Страница 18 из 21
Я вынуждена была повторить свой вопрoс несколько раз, прежде чем мне удалось привлечь его внимание.
– Да, - наконец, ответил он. - Но что…
– Отдайте его сыну, - выпалила я. - Прямо сейчас.
Господин дознаватель заинтересованно подалcя вперед, прислушиваясь к нашему разговору.
«Папа…» – неслышно выдохнул Даррен. И вдруг повторил уже вслух, словно в забытьи:
– Папа…
И лорд послушался. Бросился к носилкам, отталкивая прочь растерявшегося лекаря, и, расстегнув рубашку, одним движением сорвал медальон, приподнял голову сыну и надел артефакт на тонкую шею, пряча цепочку. Законники, дернувшиеся было, чтобы увести Майло, были остановлены волевым взмахом руки господина дознавателя.
Промокнув пот со лба сына платком, лорд Кастанелло подоткнул плед, плотно укрывая дрожащего мальчика. К своему невероятному облегчению я заметила, что дрожь тут же начала утихать, словно кристалл и вправду работал. Лицо мальчика разгладилось, он задышал ровно и глубоко. И дальше уже собственная магия Даррена окутала его мягким коконом, загоняя вглубь сознания остатки страха и отчаяния, усмиряя ярость.
Выдохнуть. Тепeрь можно было выдохнуть.
– Отойдите в сторону, милорд, – раздался позади нас требовательный голос.
Старший обвинитель в сопровождении двух подчиненных с нашивками судебного отдела стоял, разглядывая склонившегося над сыном лорда Кастанелло. На лице его на мгновение промелькнула гримаса отвращения.
– Что это?
– Мальчик находился взаперти в этом… помещении, господин де Лука, - отчитался один из законников. – Лорд Кастанелло утверждает, что ребенок является его сыном, однако никаких подтверждений этому факту нет. У мальчика чувствуется значительный магический резерв, но предварительное обследование показало, что ребенок серьезно болен и, соответственно, неспособен к сознательному использованию магии. Лекари пытались привести его в чувство, но этo не дало результатов.
Старший обвинитель поморщился.
– Мальчика в мою карету, - резко бросил он. - Судебные лекари займутся его состоянием, а позже я лично проведу допрос.
Лорд Кастанелло с трудом выпрямился, хватаясь за мое подставленное плечо.
– Господин обвинитель… – сбивчиво начал он.
– Старший обвинитель, милорд, - равнодушно бросил законник.
– Господин старший обвинитель, - Майло словно не услышал резкого ответа, – прошу, поймите, мальчика нельзя забирать из дома. Помещение специально оборудовано, чтобы поддерживать его здоровье. Я не могу рисковать…
– Закону это безразлично. Что это за ребенок? Откуда он здесь взялся?
– Мальчик мой сын.
– То есть это ваш непризнанный бастард?
Лорд Кастанелло недоуменно нахмурился и коротко качнул головой.
– Даррен – мой законный сын от первого брака. Мой и моей покойнoй супруги, леди Элейны Кастанелло.
Крылья носа старшего обвинителя дернулись, но законник быстро взял себя в руки.
– Я прибыл в Аллегранцу не так давно, но даже мне известно, что ваш старший сын умер вскоре после смерти вашей первой жены, – отчеканил он. - Не нужно лжи, милорд Кастаннелло.
– Это не так, - тихо ответил Майло. – Дарpен жив.
Законник дернул плечами.
– В таком случае, все очевидно. Перед нами предпoлагаемый сын преступника, которого отец содержал в изоляции. Мальчик нездоров и, возможно, опасен. По всей видимости, здесь имеет место преступное намерение, которое мне, как представителю суда, предстоит выявить. Что я и собираюсь сделать.
— Нет, прошу вас, нет…
– Стойте, - раздался со стороны спокойный холодный голос, и лекари, вскинувшие было носилки, послушно остановились, повинуясь приказу.
Замерли все. Даже Майло, дернувшийся к законнику, застыл на месте. Подчиненные старшего обвинителя недоуменно переминались с ноги на ногу, поглядывая на лекарей и носилки, а те, в свою очередь, выжидающе смотрели на господина дознавателя. Последний же не спешил отменять свой недавний приказ.
– Вас что-то не устраивает, господин Рикардо? - старший обвинитель, полуобернувшись, посмотрел на господина дознавателя с удивлением.
– Да.
Старший обвинитель медленно развернулся. Я почти физически ощущала кипящее в нем раздражение. На скулах ходили желваки, пальцы нервно прихватывали тонкую ткань перчаток.
– Господин Рикардо, вы мешаете следствию.
Господин дознаватель смерил старшего обвинителя тяжелым взглядом.
– Я соблюдаю закон. Может, в Фиоренне и принято забирать больных детей в тюрьму для допросов, но сейчас вы не в Фиоренне, господин де Лука. И здесь не заключают под стражу тех, чья вина не доказана. Тщательно проверяют и следят – да. Нo и только. Если необходимо, я мoгу дать вам более полную консультацию по законам Аллегранцы, раз подобный инструктаж был пропущен при вашем переводе.
– Лoрд Кастанелло только что признал ребенка своим. Для суда устного свидетельства уважаемого человека вполне достаточно.
– До тех пор, пока родство между лордом Кастанелло и этим ребенком не доказано, мальчик находится под опекой Короны. А значит, по делу супругов Кастанелло он будет проходить как свидетель, а не как один из обвиняемых. Очевидно, что мальчик нуждается в лечении и защите. И Корона в моем лице обязана предоставить ему все это в полном объеме.
Майло открыл было рот, что бы что-то возразить, но тут же замолчал, крепко стиснув зубы.
Старший обвинитель презрительно фыркнул.
– Я подниму этот вопрос на обсуждение с вашим начальством, – проговорил он. - Думаю, мы с главным дознавателем Аллегранцы сумеем прийти к соглашению по поводу уместного обращения с ребенком опасного убийцы.
– Непременно, господин де Лука. Поднимайте. И не забудьте упомянуть о факте ненадлежащего использования табельного оружия. Пусть проверят заряды у всех присутствующих – включая ваших же собственных подчиненных. При всем уважении, подобная халатность не должна остаться без выговора и записи в личном деле.
Скрипнув зубами, старший обвинитель развернулся и зашагал прочь. Господин дознаватель махнул рукой, и лекари, подхватив носилки с бессознательным мальчиком, направились следом.
Майло отстранился от меня, неотрывно следя взглядом за сыном.
– Я должен поехать с ними. Я не могу брoсить сына. Мне нужно…
На лорда Кастанелло было больно смотреть. Он едва держался на ногах после двух подряд выстрелов из энергетического оружия, но, казалось, был готов броситься вслед носилкам и идти до Аллегранцы хоть пешком, если придется. Но этого не потребовалось – Густаво уже спешил к нам, ведя под уздцы оседланного тонконогого коня. Видимо, в ожидании нового самодвижущегося экипажа лорд вновь завел в поместье лошадей.
Было безумно трудно держаться и не паниковать. Липкий, удушающий страх пробрался под кожу, холодными когтями сжав сердце. Что же будет с Дарреном, когда он покинет пределы поместья? Что, если именно этого и добивался злокозненный менталист? Получить Даррена, единственного ребенка лорда Кастанелло, беспомощного, беззащитного… и бесконечно любимого. Майло ведь сделает все ради сына, пойдет на любые жертвы. Откажется от всего…
Мысли лихорадочно заметались в голове. Жизненно важно было найти какой-то способ, чтобы защитить Даррена от возможного ментального воздействия. Но как? К кому обратиться за помощью?..
Густаво догнал нас у самых карет законников. Лорд Кастанелло тяжело забрался в седло, сжал в кулаке поводья.
– Я скоро вернусь, - проговорил он скорее себе, чем мне. – Я привезу егo домой.
Я отстраненно кивнула. Но… где-то на самом краю сознания билась противная мысль: «А если…»
А если лорду не удастся возвратить сына? Что, если все происходящее – это действительно план человека с красным перстнем? Как защитить Даррена от влияния злокозненного менталиста?
Я чувствовала, что уже знаю ответ. И понимание этого добавило мне смелости решиться на тот единственный шаг, который я могла сделать для спасения Даррена. Довериться человеку, в отношении которого внутреннее чутье подсказывало мне, что он не желал мальчику зла. Мне – может быть, но не Даррену.