чем узнавать. И оракулы не зря долго учатся, причём не только колдовать на будущее…
Чистые и счастливые вышли в предбанник. Ланочка оделась в клубную одежду. Повизжала от восторга – топик как лифчик кожаный, шортики как трусики, гольфики выше колен, ботиночки на каблучках… Катя так же нарядилась, только она ещё сетью линий магических оплетена, сказочное зрелище, готовится в горгуломорфы. Юля в мой клубный наряд такой же невероятный втиснулась, только Лана прям в предбаннике её немного, предварительно, модифицировала, подтянула что ли, немного жирка убрала. Я узнала, что и мне такой то ли костюмчик, то ли купальник, покупал хитрый Повелитель – вот пригодился. Я в платье клубное тоже нарядилась.